Мила недолго думала, напрягаться ли ей с внешностью. С одной стороны, она не хотела, чтобы Алашеев решил, что она для него прихорашивается. Мало ли какие он выводы сделает. С другой, им же надо поддерживать амплуа внезапно пробудившейся страсти.

Она будет выглядеть ущербно, если придет не накрашенной и с неухоженными волосами.

Мила взялась за дело. Суета должна помочь отвлечься.

Не всегда получалось, правда. Девушка постоянно выглядывала из комнаты, прислушиваясь. Спускалась вниз приготовить покушать и сварить кофе.

Тишина.

Позвонить отцу?

Мила упрямо сжала губы.

Не будет.

Он же тоже мог бы позвонить…

Если отсутствует Олег, значит, суета началась рано утром. Он даже о ней не спохватился.

В семь, когда Мила уже была почти готова к ужину с Алашеевым, приехала машина отца. Девушка быстро накинула на себя халат, потуже завязала пояс и, как была босиком, побежала его встречать.

Отец входил в дом. Угрюмый и злой. Сразу же направился к бару. Миле притормозить бы, а ещё лучше остаться в комнате, но её несло вперед. Словно черти подталкивали в спину.

- Папа…

Она остановилась посреди комнаты. Отец выглядел ужасно. Помятый, какой-то всклокоченный. Мила лихорадочно осматривала родителя. Невредим - уже хорошо. Мало ли… Вспылил, полез в драку. В её голове за день перебралось множество сюжетов, вплоть до криминала.

Папа не спешил поворачиваться. Налил себе водки. Выпил. Налил вторую.

У Милы сдавило в груди. Пьяный отец мог наговорить и ей лишнего. Обидеть - тоже мог…

И хотя ей сказали, что отныне её никто не тронет, в их доме они с отцом находились вдвоем.

Шумно поставив бутылку на стеклянную полку, грохнув об неё и стакан, он повернулся лицом к Милославе. Некоторое время молчал, давя взглядом прищуренных глаз.

Мила интуитивно свела колени и, подняв руку, собрала полы халата на груди. Сработала защитная реакция.

Девушка тоже молчала. Моргнула раз, потом второй.

Но когда отец выдвинулся в её сторону, сердце скакнуло куда-то в горло, в ушах зазвенело.

Он надвигался на неё, как предгрозовая туча. А она стояла и ждала.

Скажи хоть что-нибудь…

Оправдайся.

Но язык прирос к нёбу, и отказывался что-либо выдавать.

Отец остановился в полуметре от неё. Достаточно близко, чтобы она увидела наотмашь хлещущую ненависть в его глазах. Между ней и отцом никогда не было близких отношений, как бы Мила ни старалась. Но чтобы ненависть… Милу повело, перед глазами потемнело.

Нет…

Не может быть…

Она ошиблась.

- Пап, - её голос прозвучал жалко. Она тянулась к единственному близкому человеку.

- Ты!..

Верхняя губа родителя дернулась в оскале, ноздри гневно затрепетали.

Отец, подавшись вперед, занёс руку кверху.

Мила сжалась в ожидании удара, крепко зажмурилась.

Уши заложило.

Проходила секунда, потом вторая…

Удара не последовало.

Мила открыла глаза и с опаской посмотрела на отца.

Тот опустил руку и медленно покачал головой.

- Такая же, как мать. Дрянь.

А потом развернулся и направился снова к бару.

***

Ровно в восемь тридцать за неё зашёл Карим.

Мила ожидала внизу. Она сидела на подлокотнике кресла, опасаясь сильно помять платье. Пусть хотя бы некоторое время пробудет в идеальном состоянии. Тогда она ещё не знала, что ткань имеет свойство не мяться.

Карим вошёл в дом без звонка. Так входит хозяин.

- Милослава Сергеевна, добрый вечер.

Сдержанный тон скоро будет ассоциироваться у неё с человеком Алашеева. Интересно, а он у него в какой должности? Безопасник или?..

- Я готова, Карим.

- Замечательно.

Ей показалось, или его последнее замечание относилось к её внешнему виду, потому что мужчина опытным взглядом прошелся по ней. Кстати, ощущение, что тебя оценивают-разглядывают-раздевают не возникло.

Мила встала и направилась к мужчине.

- Прошу.

Мила обратила внимание, что прежде чем уйти, Карим оглядел зал. Интересно, что высматривал? Или кого?

У крыльца стоял серебристый мерседес представительского класса с затемненными задними стёклами. Карим проводил Милу к машине и открыл заднюю дверь.

- Спасибо, - девушка улыбнулась мужчине и нырнула в салон.

Чтобы сразу же натолкнуться на темный взгляд Глеба.

Оказаться в салоне с Алашеевым Мила была не готова. Она ожидала увидеть его в ресторане, никак не раньше.

А тут…

С трудом справившись с волнением, Мила взяла себя в руки. Она умница, она молодец, она смелая девушка, она… отчаянная трусиха, которая хочет сейчас же распахнуть дверь и улепетывать в неизвестном направлении, сверкая пятками.

Но на высоченных тонких каблуках далеко не убежишь.

Поэтому, Мила, собралась и начала спокойно реагировать на мужчину.

Установку дать легко, а вот соответствовать непросто.

Присутствие мужчины внезапно забрало пространство внутри машины. Съело его. Номинально они сидели на приличном расстоянии друг от друга, но воспринималось и ощущалось всё иначе. По коже побежали легкие искорки, они рассыпались, оставляя невидимые фантомные следы.

А ещё был парфюм. Терпкий, с нотками цитрусовых. Но Милу брали сомнения, что причина заключалась в самом парфюме.

Скорее, дело в мужчине. В той ауре, что он излучал. Давящая, она как бы говорила, что находящийся рядом обязан подчиняться, потому что у него нет иного выбора.

- Добрый вечер, Милослава.

Как официально! Сначала Милу заморозило, она напряглась, думая, что мужчина сознательно желает установить между ними дистанцию. И лишь с запозданием осознала, что это же хорошо!

Ей не нужна близость. Это Марк при встрече всегда обнимал её и мягко улыбался с шаловливыми чертями на дне глаз. Ей нравилась легкость, с которой они общались.

Жаль, что у них не сложилось. А может, и нет. Ещё немного, и всё закончится.

И она уедет. Непременно. К морю. Мила уже всё решила. Выберет небольшой некурортный городок, снимет домик с цветущим садом и будет наслаждаться тишиной и вечерними прогулками по берегу моря. Наверняка где-нибудь есть такое место на их необъятной Родине.

- Добрый вечер, Глеб.

Пауза затянулась, и Мила вспомнила, что и от неё ждут ответной реакции.