Она безвозмездно разрабатывала рекламную кампанию для своего любимого книжного магазина; создала интернет‑блог для Хельги, чтобы та могла оставаться на связи с членами своей семьи, разбросанными по всей Европе.

Но Хлоя по‑прежнему не понимала, что старается соответствовать стандартам, принятым ею в прошлом. Она была не в состоянии увидеть собственные добродетели. Саймон принялся набирать текст на клавиатуре. Он закончил как раз в тот момент, когда услышал, как выключился душ. Он был очень доволен результатом. По его мнению, написанная им биография действительно демонстрировала, до чего Хлоя замечательная.

Он быстренько отправил свою версию ее биографических данных по электронной почте в комитет по организации вечера встречи выпускников. Когда Хлоя присоединилась к нему через пару минут, ее версия автобиографии красовалась на экране ноутбука.

Ее волосы были мокрыми, на ней была длинная хлопчатобумажная футболка, которую Саймон видел миллион раз. От нее пахло мылом и дешевым шампунем, но дорогие духи больше не казались ему соблазнительными. Саймон отреагировал на нее так, словно она вышла к нему в нижнем белье.

Вытирая кончики волос полотенцем, она спросила:

— Итак, каково твое мнение?

У него пересохло во рту. Спустя мгновение его осенило, что она имеет в виду автобиографию.

— Я не догадывался, что ты настолько талантлива, — ответил он сухо.

Она откашлялась.

— Любой человек приукрашивает свои достижения, когда дело доходит до такого рода вещей, Саймон. Ну, если только он не похож на тебя и не завоевал практически весь мир в возрасте до тридцати лет.

— Ты сделала много из того, чем можешь гордиться. — Он пожал плечами. — Но спорить с тобой я не стану. Я отправил твою автобиографию в комитет.

— Отправил? Как есть?

— Как есть.

Саймон тихонько выругался, потянув узел галстука. О чем он, черт побери, думал, когда предложил провести у себя дома вечеринку, чтобы Хлоя смогла поболтать с Тревором и уговорить его пойти с ней на вечер встречи выпускников?

— Вероятно, я сошел с ума, — сказал Саймон своему отражению в зеркале.

Он ревновал.

Он не был готов признаться во всеуслышание в том, что начал ревновать Хлою. Было достаточно трудно признаться в этом даже самому себе. Он думал, что давно справился со своим влечением к Хлое, сумел установить необходимые ограничения в их отношениях. Он любит ее, он никогда не сможет заняться с ней любовью. Ему придется оставаться ее давним другом. Однако в последнее время ему было трудно не переступать запретную черту.

Не помогло и то, что Саймон постоянно встречался с женщинами, а также то, что после получения приглашения на вечер встречи выпускников он и Хлоя стали проводить вместе больше времени.

Находясь рядом с ней, Саймон испытывал адские муки, стараясь сохранять самообладание. Взять, к примеру, один из недавних вечеров. Он ушел из ее квартиры вскоре после того, как отправил ее биографические данные в киберпространство. Однако ему захотелось остаться — и не только для того, чтобы посмотреть старый фильм Хичкока, который Хлоя нашла, переключаясь с одного канала на другой.

Но что действительно беспокоило Саймона, так это рвение, с которым Хлоя взялась за подготовку к этому проклятому вечеру встречи выпускников.

Будь на ее месте другая, он посоветовал бы ей обратиться к психотерапевту, по меньшей мере, или найти себе какое‑нибудь хобби. Но так как Саймон учился с Хлоей в старших классах школы и лично знал об издевательствах трех одноклассниц, он понимал, что ею движет. И осознавал, что, утерев им нос, она таким своеобразным способом излечится от неприятных воспоминаний.

Именно поэтому Саймон уговорил ее пойти на вечер встречи выпускников.

За что он ее уважал, так это за умение противостоять трудностям и бороться с собственными демонами. Он всегда знал, что Хлоя умная и смелая.

Но ему хотелось, чтобы она встретилась с людьми из своего прошлого и чувствовала себя так же комфортно, как он. Он желал, чтобы Хлоя гордилась тем, какой она была и какой стала. Она не нуждалась ни в каких преобразованиях, не говоря уже об улучшениях. Конечно, он радовался тому, что она стала употреблять здоровую пищу и заниматься спортом. Но все это она делала с определенной целью, и эта цель беспокоила Саймона.

Теперь его стало беспокоить собственное желание отменить вечеринку. Ведь он устраивал ее для Хлои как друг. И все же он отчаянно надеялся, что между ней и Тревором не будет ничего, кроме флирта.

А подобные мысли вряд ли должны посещать голову настоящего друга, не так ли?

Саймон развязал галстук и начал завязывать его снова.

— Не такой уж он красавчик, — проворчал он, имея в виду Тревора.

Но кого он пытается обмануть? Тревор красив, как бог Адонис, одетый в костюм от Армани.

— Я не хочу, чтобы она страдала, — сказал он своему отражению в зеркале.

А если, вопреки уверениям в том, что не намерена по‑настоящему увлекаться Тревором, а лишь желает позлить трех девиц на вечере встречи, Хлоя им на самом деле увлечется? Саймон представлял, как Тревор и Хлоя входят в спортивный зал школы, как потом они танцуют, смеются. Может, Тревор ее даже целует. У Хлои на лице появляется мечтательное выражение, а другие женщины смотрят на нее и завистливо вздыхают…

Саймону надоело возиться с галстуком, поэтому он отбросил его в сторону и расстегнул ворот рубашки.

— Нелегкий сегодня будет вечер, — вздохнул он.

* * *

В дверь позвонили, как только он вышел из спальни. Домработница Саймона пошла открывать дверь.

На пороге стояла Хлоя. На ней был мокрый плащ, с закрытого дождя капала вода. Миссис Бенсон взяла у нее зонт и плащ.

— Льет как из ведра, — сказала Хлоя. — Я думала, мне понадобится лодка, чтобы сюда добраться.

Саймон взглянул на окна, забрызганные каплями дождя. Согласно метеопрогнозу, шторм должен был уже утихнуть, однако не было никаких признаков его ослабевания. Несомненно, это некий знак свыше. Только Саймон не знал, хороший знак или плохой.

— Вечеринка начнется только через час, — напомнил он ей.

— Я знаю, но решила прийти раньше. — Она показала на свои волосы. — Кстати, я их выпрямляла. Ну и посмотри, что получилось.

Тугие завитки волос Хлои, торчащие в разные стороны, были похожи на штопоры. Саймону они показались очаровательными. Ему нравились взъерошенные волосы Хлои, но говорить ей об этом он не собирался. Поэтому он сохранил выражение своего лица нейтральным и что‑то проворчал себе под нос. Его ворчанье можно было интерпретировать различными способами.

— На всякий случай я принесла с собой выпрямитель для волос.