Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее мы сделали ряд эффектных фото на фоне этого красивейшего моста, после чего переехали его, заплатив за переезд по шесть баксов. Что интересно: если бы мы ехали в обратном направлении – не платили бы, но почему так устроено движение транспорта через мост, мы так и не узнали. Настроение было отличное, хотя я ожидал, что мост под нами будет слегка раскачиваться. Именно такое ощущение было при взгляде со стороны: казалось, подует сильный ветер, и начнется движуха. А еще холодно было из-за ветра, который дул с океана. Ехали в футболках, но после моста, чтобы не задубеть, тут же надели куртки.
Город Сан-Франциско выгодно отличался от остальной Америки. Архитектура была… неожиданной, что ли, если так можно сказать. Обычные унылые коробки тут сменились домами в замысловатом испанском стиле, что вообще-то понятно: город Святого Франциска был все-таки основан испанцами. Понятие об этой архитектуре дают довольно известные шесть построек, стоящие в ряд. Каждый дом имеет свой цвет: желтый, малиновый, зеленый и т. д. Сейчас бы эти постройки назвали сблокированными коттеджами, хотя на самом деле это просто дома со своим индивидуальным лицом, а не какие-нибудь скучные прямоугольные здания.
Рельеф города тоже был оригинальным – холмистым, причем с такими уклонами, что голова кружилась. В самом начале Миша, который уже бывал здесь, повез нас на улицу Ломбард.
– Что там интересного, на этом Ломбарде?! – спрашивали мы.
– Если съедете по ней на байке – впечатление останется незабываемое!
Столь крутого спуска я не мог припомнить. В Питере самая крутая гора – Поклонная, но и в других городах, с немалым перепадом высот, таких спусков было еще поискать.
Поскольку улица Ломбард была односторонней, с движением сверху вниз, пришлось взбираться наверх по другим, не менее крутым улицам. Ехали вверх под таким уклоном, что казалось: если бы ты был на спортбайке и неосторожно газанул – тут же опрокинулся бы назад вместе с мотоциклом!
Самое неприятное было – переезжать перекрестки. В Калифорнии перед любым перекрестком следует остановиться по знаку Stop. Затем нужно оглядеться, и если ты подъехал первым, то первым и пересечешь перекресток. А как остановишься на диком уклоне?! Ты просто вынужден выкатываться на перекресток, а дальше уже приходится оглядываться – не мчит ли наперерез какое-нибудь транспортное средство?
Наконец въезжаем на самый верх, а дальше – вниз. Надо постоянно притормаживать, поэтому моя правая нога постоянно на тормозе и пальцы правой руки тоже на тормозе. Во время спуска, да еще с виражами, возникает мысль: если бы здесь была зима и склон засыпало снегом, по нему можно было бы запросто спускаться на сноуборде или горных лыжах! Но вот спуск заканчивается, я торможу и оглядываюсь назад. Круто, однако, причем в прямом смысле слова…
Побывать в Сан-Франциско и не побывать в Алькатрасе – нельзя. Мы стояли на берегу, видели вдали этот мрачный остров с самой строгой тюрьмой в мире – и очень хотели туда попасть.
– Так что там с экскурсиями? – спросил я спутников.
– Миша пошел узнавать, – сказали в ответ. – Говорят, туда катера ходят, возят туристов и там проводят экскурсии.
Я вдруг вспомнил, что в нашей питерской тюрьме Кресты есть музей и туда тоже когда-то водили экскурсии. Сейчас, правда, этого не делают, да и сам тюремный изолятор переводят за город.
Мы знали: в Алькатрасе есть что посмотреть. Пусть тюрьма закрыта, зато там осталась аура того времени, когда сюда заключали самых жестоких преступников Америки, включая великого и ужасного Аль Капоне. Тюрьма на острове появилась по весьма простой причине – любое другое учреждение такого профиля гангстеры могли взять приступом или организовать побег каким-нибудь способом. Побег из Алькатраса был исключен: вода вокруг просто ледяная, да еще кишащая акулами! Проплыть два километра в такой воде – даже если удастся в нее прыгнуть – нереально. Так что приходилось на самом деле отсиживать здесь пожизненное заключение, к которому нередко приговаривали мафиози. А уж внутренний режимчик там был жестким. По всему периметру стояли вышки с вооруженной охраной: только попытаешься вылезти за ограждение – тут же огонь на поражение. И над камерами заключенных все время цокала коваными ботинками охрана, отделенная решеткой с толстыми стальными прутьями. В столовой, где часто устраивались потасовки, под потолком висели баллончики со слезоточивым газом, которые пускались в ход дистанционным включением. А для провинившихся всегда наготове был одиночный карцер, где заключенных держали на хлебе и воде по нескольку суток.
Хотя побеги из тюрьмы все равно происходили. Двенадцать раз закоренелые рецидивисты бежали неудачно, и только однажды Фрэнк Ли Моррис и братья Энглин – Джон и Клэренс совершили удачный побег. Готовились семь месяцев: из резиновых плащей соорудили надувной плот, спасательные жилеты, затем изготовили самопальную электродрель, используя мотор от пылесоса. С ее помощью проделали дырку в вентиляционной шахте, через которую и выбрались наружу. Затем надули плот с помощью украденной накануне гармошки и отчалили от острова.
Узнав о побеге, раздосадованное начальство тюрьмы поспешило объявить, что сбежавшие заключенные утонули в море. Но молва утверждает, что до берега они доплыли, где и скрылись от правосудия. Во всяком случае, есть несколько свидетельств того, что и Фрэнка Ли Морриса, и братьев Энглин несколько раз видели на материке.
– Ну что? – спросили мы Мишу, когда тот вернулся.
Он развел руками:
– Не везет! Сегодня и завтра катера не будет, он не каждый день в Алькатрас ходит. Ну ладно, поехали в более приятное место – в русскую баню!
В этом городе на Тихоокеанском побережье имелась настоящая русская баня – с парилкой, с вениками, где можно было оттянуться от души. Как хочется попариться после тысячекилометровых переездов по горам и пустыням. Одна сотня километров накручивается за другой, спина уже дубеет, а кисть руки застыла на ручке газа. Тело сливается с мотоциклом, становится
