После того, как Михаил испил крови и принял облик демона, силы стали восстанавливаться очень быстро и в большем объеме. Тело чувствовало, что крепость мышц увеличивается, и что энергетика силы нарастает в большей степени, чем во время боя с горгульями. Он очень страшился своей участи и понимал, что совершил страшное, изменив свое тело. Так оно и было: трансформация Михаила дала мощный энергетический импульс, который не только на время остановил демона Зирдалла, но и был замечен светлым советом, который истолковал данное изменение по-своему. Совет собрал группу ангелов, способных управляться с необычными демонами, опытных и знающих свое дело, и направил на поиски ангела ренегата, предателя, способного к трансформации. Было дано четкое указание: при обнаружении Михаила пытать его, а затем уничтожить, не отвлекаясь ни на что другое. Перед Светлым советом каждый из ангелов присягнул в исполнении вынесенного приговора, и теперь ничто не было важнее для этой группы, чем уничтожение предателя. Сам же Михаил, набравшись сил и залечив свои раны, которые затянулись очень быстро, смог первый раз за все время погони расправить крылья и взлететь в небо. Окинув взглядом простирающиеся дикие равнины, он рассмотрел вдали бредущие легионы демонов, рыщущих по окрестностям в поисках убегающего ангела и животных, используемых для пропитания. Горгулий среди наступающего войска он не заметил. Видно было, что их что-то задерживало, и Михаил понял, что необходимо напомнить им о себе. Долетев до главных сил, Михаил опустился на землю и, делая вид, будто он ранен, полетел низко, временами припадая к земле. Дав себя заметить, ангел скрылся из виду, уводя их вглубь диких земель, не очень хорошо ориентируясь в прилегающих территориях.

Оставив далеко позади окрестности Альмерата, рабы во главе с Альценией шли все дальше вглубь диких земель, в надежде оторваться от преследующей их армии. Силы рослых мужчин, несущих на себе искалеченных рабов, будто и не иссякали. Время от времени, делая очередные привалы, Альцения посылала своих подручных из храма искать целебные травы, чтобы хоть как-то поддержать и без того убывающие силы беглецов. Луизе травы не требовали, она без проблем ставила на ноги мужчин, которые давно отчаялись вновь подняться. Такие чудеса магии давались с трудом, и после каждого исцеления Луизе приходилось большую часть дня проводить в обозе, сидя на телеге, потому как сил даже для ходьбы не оставалось. Припасов в обозах хватило ненадолго, и прокормить оголодавших рабов становилось делом весьма хлопотным. Многие из бежавших уходили своей дорогой, но метка, поставленная им в рудниках, выдавала в них рабов, и после поимки их нещадно казнили на торговых городских площадях. Те же, кто осмелился следовать за предводительницей храма Дораса, из последних сил стремились выжить в неблагоприятных условиях болотистых диких земель, постоянно мучаясь от гнуса и болезней влажного климата. Становилось все тяжелее мулам тянуть повозки по топким трясинам, изредка переходящим в твердокаменную насыпь. Войска же Альмерата умели преодолевать огромные расстояния, у них была соответствующая выучка и мастерство, выработанные годами. Войска исправно несли службу на рубежах своей империи, изредка вторгаясь на соседние территории. Сейчас же армия Альмерата готовилась к большой войне с землями Тродаса, чтобы поживиться богатой добычей той земли, откуда по каким-то неведомым им причинам исчезла армия, способная отразить их агрессию. Наемники, которым было заплачено за истребление стражи Альмерата, исправно отработали своё золото и покинули беженцев, растворившись в городских закоулках. Теперь некому было дать хоть какой-то отпор наступающей армии, оттого гнетущее состояние опасности усиливалось с каждой минутой, проведенной на чуждой территории. Все, конечно, понимали, что лучше умереть свободным человеком, чем жить на коленях, но страх за бессмысленную смерть отягощал душу не хуже рабства. Далеко углубившись в дикие земли, Альцения поняла, что дальше идти смерти подобно, не зная дорог и подстерегающих их опасностей, потому решила посоветоваться с Луизой. Подойдя на очередном привале к обессиленной подруге, Альцения поделилась с ней своими тревогами о предстоящем пути. Луиза, мучимая диким откатом от использования первоначальной магии, сочувственно пожала плечами. Настоятельница предложила изменить путь их следования и направить свои обозы в близлежащее святилище Гермы, опустевшее несколько тысячелетий назад. Луиза попыталась отговорить Альцению от поспешного решения, упомянула о том, что слышала, будто нельзя ступать на святую землю, покинутую древними, что туда не решались заходить даже великие короли прошлого, опасаясь за свою судьбу. Но, видя безвыходное положение, Луиза все-таки согласилась с предложением настоятельницы, в надежде на то, что силы Альмерата побоятся вторгнуться в святое место, и оно поможет освобожденным рабам укрыться на некоторое время.

