Пригладив напоследок непослушные волосы, я направился к Даше. Мимолетом отметил, как замерли вокруг люди в ожидании, но видел сейчас только ее.

– Ты готова? – спросил я и собственный голос показался мне очень громким.

– К чему? – откликнулась она эхом.

Я выгнул одну бровь. Быстро же она забыла о наших грандиозных планах на день!

Многообещающе улыбнувшись, ответил :

– К походу в загс, конечно же.

– Мне кажется, Львовна точно не удержится и что-нибудь сморозит по поводу моего платья, – буркнула я, когда Люда и Таня закончили помогать мне со сборами на свадьбу.

– А тебе какое дело? Ну белое и белое! Можно подумать, сейчас этим кого-нибудь удивишь.

Оно и правда – никого. Но я находила все новые поводы для беспокойства. Например, доставят ли вовремя мой свадебный букет? Не слишком ли открыты плечи? Не стоило ли убрать волосы в высокую прическу? В общем, волновалась, как и положено было невесте.

Дату нашей росписи с Альбертом назначили на самое ближайшее число, и я понимала, что огромное значение в этом всем сыграло обаяние Поклонского. Когда сидела и заполняла заявление, а он переговаривался с сотрудницей загса, даже немного приревновала. Наверно, профессор и сам не знал, насколько хорош и притягателен. То, как он держался, как немного неуклюже (но так мило!) шутил, как хмурил брови, выводя аккуратным почерком свои данные на бланке – все это было таким классным, что я влюбилась в своего будущего мужа еще сильнее.

– Все! Готово! – сказала Таня через некоторое время. – Повертись-ка.

Я повернулась вокруг собственной оси туда и обратно. Живота еще не было, поэтому талию чуть затянули. Платье было простым, но в то же время очень красивым, а букет из крохотных розочек цвета слоновой кости дополнял эту картину.

– Красота! То, что нужно! – кивнула Люда и скомандовала: – Одеваемся и в такси!

Нашу свадьбу с Поклонским решено было праздновать с размахом. Однако размах этот простирался не далее гулянки в университете, потому что на самой церемонии должны были присутствовать только мы с Альбертом, наши свидетели (за эту почетную должность едва не подрались Люда и Таня) и наши ближайшие родственники. Из последних в загсе планировали быть мой отец и дедушка Поклонского. С которым я даже не была знакома!

– Девочки! – вдруг воскликнула я, не понимая, что на меня нашло. – Я не выйду замуж!

– Чтооо? – удивилась Люда и посмотрела на меня так, как будто я сейчас претендовала на звание Идиотка 2019.

– То! Я не выйду замуж! Я жутко боюсь! Я даже не знаю родственников Альберта! Я вообще ничего не знаю! – истерично выкрикнула я, и тут же меня за плечи обхватили руки подруги и хорошенько встряхнули.

– Ты ведь его любишь? – спросила она совершенно серьезно.

– Кого? – удивилась я.

– Веника, разумеется! Даша, приди в норму! Я тебя не узнаю!

Я и сама себя не узнавала, но вся эта свадьба… Совсем не так я ее представляла! Так. Так-так! Стоп, Даша! Ты ведь хочешь за этого мужчину? Ну, разумеется, хочешь! Последние пару лет так точно! Он хочет на тебе жениться? Тоже да, иначе бы не шел на этот шаг. Так чего же ты тут устроила?

Встрепенувшись, я поправила фату и повернулась к Люде (именно она выиграла тендер на то, чтобы быть моей свидетельницей).

– Поехали! – кивнула ей, и наша маленькая процессия направилась к выходу из квартиры.

В приехавшем за нами такси меня (да и Люду тоже) ждал сюрприз. Каким-то удивительным образом в машине уже восседал… дедушка Поклонского.

– Иннокентий Ипатьевич, – представился он, чуть привстав. – Дед Алика!

Конечно, я прекрасно поняла сразу, что это «дед Алика», но почему же сам Алик меня об этом не предупредил?

– Даша Иванова, – представилась я, усевшись рядом. – А это Люда, моя свидетельница.

Иннокентий Ипатьевич окинул меня быстрым взглядом и сказал:

– Вот и хорошо!

Ну, не знаю, было ли это хорошо, но не спорить же с будущим родственником?

К загсу мы подъехали через полчаса, которые провели в молчании. И когда я уже было собралась выходить, Иннокентий Ипатьевич удержал меня за локоть и сказал:

– Спасибо.

И вышел из машины, чтобы через несколько секунд открыть дверцу с моей стороны и подать мне руку. Гадая, что же означало это самое «спасибо», я шла к загсу, в котором меня уже ждал Поклонский. И каково же было мое удивление, когда я увидела его… рядом с другой невестой! Ну не мог же он просто взять и нас перепутать? Тем более, что эта дама уже была глубоко беременной!

Я переглянулась с Людой (впрочем, она была больше увлечена свидетелем со стороны Альберта), в голове моей родилось совершенно дурацкое предположение, что нас, случайно оплодотворенных, оказалось целых двое. И сегодня Поклонский решил жениться на обеих сразу.

Увидев меня, Альберт улыбнулся и шагнул протягивая руку.

– Ты что, уже выбрал себе другую невесту? – нервно поинтересовалась я вместо приветствия, и мой будущий муж нахмурился.

– А! Вот о чем ты. Нет, это моя пациентка. Мы встретились здесь случайно. Она выходит замуж.

Чужая невеста как раз кивнула Поклонскому и исчезла, а у меня снова случился приступ паники. Если я так нервничаю и несу всякую чушь, то этому же должна быть причина! Например, я что-то упускаю из вида, о чем мне отчаянно кричит подсознание. Только что?

– С тобой все в порядке? – чуть склонившись ко мне, спросил Поклонский. И я призналась:

– Жутко нервничаю. Хотя, нет, не нервничаю. Я в ужасе.

И тут он улыбнулся и посмотрев мне в глаза, сказал:

– Я тоже.

– Тоже в ужасе?

– Да.

– Ты не хочешь на мне жениться?

– Очень хочу. А ты хочешь за меня замуж?

– Хочу. Так от чего ты в ужасе?

– От того, например, что тебе будет неуютно в доме, где в холодильнике можно найти всякое. Или что я забуду зайти в магазин по дороге домой и купить тебе апельсинов.

– Почему именно апельсинов? – улыбнулась я, чувствуя, как мне становится гораздо спокойнее на душе.

– Ну, или клубники. Или дуриан.

– Я очень неприхотлива.

– Тогда я уже не в таком ужасе, как был секундой раньше.

Мы замолчали, просто стояли чуть в стороне и смотрели друг на друга, и я уже не просто улыбалась, а смеялась. Вместе с Альбертом.

А через несколько минут мы в сопровождении свидетелей и папы с дедушкой вошли в зал, где после нескольких вопросов и поставленных подписей я стала Поклонской Дарьей Викторовной.

И тогда мне обманчиво казалось, что все наши