Абдул Кави согласился, добавив при этом:

– Пока руководство будет знакомиться с этой сводкой и принимать необходимые меры, мы сами обо всем договоримся. И если случится что-нибудь непредвиденное, всегда сможем этой нашей сводкой прикрыться. – Глаза начальника ХАД хитро блеснули.

Солнце, медленно забравшись на вершину небосклона явно с разведывательными целями, забросило в сумрачный и промозглый кабинет Абдула Кави свой яркий, игривый луч. Сначала он не торопясь прошелся по незашторенной карте, изучая оперативную обстановку, нанесенную накануне совещания начопером, потом, соскочив на пол, задержался у всегда готового к походу чемоданчика хозяина кабинета. Отразившись от хромированного замка чемоданчика, он чуть было не ослепил задумавшегося о чем-то Худжаина. Тот встрепенулся, схватил со стола лежащую на краю тетрадь и быстро ею прикрылся. Но луч, быстро перебравшись за стол, уже штудировал срочную телеграмму, которую только что помощник положил перед начальником ХАД.

Не обращая никакого внимания на заигрывание солнечного зайчика, Абдул Кави озабоченно вчитывался в текст. Лицо его, только что спокойное и умиротворенное, вдруг резко преобразилось, потемнело, резко обозначились скулы и тонкий нос. Закончив читать, он тяжело встал и, ни на кого не глядя, глухо произнес:

– Аналитики из Кабула утверждают, что в аппаратах губернатора и секретаря провинциального комитета НДПА завелись предатели. Есть подозрение, что работают они на Мавлави Кара. Во всяком случае, информация о деятельности губернатора Пайкора и секретаря Альборса, а также об операциях, планируемых нами совместно с силовиками, периодически поступает в Пакистан через людей Мавлави. Одного из них наши пограничники задержали накануне. И что самое интересное, в записке, которую хотел тайно переправить за границу один из верных нукеров Мавлави, содержался наш, согласованный со всеми заинтересованными структурами план очередной операции по блокированию и уничтожению боевиков в районе Кайсара.

– Но об этом же, кроме нас, провинциального руководства, командира полка и начальника царандоя, никто больше знать не мог, – многозначительно покачал головой Худжаин.

– Это лишний раз доказывает то, что мы еще недостаточно хорошо работаем, – сделал я нелицеприятный для присутствующих вывод.

– И вновь вы, уважаемый Феликс Абдуллович, правы, – неожиданно быстро согласился Абдул Кави. – Деятельность контрразведывательного аппарата необходимо подтянуть! – добавил он твердо. – Вот только где людей для этой, достаточно тонкой и в то же время неброской, кропотливой работы, взять? Все хотят с оружием в руках отстаивать завоевания революции. И никому не охота с риском для жизни, в полной безвестности копаться в грязи, по крупицам выуживая необходимую информацию…

– А что будем делать с намеченной операцией? – спросил я. – Конечно, ее можно отменить, но я бы не стал торопиться.

– А у вас есть другое предложение? – заинтересованно спросил Абдул Кави.

– Да! Я предлагаю операцию не отменять, а лишь немножко изменить ее по времени. Подкорректировать в соответствии с тем, что собираются предпринять против нас душманы. Для этого необходимо задействовать наших агентов, работающих в стане Мавлави Кара…

– Лучше одного, – неожиданно предложил Худжаин. – Я поставлю эту нелегкую задачу своему человеку. Он простой дехканин, но его младший брат в свите самого Мавлави. Я старался раньше времени не использовать возможности этого агента, держал на самый ответственный случай. Видно, сегодня такой случай наступил.

– Я согласен, – удовлетворенно произнес Абдул Кави. – Заодно пусть, по возможности, разузнает об агентах Мавлави, орудующих в Меймене. Давно пора с ними покончить!

Прошла напряженная, богатая на события неделя. Первые совместно с афганскими подразделениями операции провели армейцы и пограничники. Конечно, результаты рейдов могли быть и получше, но произошла утечка информации, и боевиков в блокированном кишлаке не оказалось.

После разбора полетов по инициативе советников и руководителей отдельных подразделений и оперативных групп было проведено координационное совещание всех правоохранительных и силовых структур, дислоцированных в городе Меймене и его окрестностях. Договорились организовать постоянное войсковое и оперативное взаимодействие как при проведении операций, так и в повседневной жизни. Это было особенно важно в связи с тем, что боевики нападали не только на военные колонны, но и на места компактного проживания советников, одна часть которых жила в одноэтажном здании, прозванном для смеха «Отелем – пять звездочек», другая – в так называемом «Банке». Хоть и охранялись эти «гостиницы» советскими бойцами и подразделением царандоя, а на подоконниках лежали мешки с песком, все эти сооружения не годились для продолжительной обороны. Для того чтобы обеспечить безопасность советников от внезапных нападений душманов, был разработан план взаимодействия и связи. В зависимости от места нападения, по условному сигналу, на помощь советникам выезжало подразделение пограничников или армейцев.

Добытая к этому времени из стана Мавлави Кара информация обнадеживала. На совещании, которое проводил лично Абдусалом, кроме Мавлави, присутствовало с десяток полевых командиров, ставших под знамя «Исламского движения Афганистана». По сути дела, все эти люди, ранее воевавшие против новой власти поодиночке, впервые собрались вместе. Они полностью поддержали предложение Мавлави совместными силами зажать колонну афганских и советских войск в районе так называемой «Долины смерти» и там, не дав им выскользнуть в сторону Кайсара, полностью уничтожить.

О «Долине смерти» мне уже приходилось слышать от Худжаина, которому было поручено разобраться в трагедии, разыгравшейся там несколько лет назад. В этой ограниченной горами подковообразной долине группа повстанцев огнем в упор разогнала целый полк правительственных войск. А дело было так. После свержения Амина, когда к власти пришел Бабрак Кармаль, в партком провинциального центра пришло известие о том, что жители горного кишлака Кайсар отказываются подчиняться новой власти, не платят налогов и не посылают новобранцев для службы в армии. Все попытки подчинить смутьянов мирным путем ни к чему не привели. Партийцев, направленных на переговоры, селяне по шариатскому обычаю забили до смерти камнями как вероотступников. Тогда было решено направить в Кайсар на усмирение регулярную часть. Командир полка, получив приказ, передоверил его решение своим заместителям, между которыми никогда согласия не было. Те, не предприняв даже самых элементарных мер предосторожности, повели батальоны в горы.

Заранее узнав об этом, боевики хорошенько приготовились к встрече незваных гостей. Когда полк полностью втянулся в узкую подковообразную долину, из пулеметов, автоматов и винтовок был открыт кинжальный огонь. Предварительно из гранатометов были подбиты передняя и замыкающая машины. Движение застопорилось. Сарбозы выпрыгивали из машин и в беспорядке, бросая снаряжение и оружие, метались между сопок, натыкаясь на плотный огонь. Сотни солдат были убиты и ранены в этой неравной схватке. В бою была уничтожена почти вся техника. Так по беспечности своих командиров полк был наполовину уничтожен, оставшиеся в живых разбежались.