авоську с едой, термос с холодным квасом (выпивать Алексей вовсе перестал) и уходили далеко от поселка.

Избегая людных мест, исхоженных грибниками и ягодниками, забирались в самую глушь. По едва заметным тропкам, заросшим курчавой травой и припорошенным бурой сухой хвоей, подымались на лесистые склоны, пересекали распадки и, отыскав крохотную солнечную полянку, располагались на ней.

Фиса расстилала синее байковое одеяло. Они раздевались и располагались загорать.

— Получше, чем на пляже! — говорил Алексей. — По крайней мере, никто не мешает…

Властно притягивал ее к себе, покорную и трепещущую, зарывался лицом в душистые пряди ржаных волос.

Возвращались домой поздно вечером, усталые и счастливые…

Но утром Алексей, как всегда, уходил, а Фиса снова оставалась одна…

Как-то, уже под конец лета, собралась с духом и сказала:

— Пойду я, Леша, на работу.

Алексей насупился. Возразил резко:

— И не думай!

После долгого тяжелого молчания спросил:

— Кто будет детей воспитывать?

Не поймешь, не то шутит, не то просто чтобы… отвязаться.

Вздохнула, сказала с горечью:

— Где они, дети-то?

— Будут!

Вот и весь разговор. Настаивать Фиса не решилась…

А вскоре оказалось, что Алексей не зря грозился…

Ночью, приникнув к нему всем телом, радуясь и стыдясь, Фиса поведала ему об этом шепотом, как будто кто мог их услышать.

— Вот видишь! — обрадовался Алексей. — А ты все поперешничаешь… «На работу!..»

Вышло по-Лешиному. Видно, не к чему было и спорить. Фиса стала подумывать, что к весне надо обзаводиться коровой. Стайку во дворе вполне можно соорудить. Сена они с Лешей летом накосят, сколько травы пропадает на лесных полянках. Доить корову, правда, не приходилось, можно научиться. А для ребенка молоко от одной коровы, домашнее, — первое дело…

И Фиса, пока еще ничего не говоря Леше, стала присматривать подходящую корову.

Коровой обзавестись не пришлось.

Осенью на стройке заговорили про новую заполярную ГЭС, на северной реке Порожной.

Алексей сказал Фисе, что объявлен набор рабочих на северную стройку. Сказал как бы между прочим, как о событии, к ихней жизни отношения не имеющем. Но когда через несколько дней снова заговорил о Заполярье, а потом почти каждый день называл то одного, то другого из знакомых ребят в числе завербовавшихся на Север, Фиса не в шутку всполошилась.

— И ты задумал туда же… Леша?

Алексей ничего не ответил.

— Леша! — взмолилась Фиса. — Подумай сам!.. Все хозяйство бросить, а там опять заводить… Из такой квартиры в землянку… И куда я… такая?..

Алексей поморщился, подошел, обнял за плечи.

— Глаза у тебя на мокром месте. С чего ты взяла, что я завербовался? Я только сходил узнал, какие условия. Условия хорошие…

— Или нам здесь чего не хватает, Леша!

— Ну ладно! Сказал ведь: не завербовался.

Но Фиса поняла: не сегодня, так завтра.

Всю ночь не спала, оберегаясь, чтобы не услышал ее вздохов. На другой день все валилось из рук. Мелькнула даже мысль: останусь здесь, пусть едет один. Но тут же поняла: пустое это, куда же она от него?..

Несколько дней Алексей не заговаривал о Порожной. Фиса тоже молчала, хотя и знала: доживает в этом так уютно собранном гнезде последние дни.

Она хорошо знала своего Лешу.

Наконец настал неминуемый день.

Алексей пришел с работы раньше обычного. Пришел сердитый. Швырнул в угол сапоги и комбинезон и сердито крикнул:

— Это что, правильно? Фонд зарплаты у них перерасходован! А рабочий должен страдать! До конца года прогрессивка отменяется на всех работах… А у меня семья! К чертовой матери такое дело! Пускай конь работает, а я не привязанный! На свои руки найдем муки!

