– Да, в Маре было намешано много всякого.

– Я слышала, что тогда, в машине, она была совершенно пьяна.

Он отрицательно покачал головой.

– Что же тогда?

Он пожал плечами. Конечно, Питер знал про валиум, но он и представить себе не мог, что она принимает его в таких количествах.

– Поскольку меня не было рядом, я не могу сказать, что произошло в действительности.

– Она встречалась с кем-нибудь из местных?

– Нет.

– Ну кто-нибудь у нее был?

– Нет.

– Спад Харви будет по ней очень скучать. Ему нравилось ходить за ней по городу. Он чуть с ума не сошел, когда узнал о той маленькой интрижке, которая недавно была у Мары с его братом. Спад был в нее влюблен, только не говори ему, что тебе об этом сказала я.

Питер мог бы вставить от себя язвительное замечание, что Мара в интеллектуальном, да и во всех других отношениях была неизмеримо выше братьев Харви, но в этот момент у него запищало сигнальное устройство на лацкане, что означало, что его разыскивают в больнице. Сьюзан провела его к телефонному аппарату, находившемуся за стойкой бара. Он набрал номер службы оповещения, продолжая думать только о Маре. Он знал о ее близости с одним из братьев Харви. Она продолжалась всего лишь один уикэнд и, в сущности, ничего не значила. Иногда Мара была способна на подобные поступки.

Но смерть? С ней кончается все. Он до сих пор не в силах был поверить, что она лишала себя жизни.

– Поликлиника.

– Труди, это я, Питер Грейси.

– А, привет, Питер. Доктор Бигелоу оставила вам записку, в которой просит выйти завтра на дежурство вместо доктора Пфейффер. Она просила передать, чтобы вы позвонили ей домой, если вы не сможете.

Питер вздохнул.

– Благодарю за информацию. – Что ему может помещать? Скорее всего, ничего. Правда, он надеялся завтра подольше поспать, но сойдет и так. Он не мог спать долго, да и спал плохо с тех пор, как узнал о смерти Мары. Демоны ночи постоянно будили его, напоминая о последней встрече с Марой.

Был вторник, в конце дня Мара прислала медсестру, которая попросила его от имени Мары принять оставшихся пациентов вместо нее. Подстраховывать друг друга в чрезвычайных ситуациях вошло у них в привычку, стало частью жизни маленького коллектива. Это был один из основополагающих принципов групповой врачебной практики. Тем не менее он сам изрядно устал и почувствовал некоторое раздражение. Он отправился к Маре в кабинет и, просунув голову в дверь, увидел, что она стоит у своего письменного стола.

– Что случилось, Мара?

Она посмотрела на него в замешательстве.

– Ох…

– Ты что, заболела? – вспомнился ему вопрос, с которым он обратился к Маре. – Выглядишь ты неважно.

Она не ответила и по-прежнему смотрела на него отсутствующим взглядом. Эта игра в молчанку продолжалась несколько секунд, затем, как будто что-то подстегнуло ее, она бросилась вперед и пробежала мимо него к двери, а потом помчалась вниз по лестнице к выходу.

– Господи, Мара… – только и успел произнести Питер, но Мара уже не слышала его, не прореагировала на последние слова «сумасшедшая сучонка», которые пробурчал он себе под нос, возвращаясь в свой кабинет. Он и сейчас ясно видел ее, сбегающую вниз по лестнице в холл, и эта сцена вновь и вновь возникала перед его взором, как будто она преследовала его.

Лейси приехала в Таверну и подсела за его столик почти сразу, как Питер вернулся.

– Я как раз вовремя, – сказала она с улыбкой. – Ты здесь уже давно?

– Десять минут, – ответил он, прикасаясь рукой к сигнальному устройству на лацкане и усаживаясь поудобнее. Он не торопясь отпил из кружки, стараясь скорее переключиться с Мары на Лейси.

Лейси была красива. В свои двадцать восемь она была младше Питера на тринадцать лет, но разница в возрасте ничуть не смущала его. Он относился к породе знающих, опытных мужчин, из тех, кто заказывает музыку – тем более что он был местным уроженцем. Она приехала из Бостонского издательства четыре месяца назад, чтобы помочь в издании биографии одного из старейших жителей Таккера, который в возрасте ста двух лет собрал коллекцию рассказов о событиях в Новой Англии на переломе двух веков. Питер знакомил ее с местными достопримечательностями. Она же, в свою очередь, оказалась еще одной жемчужиной в его короне. Прогуливая по улицам такую красотку, Питер видел, как все местные жители просто сгорают от зависти к нему. Ему доставляло это немалое удовольствие.

– Ну как все прошло? – задала ему вопрос Лейси, изобразив на лице гримасу печали.

Питер понял, что она говорит о похоронах. Лейси на них не пошла, потому что не знала Мару. Питер очень постарался, чтобы женщины не встретились.

– Нормально.

– Грустно, да?

– Все похороны таковы. Надгробные речи читали на удивление хорошо, – добавил он, хотя ничего удивительного в этом не было. Мара была достаточно активным человеком в городе и знала всех и всякого. Удивительным было другое – подлинная скорбь, которую выражали собравшиеся, особенно учитывая необычные обстоятельства, связанные с ее смертью. Он мог бы предположить, что это вызовет негодование, даже гнев. Но люди, напротив, выражали свою любовь к ней и искреннюю скорбь.

– Как держались родители? – спросила Лейси. Питер отстегнул сигнальное устройство – послышался щелчок.

– Я сказал им слова, которые обычно говорят в таких случаях. Они стоически кивали. Потом я решил стать совсем хорошим и поведал им, как страстно она боролась за то, во что верила в этой жизни. Неважно это у меня получилось. Эти люди не в состоянии оценить одержимость. Они хотели всего-навсего, чтобы она была милой, славной женушкой и рожала мужу детей. – Тут Питер засмеялся. – Ты можешь себе представить? На это Мара была способна меньше всего.

– Это почему же?

– Ну, во-первых, она и минуты не могла усидеть на месте. Ей необходимо было постоянное движение, постоянная деятельность. И еще – она была упрямой как осел. Никоим образом Мара не смогла бы выдавить из себя слова брачного обета, особенно в том, что касается послушания и вечной любви. Она не смогла бы подчиниться ни единому человеку. Это было несвойственно ее натуре.

– Она когда-нибудь была замужем?

– Один раз. Еще до того, как перебралась в Таккер. Но она сама разрушила свой брак. Парень оказался наркоманом. Хорошо еще, что у них не было детей. Она тоже не стала бы с ними особенно возиться. Уж слишком она была направлена вперед. По этой причине и терпели неудачу все ее попытки усыновления ребенка. Уж слишком многими вещами ей хотелось заниматься в этой жизни, причем она требовала от себя только отличного исполнения. Даже представить себе трудно, что она в самом деле хотела усыновить кого-нибудь.

Лейси заказала себе стакан вина. Не успела официантка отойти, как она задала коварный вопрос.