Заручившись согласием на изменение маршрута, Альцения развернула всех беженцев в направлении Гермы, расположенной в дне пути от их нынешнего места расположения. Надвигалась ночь, и решено было, невзирая на усталость, продвигаться дальше, осторожно ступая по зыбкому грунту болот. На небе зажглись звезды, и ничто не предвещало беды, зажжены были факелы, скрученные из камышовых лиан, хаотично растущих среди замшелых кочек. Болота лучше всего могли сдержать продвижение тяжелой конницы, да и топкие места, порой встречающиеся на болотах, изрядно трепали нервы бывалым воякам из армии Альмерата. Вооружившись самодельными копьями, сделанными на ходу, освобожденные рабы легко миновали топкие заводи, где водились во множестве крокуны, то и дело выскакивающие на мелководье с целью полакомиться человечиной. Крокуны представляли собой неуклюжих четвероногих земноводных с огромной пастью, испещренной множеством огромных зубов, способных измельчить в пыль за считанные минуты огромную тушу буйвола. Но сами по себе эти гигантские твари были медлительны, и с явной неохотой маскировались даже ночью, в результате чего любой их прыжок из воды был предсказуем, и каждый мог вовремя увернуться. Хуже было, если их во время охоты ранили копьем, обезумевшие от боли они начинали метаться из стороны в сторону, и своей огромной тушей цепляли идущего, сбивая его с ног и, в худшем случае, съедали, почуяв тепло человеческого тела, упавшего в воду. Ближе к рассвету они выбрались из болот, и перед ними открылась огромная степь с волнистой душистой травой, распростертая до самого горизонта. Немного отдышавшись и омыв грязь после длительного перехода, Альцения распорядилась выслать дозорных для обозрения открытой местности, на случай, если неприятель обойдет их стороной. За ночь крокуны разломали больше половины всех телег, реагируя на шум от их движения. Разобрав и без того мелкую поклажу по заплечным мешкам, оставшихся без телег буйволов решили вести в поводу для будущего забоя на мясо. Луиза хорошо постаралась, и все, тяжело раненые от побоев, были поставлены на ноги, а те же, кто столкнулся с крокунами на болотах, исцелению не подлежали, так как были раздавлены насмерть.

