Дмитрий Архипов оказался именно таким мужчиной, какой нужен был Майе: сильным, резким и чуть грубоватым. Она обычно уставала от долгих прелюдий и ласк. Ей требовался натиск, быстрый штурм и победа! Лучше несколько раз сходить в такую атаку, чем бессмысленно целоваться часами. И она дала понять расслабившемуся после первой победы мужчине, что это еще не конец, что ее можно брать приступом снова. Он удивился, улыбнулся и повторил атаку. Когда уже не осталось сил ни у нее, ни у него, Майя особым чувственным голосом спросила:

– Можно я буду звать тебя Митей?

Архипов вдруг резко сел в постели, смерил ее презрительным взглядом и грубо сказал:

– Даже и в уме не держи!!! – после чего вскочил с дивана и начал торопливо одеваться.

– А что, собственно, случилось? – удивленно спросила Майя.

Не удостоив ее даже взглядом, Архипов вылетел в прихожую. Дверь за ним захлопнулась со страшным грохотом. Вслед за этим раздался еще один выразительный звук разбившегося вдребезги стекла. Испуганная Майя выскочила в коридор. На полу валялась треснувшая рамочка от фотографии собаки-колли, которую она недавно повесила в коридоре для услады глаз. Пол был усыпан осколками. Один из них стоял торчком, впившись бедной собаке в острый лисий нос.

С Эллой Лукьяновой Даша столкнулась в дверях больничного гардероба. Стараясь не измениться в лице, она отошла в сторону, чтобы та могла пройти. Женщина проходить не стала. Она посмотрела прямо в Дашины глаза и произнесла высоким мелодичным голосом, будто пропела:

– Мне нужно с вами поговорить.

Удивленная Даша не смогла даже ничего ответить, потому что почувствовала, как у нее опять неприятно ослабли колени. Ванина жена пребольно ухватила ее за руку и потащила за собой к выходу, а потом – на автомобильную стоянку. Распахнув дверцу красивой серебристой машины, Элла чуть ли не силком втолкнула Дашу в салон.

Даша огляделась в машине с испугом. Она в западне. Ванина жена может сделать с ней все что угодно. Впрочем, это даже хорошо. Пусть что-нибудь сделает, а то жить не хочется. Но как Элла поняла, что Даша… Неужели Ваня ей сказал? Но даже если и сказал, как эта женщина догадалась, что Даша – та самая…

– Я сразу поняла, кто вы такая, – сказала жена Лукьянова, будто в ответ на Дашины мысли. – В ту же самую минуту, когда вы первый раз заглянули в дверь его палаты.

– Да? – окончательно растерялась Даша. – Как же…

– Я люблю его, а потому очень чутка.

Даша не ответила. Она раздумывала о том, как глупо выглядела, шатаясь по больничному коридору. Эта женщина наверняка ее всегда видела и посмеивалась над ее глупой конспирацией. Но… Даше на это наплевать. Ей абсолютно все равно, что думает о ней эта красавица. Только бы Ваня…

– А вы, наверное, находитесь в убеждении, что он любит вас, – прервала ее мысли жена Лукьянова.

– Да, нахожусь… – сильно смущаясь и краснея, ответила Даша.

– Честно говоря, я тоже до недавнего времени была в этом уверена, но теперь… словом, все изменилось.

– Что именно?

– Он не помнит вас.

– Ерунда! – возмутилась Даша, и ей даже на минуту стало жаль эту красивую холеную женщину. – Он помнит меня!! Я у него была и разговаривала с ним!

– Знаю. Иван мне говорил, что к нему приходила его… в общем… первая любовь.

– Ну… вот видите! – Даша ухватилась за соломинку. Ей очень не понравилось, что Ваня назвал ее первой любовью. Она не просто первая! Она и сегодняшняя! Она будет его любовью всегда!

Жена Лукьянова неприятно усмехнулась и сказала:

– Давайте играть в открытую! Я все знаю. Знаю, что Иван женился на мне с горя. То есть когда вы ему отказали. Тогда я и сама находилась на развалинах предыдущей любви и намеревалась тоже кое-кому сделать назло. Я думала, что перекантуюсь какое-то время с Лукьяновым, а потом… разведусь… Но… знаете… получилось так, что я влюбилась в собственного мужа уже много позже свадьбы. В Ванечку невозможно не влюбиться. Он такой добрый, такой тонкий человек… И я люблю его до сих пор, хотя уже много лет прошло со времени нашего знакомства. А он… Он так и не смог меня полюбить… Нет! Не подумайте! Он никогда не говорил мне этого. Он всегда был со мной нежен и предупредителен, но… В общем… год от года ему становилось все тяжелей и тяжелей жить со мной… с нелюбимой… Он начал раздражаться по пустякам, но я делала вид, что не замечаю. Я на все готова ради него…

Элла остановилась и, глядя в зеркало заднего обзора, поправила выбившуюся из прически прядку. Даша увидела, что ее пальцы дрожат. Она хотела запретить жене Лукьянова говорить дальше, потому что ничего хорошего та сказать не могла, но Элла уже продолжала:

– А потом он пришел с ужасной вестью… Он сказал, что снова встретил свою первую любовь, то есть вас… И что вы с ним… В общем, он попросил у меня развода… Я… я сказала, что не дам… ни за что… Сказала, что ничего хорошего вас не ждет, потому что нельзя войти в одну и ту же воду дважды… Он не настаивал, но я видела, что ненавистна ему… Это так тяжело… Вы даже не можете себе представить… Честное слово, если бы не мальчишки, я что-нибудь над собой сотворила бы с горя. А потом… – Элла жестом остановила Дашу, которая хотела вставить в ее монолог свое, такое же наболевшее. – А потом мне повезло. – Она неприятно хохотнула. – Ванечка упал и забыл вас! То есть не вас, а то, что произошло между вами в какой-то там гостинице! Представляете?

– Нет!!! – истерично крикнула Даша. – Это невозможно забыть!!! Так не бывает!

– Представьте, после ударов головой и не такое бывает! Врач сказал, что человеческий мозг еще изучен недостаточно, а потому не все, происходящее при такой травме, можно объяснить. Ванечка ударился о бордюрный камень правым виском. У него посттравматическая, или, как говорят врачи, антероградная амнезия. У моего мужа выпали из памяти события последнего месяца жизни. Примерно, конечно… Он не только не помнит, как и почему упал. Он не помнит и… – Элла окинула неприязненным взглядом Дашу, – …как спал с вами в гостинице… А еще он забыл, что любит вас, представляете? То есть помнит, что любил когда-то, но… Но не сейчас, понимаете, не сейчас!!!

– Но я же могу ему напомнить!

– А я скажу, что вы все это выдумали, потому что у вас какие-то нелады в семье!

– Он и так знает, что у меня нелады!

– Ошибаетесь! Сейчас он этого уже не знает! Он забыл!!! И я порву вас на куски, если вы ему напомните!!! И никто меня не осудит за это! У нас с Лукьяновым дети! А вы… Вы лучше занимайтесь своей собственной семьей!

Даша рванула дверцу. Она не поддалась.

– Откройте, – прошептала она.

– Непременно открою, – усмехнулась Элла, – только хочу еще раз предупредить: не вздумайте приходить к Лукьянову! Вы не вспоминали об Иване больше десяти лет и прекрасно обходились без него, чего вам искренне желаю и в дальнейшем. А теперь… – Она произвела какие-то непонятные Даше манипуляции: —…Открывайте дверцу… и… прощайте, милочка…