Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дмитрий открыл калитку, за которой начинался подъем, извилисто петлявший между скалами. Они не спеша пошли вверх.
Андрею нравилось здесь. Солнце ровным слоем ложилось на сосны и кедры. От этого они становились еще зеленее. Под ногами были рассыпаны шишки и хвойные иглы, будто кто-то раскладывал их здесь специально к приходу Андрея.
Они шли слушая дыхание друг друга и пение птиц.
Тенистые и прохладные участки тропы сменялись открытыми полянами, где солнце иссушило клоки травы, растущей прямо на камнях, до серо-желтого цвета.
Порой идти было слишком тяжело – булыжники торчали из земли, словно кто-то огромный раскрошил скалу в своей ладони и сбросил осколки с неба.
Овальные и острые, прямоугольные и круглые валуны напирали, накатывали со всех сторон, молча поджидая за каждым поворотом, изгибом, спуском.
– Ты там как? Может, впереди пойдешь? – спросил Дмитрий, обернувшись.
– Все хорошо, я в порядке. Только давай идти чуть помедленнее, – отозвался Андрей.
Шли еще минут сорок, пока тропа вдруг не рванула в гору и не вывела их на площадку, с которой открывался вид на бескрайнее море, из которого тут и там возвышались серо-зеленые горы.
Где-то вдалеке море соединялось с небом. Комья облаков и дымка тумана дорисовывали картину, делая ее радостной и печальной одновременно.
– Присядем, отдохнем, – сказал Дмитрий. Лоб его блестел от пота.
Он вытащил из рюкзака бутылку воды, дал попить Андрею, надолго приложился к горлышку и сам.
– Я знаю, у тебя много вопросов, – начал Дмитрий. – Задавай, я постараюсь ответить на все сразу, вот здесь и сейчас, между морем и небом.
Андрей почувствовал, как в горле шевельнулось что-то неприятное.
В голове его день за днем все больше раздувался огромный вопрос. Но Андрей не знал, как задать его весь сразу, чтобы ничего не осталось. И потому он разбил вопрос-гигант на несколько частей:
– Кто я? Что я здесь делаю? Почему у меня нет прошлого? Кто ты? Кто Алексей и куда он делся? Что за таблетки я все время принимаю? Почему мне плохо, страшно, одиноко?
Дмитрий смотрел вдаль, нахмурившись. Нащупал рукой кедровую шишку, швырнул ее вниз.
– Хорошо, слушай, – сказал. – Некоторое время назад ты попал в страшную аварию в России. Твои родители погибли в ней. Мы с Алексеем состоим в международной организации, которая занимается помощью и содействием тем, кто потерял память в автокатастрофах. Я решил, что тебе нет смысла лежать в российской больнице. Там могут сделать только хуже. Поэтому я, пользуясь своим влиянием и связями, перевез тебя сюда, в свой отель. Что может быть лучше этой красоты? – он широко обвел пространство рукой. – Алексей – мой помощник. Я сразу не мог поехать, поэтому попросил его привезти тебя сюда и поддержать первое время. Как видишь – все просто. Сейчас Алексей тут уже не нужен, он вернулся в Москву к своим делам.
Андрей посмотрел вниз. На уступе отвесной скалы стоял горный козел и смотрел на него, глупо склонив голову в сторону. И вдруг резко отпрыгнув вбок, скрылся в кустах.
– Их тут много, – перевел тему Дмитрий. – Даже охота на них организована. Если захочешь, потом постреляешь и сам. Я когда-то болел охотой. Но это прошло, перегорел.
– Но почему вы меня не спросили? Хочу ли я жить тут с тобой? – Андрей непривычно для себя повысил голос.
– Дослушай, – перебил Дмитрий. – В общем, больше у тебя в России никого нет. Да, я взял на себя ответственность помочь тебе. Никому не известно, восстановится ли твоя память. Но ты спроси любого врача: лучше, чтобы это происходило в благоприятных условиях – солнце, воздух пропитан хвоей и морем, небо, скалы. Многие хотели бы здесь оказаться, я тебя не понимаю… Лучше что ли лежать в заплеванной больнице в серой Москве? Притом – лежать неизвестно сколько. А таблетки – они просто поддерживают твою психику. И вообще, что хорошего может быть в этой прогнившей России?
– А почему на баночках от таблеток названия нет?
– Потому что в Турции они не совсем легальны. Их можно было ввезти сюда лишь в таком виде, без этикеток.
Дмитрий нежно взял Андрея за руку – сжимал и разжимал ладонь, будто вторил стучащему в висках пульсу.
– Я желаю тебе только добра, – шепнул. – Не захочешь быть тут со мной – я пойму. Но не делай выводов так спешно. Поживи, отдохни, приди в себя. Уехать ты всегда успеешь. В отеле Gizem все к твоим услугам. Успокойся, просто отдыхай. И память постепенно вернется, и силы восстановятся. Я в это верю. Верь и ты.
Дмитрий допил воду и сказал, что уже пора возвращаться – есть хочется.
Андрей шел сзади. И с каждым шагом его отношение к ситуации и к Дмитрию менялось. Автокатастрофа – подумать только. Он чудом остался жив. И совершенно чужой человек оказал ему такую услугу – даже не верится. И правда, надо успокоиться, нужно довериться Дмитрию. Он хотя и грубоватый, но добрый, сильный, умный, богатый. С ним можно чувствовать себя в безопасности. А память о прошлом… так ли она важна? Надо просто жить. И Дмитрий поможет в этом.
В воскресенье ближе к вечеру в зоне у бассейна было людно. Гости загорали, пили коктейли, курили кальян. Тут и там сновал услужливый персонал, то и дело принося и унося тарелки и бокалы.
Андрей и Дмитрий дремали на лежаках. Сегодня небо затянуло облаками, отдыхалось комфортно.
Дмитрий привстал на локтях, стал вглядываться в кучку гомонящих у барной стойки гостей, с интересом обступивших кого-то.
– Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю, – сказал он и потянул Андрея за руку.
Андрею никуда идти не хотелось, он почти заснул. Но Дмитрий был непреклонен.
Подошли к стойке. Гости посторонились, пропуская их.
На высоком стуле с коктейлем в руке сидела девушка. Но это была не совсем девушка – на лице ее красовались черная борода и усы.
– Томас, приветствую тебя! – радостно крикнул Дмитрий. – Ты когда приехал, дорогой?
Они обнялись.
– Привет, мой принц, – улыбнулась бородатая девушка, – сегодня утром.
Она говорила высоким, но все же мужским голосом.
– Андрей, познакомься. Это всемирно известная поп-певица Кончита Вурст. На самом деле этого красавца зовут Томас, но весь мир знает его как Кончиту.
Томас-Кончита ослепительно улыбнулся и пожал руку Андрея.
– У тебя концерты в Турции, или ты