К вечеру на горизонте показалось огромное плато Гермы, окруженное со всех сторон гигантскими колоннами, с кристаллами на их вершине. Люди, подходя ближе, испытывали неимоверный страх и благоговение перед этими изваяниями. Добравшись до древнего храма-святилища, расположенного в центре плато, Альцения велела распорядиться и сбросить груз усталости. Дальше бежать уже было нельзя, за плато простиралось древнее море, неистовое в своей безудержной мощи. Храм Дораса не мог себе позволить нанять корабли, пожертвованных средств не хватало на реализацию таких планов. Ночь провели без происшествий, надеясь, что беды обойдут их стороной, и войско Альмерата не дойдет до храма Гермы. С рассветом солнце озарило кристаллы на вершинах колонн, опоясывающих плато, с расположенным на равнине храмом. Многие из людей, укрывавшиеся в тени массивного сооружения храмового комплекса, заметили вдали одиноко бредущего человека, ведущего за уздцы усталую лошадь. Увидев массу народа, скопившегося у древнего храма, Михаил встрепенулся, как будто очнулся, и, вскочив в стремена, галопом бросился к центру храма. Резко осадив лошадь, он закричал на собравшийся народ: «Что вы тут делаете?! Кто вас привел? Уходите отсюда, немедленно!» Голос диким криком срывался с его уст, но, глядя на находящихся у храма людей, взглянув им в глаза, он сообразил, что им больше неведом страх. Навстречу Михаилу вышла Альцения и поинтересовалась, что привело его в столь отдаленные края, и чем они могут ему помочь. Михаил вкратце рассказал настоятельнице, что ведет за собой целую армию демонов, отвлекая их вторжение от людских городов. Альцения произнесла: «Ты так говоришь, как будто сам не человек». В её голосе чувствовалась настороженность и недоверие к вновь прибывшему, оттого Михаилу пришлось все ей рассказать, ничего не утаивая. Альцения переменилась в лице, когда узнала, кем на самом деле является Михаил, и была шокирована услышанными новостями. В ответ она поведала о том, что уводит освобожденных рабов от армии Альмерата в надежде, что те не пойдут проверять храмовый комплекс. Ангел попытался предположить, что если армия пошла за ними следом, то скоро они должны быть на месте и столкнуться с преследующими его легионами ада. Луиза мимоходом заметила, что на его левой руке, которая держала злополучный щит, зияет свежая, еще не зарубцевавшаяся рана, и кровь тонкой струйкой стекает вниз. Она прикоснулась к его телу, и легким дуновением повеяло по ране, будто мать тихонько дышит в шею спящему ребенку. Это ощущение продолжалось считанные секунды и, спустя доли мгновения, на руке не обнаружилось даже следа былой травмы. Михаил очень удивился и спросил: «Кто ты? Такое исцеление мне знакомо…» Дальнейшие рассуждения его прервал страшный гул копыт, доносящийся из-за холма, что огибал оконечность храмового комплекса Гермы. Всмотревшись вдаль, на возвышенности они заметили скопление армии Альмерата, увидевшей беглых рабов. Не успели командиры отдать свои приказы, чтобы армия пошла в наступление, как с другой стороны холма показались первые ряды демонических отродий. Увидев конных всадников, оголодавшие мракобесы кинулись со всех ног поглощать преподнесенную им пищу. Всадники не успели даже толком развернуть своих скакунов, чтобы приготовиться к бою, как демоны уже врезались своими острыми зубами в свежую плоть Альмератских воинов. Схватка с демонами шла страшная, каждый монстр убивал пятерых, пока его не насаживали на копья и острые мечи. Размен шел не в пользу Альмерата, но войска стояли насмерть, гордые тем, что бьются с реальным врагом человечества. Это было полное уничтожение посланной части Альмератской армии, их тела, облаченные в доспехи, рвали на куски. Воины не успевали замахнуться мечом, как их тут же сбивали с седел, и начиналось пиршество. Все новые и новые силы подходили к атаковавшим демонам, и солдатам пришлось отступать, бросая своих товарищей. Некоторые мракобесы, особенно оголодавшие, не слушали своих старших демонов и бросались в погоню за убегающими людьми. Остальные, полные решимости и веры в своих командиров, оставались в строю и обращали свой взор на людей, обосновавшихся в храмовом комплексе. Особенно сильно их привлекал запах ангела, за которым они так долго и упорно шли, надеясь на то, что им перепадет лакомый кусочек, наполненный энергией. Все люди у храма Гермы закричали, запаниковали, многие упали на колени и стали молиться всем богам, которых знали. Действительно, лезть в эту драку рабам не имело никакого смысла. В море спасаться тоже было бесполезно, прибрежные воды кишели злобными морскими тварями, ничем не хуже демонических созданий, наделенных зубами природой.