— Что случилось, Леша?

— Говорю, прогрессивку сняли!

Фиса печально улыбнулась.

— Леша! Что ты на себя наговариваешь! Сам небось обрадовался, причина есть… Скажи прямо: надоело здесь, тянет на новые места…

Алексей сразу успокоился.

— Факт! Что я, за длинным рублем? Понимаешь, первая в мире ГЭС на вечной мерзлоте! Заполярная!

— Ах, Леша, Леша!.. — вздохнула Фиса.

Потом, когда уже спокойно все обсудили, что продать, что с собой везти, Алексей сказал Фисе:

— Ты подумай, Толька-то! Недавно женился, гад, а услышал, что я еду, тоже пошел завербовался!

— На ком он женился? — спросила Фиса.

— Ты знаешь ее. Полина Лукьянова из планового отдела.

— Полина Лукьянова, — повторила Фиса. — Ну… совет им да любовь.

Глава десятая

ГОЛУБОЙ ДОМИК

Фиса пришла в управление строительства и спросила:

— Где здесь набирают рабочих на Порожную?

Ей показали.

— По коридору вторая дверь налево.

— К кому там?

— Кравчук Елисей Назарыч. Он сам побеседует, даст направление в отдел кадров.

— Оттуда приехал?

Вахтер, пожилая женщина, снисходительно усмехнулась и пояснила:

— Оттудова не приедешь. Там еще голое место. Ни кола ни двора. Елисей Назарыч, главный механик, теперь назначенный туда начальником.

Тогда Фиса вспомнила, кто такой Кравчук. Она не раз его видела. Главного механика на стройке знали все.

Со знакомым человеком (он ее, конечно, не знал, но она-то его знала) говорить легче. И Фиса довольно смело постучала во вторую слева дверь.

— Войдите! — ответили гулким басом.

Фиса вошла, поздоровалась и спросила:

— С вами можно поговорить насчет Порожной?

— Какая у вас специальность? — спросил Кравчук.

Фиса посмотрела на его усталое и доброе лицо и как-то сразу уверилась, что этот человек ее поймет и поможет ей.

— Я не о себе поговорить хочу.

— О ком же?

— Мой муж к вам завербовался, Алексей Ломов…

— Знаю, — перебил Кравчук, — хороший экскаваторщик. Оформили. По-моему, уже подъемные выдали.

— Говорил он мне… Только, видите, какое дело… ребенок у нас будет скоро…

Фиса покраснела и потупилась.

Кравчук встал, удивительно легко для его грузной фигуры, принес от дверей стул:

— Садитесь! Прошу вас!

И сам сел только после того, как Фиса села.

— Вы опасаетесь, что ваш муж…

— Нет, нет!.. Что вы… — Фиса догадалась, что подумал о ее муже этот большой, видимо, хороший человек, и ей стало стыдно, что она невольно опорочила своего Лешу. — Я только пришла узнать, можно ли мне… в положении ехать… Ну, есть ли там хоть какое жилье и… вообще, как там с маленьким?..

Кравчук кивнул понимающе.

— Вы хорошо сделали, что пришли. Как вас звать?

— Фиса… Анфиса…

— По отчеству?

— Степановна.

— Так вот, Анфиса Степановна, ехать вам туда сейчас не советую… не разрешаю. Некуда ехать. Вам. Там нет еще ни одного дома… настоящего дома. Мы приедем и будем строить себе жилье. Сами. Все: и экскаваторщики, и шофера… Понимаете?

Фиса растерянно кивнула. И спросила:

— Почему же зимой? Зима-то ведь там…

— Зима холодная, — подтвердил Кравчук. — Полюс холода. А почему зимой?.. Летом надо гидростанцию строить. А