Когда рассказ кончился, Сурен покачал черной курчавой головой и сказал:

– Совершенно точно знаю, как это называется. Это называется сумасшедший дом. И в это нельзя поверить, правда?

– Но это же было! – воскликнул Сева.

– Правильно. Это меня и тревожит. Совершенно одинаковое заболевание у четверых на первый взгляд таких разных и совершенно здоровых людей. И все-таки я бы вам не поверил…

– Тогда планета Дэ наверняка погибла, – сказала Марина. – Вы понимаете, что целая планета погибнет только из-за того, что мы вам кажемся сумасшедшими.

Дядя Сергей ничего не сказал. Он раскурил трубку, поглядел в окно, словно все это его не касалось.

– А у меня, поглядите, – сказал Олег, – эта рана на щеке – вы что думаете, не болит? Мне на улице стыдно показываться, все думают, что снова подрался.

– Да, – согласился Сурен, – следовало бы сходить к врачу.

– При чем тут врач, когда меня допрашивали кренги!

Только дядя Сергей молчал. Он не спеша раскурил трубку, глядя в окно, за которым поднимались ажурные конструкции радиотелескопа.

– А теперь, – сказал Сурен, вдруг широко улыбнувшись, – вам придется подождать меня ровно три минуты. Потом продолжим разговор.

Он быстро вышел из комнаты.

Марина сказала:

– Он пошел за санитарами.

– Может быть, – согласился Сева. – Хотя это неумно.

– Нет, – сказал лесничий. – У него что-то другое на уме. Кроме того, он нам поверил.

– Вот уж непохоже, – буркнул Олег. – Он над моей раной смеялся.

– Над синяком, – уточнила Марина.

Открылась дверь. Сурен пропустил в комнату маленькую тонкую женщину в очень больших очках, которые чудом держались на остреньком носике. Женщина положила на стол пачку фотографий. На всех было звездное небо. Фотографии рассыпались по гладкому столу.

– Вот, – сказал Сурен, – познакомьтесь, Лена.

– Очень приятно, – сказала женщина. – Сурен сказал, что вы нам можете помочь.

– Как? – удивился Сева.

– Объясняю! – Голос Сурена звучал торжественно. – Из-за этих снимков мы не спим вторые сутки. Глядите внимательно.

Но даже если глядеть внимательно, ничего сразу не разглядишь. Дядя Сергей первым увидел на одном из снимков небольшое округлое черное пятно, которое можно было угадать только потому, что оно закрывало часть звезд. Он показал на пятно трубкой, и Марина тут же нашла такое же на другой фотографии.

– Что это такое? – строго спросил Сурен.

И Марина так же спокойно ответила:

– Это корабль кренгов.

– Корабль кренгов! – закричал Олег, вскакивая на ноги. – Конечно. Вы его должны были увидеть! Он на орбите.

– А где он сейчас? – спросил дядя Сергей.

– Этой ночью он исчез.

– Вы уверены? – спросил Сева. – Вы понимаете, как нам важно это знать?

– Тело находилось на постоянной орбите, на высоте шесть тысяч километров.

– Они улетели на планету-рудник, – сказала Марина.

– И Дэ с ними, – добавил Олег.

– Если его уже не убили, – сказал Сева.

Лена смотрела на них широко открытыми глазами.

– Не волнуйтесь, Леночка, – успокоил Сурен, – мои друзья сошли с ума на почве космических пришельцев. В остальном они вполне нормальные люди. – Но глаза его смеялись.

Он подобрал со стола листок с цифрами, оставленный Севой, и показал Лене.

– Вот это нам надо будет передать.

– Куда? Как?

– Первая строчка – волна и координаты. Остальные – закодированное послание галактическому патрулю. Очень важно.

– Ну ладно, кончайте шутить, – сказала Лена. – Что все это значит?

– Сергей, – сказал Сурен, – ты сможешь рассказать Лене все вкратце?

– Постараюсь.

И он рассказал Лене о прилете Дэ и кренгов, причем звучало это так трезво и буднично, будто космические корабли прилетают в Крутояр каждый день.

Потом Лена сказала:

– Надо сообщить в Москву.

– Зачем? Некогда сообщать, – возразил Сева. – Мы уже день потеряли.

– Обсудим, – сказала Лена строго, она была такой маленькой и молоденькой, что ей ничего не оставалось, как разговаривать со всеми серьезным учительским голосом. – Приедут специалисты.

– И сколько же это займет времени? – спросил дядя Сергей.

– Несколько дней.

– Не возмущайся, Сергей, – сказал Сурен, – пойми Лену правильно. У нас утвержденная программа исследований, у нас свои планы. Как я объясню директору обсерватории, всем остальным, что мы прерываем все работы для того, чтобы направить в космос сигнал на волне, которую мы раньше не использовали, содержание которого нам непонятно?…

– Кто нам позволит? – спросила Лена.

– Но ведь у вас есть фотографии, – сказала Марина.

– Только вы считаете, что это корабль… этих… кренгов. Для другого наблюдателя это может быть что угодно.

– Что же вам угодно? – спросил ехидно Сева. – Что же это такое, что висит два дня на высоте шесть тысяч километров, а потом исчезает?

– Ну, хоть какое-нибудь доказательство! – просто взмолился Сурен.

– Наше слово, – сказала Марина. – И то, что от этого сигнала зависит жизнь многих существ и даже целой планеты.

– И еще, – улыбнулся вдруг дядя Сергей. – Вы с Леной можете потерять реальный шанс стать первыми на Земле астрономами, которые вышли на связь с галактическим патрулем.

– Нет, все это чепуха, – сказал Сурен. – Абсолютная чепуха!

– Погоди, надо подумать, – перебила его Лена.

– Да что думать! – вспылил вдруг Сурен. – Каждая минута на счету, а ты предлагаешь мне думать!

Он взял телефонную трубку и, набрав номер, сказал:

– Профессор Семенов у себя?

Когда ему что-то ответили, Сурен быстро и деловито произнес:

– Иван Сергеевич, мне нужно с вами срочно переговорить. По очень важному делу.

В тот же день, к вечеру, сигнал, оставленный пришельцем, был послан радиоастрономами из Луговой и умчался в глубины космоса.

В тот же день, на два часа позже – мы уж не знаем, как Сурену удалось убедить профессора Семенова, а профессору Семенову президента Академии наук, – этот сигнал повторили все самые мощные радиотелескопы нашей страны.

И не получили никакого ответа.

Никакого подтверждения.

С тех пор прошло два месяца.

Или чуть больше.