мой долг. Нет, матушка, — ибо теперь вы и мне мать! — нет таких законов людских или небесных, которые оторвали бы жену от мужа, когда муж в беде. Клод, Клод, все прощено, все забыто, я твоя навеки.

Мадам Дешапель. Что я слышу? Уйдем отсюда или никогда не являйся мне на глаза.

Мосье Дешапель. Полина, мы никогда не отступались от тебя, а ты жертвуешь нами ради него?

Полина (возвращаясь к отцу). О нет, но вы его простите; мы заживем все вместе, он будет вашим сыном.

Мосье Дешапель. Нет, этому не бывать! Ступай за ним и отрекись от нас! Пусть его дом будет твоим домом, его добро — твоим добром, его судьба — твоей судьбою. Но я честно нажил свое состояние и никогда не разделю его с мошенником.

Полина. Да разве можно, чтобы жена утопала в роскоши, когда муж добывает свой хлеб тяжелым трудом. Возьми меня с собой, Клод! Ты не дашь мне ни богатства, ни высокого звания, ни положения в свете, но мне всего дороже твое преданное сердце. Я буду служить тебезаботиться о тебе, терпеть все лишения и никогда, никогда не попрекну тебя прошлым.

Дамас. Пусть меня повесят, если я сейчас не разревусь!

Мельнот. Что может быть тяжелее этого удара! Над каким сердцем я надругался! Не бойтесь меня, сударь; не так я жестокосерд, чтобы отнять ее у вас, — любовь родителей священна. Полина! Ангел любви и милосердия! Во имя твое я снова стану достойным уважения. Муж такой благородной, такой прекрасной, нежной женщины, как ты, может быть беден, не родовит — в том нет его вины — уж так природа рассудила, — но он должен быть таким человеком, которому не стыдно было бы смотреть тебе в глаза, который любил бы тебя, не терзаясь раскаянием, а, прижав к своей груди, мог бы сказать: «Тут не было обмана!» А я не такой человек!

Дамас (Мелъноту). Ты благородный малый, вопреки всему; из тебя выйдет отличный воин. Поступай ко мне в полк. Я получил письмо из Директории — наш юный генерал назначен командующим в Италии, я к нему присоединюсь в Марселе, сегодня я уезжаю, едем со мной, если желаешь.

Мельнот. Об этой услуге я хотел просить тебя, когда б осмелился. Назначь меня туда, где враг всего сильнее, где Франция нуждается в бойцах.

Дамас. Не беспокойся, все будет по-твоему.

Мельнот. Вот моя рука! Благослови меня, матушка. Я вернусь не принцем, но человеком достойнее принца — славные подвиги оправдают мои гордые мечты. А ты — которую я так страстно любил и так жестоко оскорбил… Нет, еще не все потеряно. Память обо мне не оставит тебя до самой смерти! И если только я останусь жив, имя человека, которого ты некогда любила, вновь будет честным, а если мне суждена ранняя гибель в пылу сраженья, на поле брани, то в последний миг душа моя отлетит к тебе, и я погибну с твоим именем на холодеющих устах. Как много я бы хотел еще сказать тебе! Молиться на тебя, благословлять! Но нет; когда я стану достойнее, я обращу свои молитвы к небу… Сейчас не смею… (Поворачивается к мосье Дешапелю.) Простите меня, сударь… Больше я ничего не скажу — прощайте!

Дамас. Возьму его с собой. Франция скажет мне за него спасибо.

Полина (вырываясь из отцовских объятий). Клод! Клод! Мой муж!

Мосье Дешапель. У тебя остался отец, Полина.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

Между четвертым и пятым действиями прошло два с половиной года.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Улица Лиона.

На сцену входят первый, второй и третий офицеры.

Первый офицер. Ну вот мы и в Лионе, вместе с бесстрашным стариком Дамасом: ведь это его родина.

Второй офицер. Да, он высоко взлетел с тех пор, как посетил свои края в последний раз. Лионцы могут гордиться подвигами своего генерала Дамаса.

Третий офицер. Во французской армии быстро можно выдвинуться. Вот, например, таинственный Морье, герой Лоди и любимец главнокомандующего, — он за два с половиной года из рядовых стал полковником.

Входит генерал Дамас.

Дамас. С добрым утром, друзья мои, надеюсь, вы вдоволь повеселитесь за тот короткий срок, что мы постоим в Лионе. Чудесный город, он стал еще лучше с тех пор, как я его не видел. Да, есть отрада и в старости, когда видишь, что годы недаром прошли: ты дряхлеешь, а родина твоя становится все краше. Вы не видали Морье?

Первый офицер. Нет, но мы только что о нем толковали.

Второй офицер. Прошу вас, генерал, откройте нам, кто же этот Морье?

Дамас. Как — кто? Полковник французской армии!

Третий офицер. Верно. Но кем он был раньше?

Дамас. Раньше? Младенцем в длинной рубашонке, так я полагаю.

Первый офицер. Ха-ха-ха! Вы, как всегда, острите, генерал.

Второй офицер (третьему офицеру). Генерал не любит, когда его расспрашивают об этом; не надо его раздражать. Какие будут распоряжения, генерал?

Дамас. Никаких. Желаю вам весело провести время.

Второй и третий офицеры уходят.

Наши друзья на редкость любознательны. Бедняга Морье постоянно возбуждает их любопытство.

Первый офицер. Вернее, интерес, генерал. Его грусть, одиночество, отвага, его блестящая карьера, наконец, ваша дружба, благосклонность командующего — все это вызывает и пересуды и восхищение. Но куда он скрылся, генерал? Я его не видел с самого утра.

Дамас. Пожалуй, я посвящу вас в тайну, капитан. Мой юный друг приехал в Лион в надежде найти здесь чудо.

Первый офицер. Чудо?

Дамас. Да, чудо! Иначе говоря — верную женщину.

Первый офицер. О, любовная история!

Дамас. Да. Мы не успели войти в Лион, как он помахал мне рукой, спрыгнул с коня, и я ручаюсь, что сейчас он расспрашивает каждого, кто может знать хоть что-нибудь — верна ли еще некая красавица некоему молодому человеку.

Первый офицер. Пожелаем ему успеха! Да и усомниться в успехе невозможно. Блистательный полковник Морье, герой Лоди, может сделать выбор средь самых гордых фамилий Франции.

Дамас. О, что касается гордости, то и мать и дочь наделены ею в избытке. Кстати, капитан, если невзначай вам встретится Морье, передайте ему, что он найдет меня в отеле.

Первый офицер. Слушаю, генерал. (Уходит.)

Дамас. Так, теперь направлюсь прямо в дом кузины и обо всем доложу моему молодому полковнику. Да! Клянусь Марсом, Бахусом и Аполлоном, навстречу мне идет сам мосье Босан!

Входит Босан.

Доброе утро, мосье Босан! Каковы дела?

Босан (в сторону). Дамас! Не