Вспомнив Берга, Хёрдис поморщилась. Он всю осень надоедал ей, являясь на пастбище чуть не каждый день, а потом подстерегая всякий раз, как только она выйдет из дома. В усадьбу он не совался, но не могла же Хёрдис все время сидеть взаперти! Берг упрямо топал за ней, то забегая вперед, то заходя сбоку, все заглядывая ей в глаза, даже пытался взять за руку, но при этом ничего не говорил, а только пыхтел. Должно быть, это следовало понимать как вздохи любовной тоски. Надоел хуже селедки. Уходя из дома, Хёрдис, конечно же, ничего не стала ему говорить. А то еще потащился бы провожать, с него станется!

При мыслях о Берге страх отступил, сменился презрительной досадой, дышать снова стало легко.

– Идем, Серый! – решительно сказала Хёрдис. – Нечего сидеть. А если страшно, то вспомни – нам осталось не больше одного перехода до конца Медного Леса! Может быть, уже завтра мы будем спать в человеческом доме!

Вздохнув, Серый поднялся и побежал следом, изредка оглядываясь назад.

Долина кончалась, впереди виднелся невысокий хребет. Острые кремневые выступы не замело снегом, и они выделялись на белом как темные пятна. Хёрдис торопилась добраться туда, чтобы с высокого места окинуть торжествующим взглядом пройденную местность и вызывающим – ту, что лежала впереди и еще ждала завоевания. Недолго же ей ждать! Хёрдис упрямо передвигала ноги, но мерзкое ощущение опасности не проходило и убежать от него не удавалось. Темное вязкое облако наползало с севера, из сердца Медного Леса, откуда лежал ее путь, упрямо догоняло, делалось все ближе и ближе. Страх протягивал когтистые лапы, цеплял за края одежды и за волосы, давил и не давал дышать. Но не так-то легко было помешать ей! Хёрдис упрямо сжимала губы и все шла и шла вперед, хоть это и стало вдвое труднее. Раньше ей не случалось так уставать на подъемах, хотя встречались склоны и покруче. Уж не живет ли тут какой-нибудь упрямый тролль, который не хочет подпускать ее к своей пещерке? «Я тебе покажу! – сердито грозила Хёрдис, уверенная, что невидимый враг услышит ее мысли. – Вот только доберусь до тебя! Ты узнаешь, как кусается мое огниво, мерзкий тролль!»

На вершине хребта снега почти не было, лыжи стали царапать по камню. Окинув взглядом широкую каменистую полосу впереди, Хёрдис со вздохом наклонилась и отвязала их.

– Иди, Серый, здесь легче… – начала она, в наклоне повернув голову назад, к Серому, и вдруг вскрикнула.

Позади, у начала оставленной за спиной долины, над вершинами ельника возвышалось что-то огромное, темное, достающее до самого неба. Какая-то неведомая гора, грозовая туча выросла между лесом и небом, покачнулась, потом рывком продвинулась вперед…

Любой обыкновенный человек застыл бы на месте от ужаса, подавившись воздухом, но Хёрдис не тратила времени на испуг. Мгновенно, словно ее подстегнули, она сгребла в охапку лыжи с палками и кинулась в близкие заросли на гребне скалы. Высокие кусты можжевельника торчали среди каменной россыпи густыми рыже-бурыми метелками, и Хёрдис, как косматый волчонок, устремилась туда. Между кустами ей почудилось темное отверстие – сейчас беглянке подошла бы и кротовая нора.

На коленях, волоча за собой лыжи, она вползла под кусты и сунулась к узкому лазу. Серый, вполголоса повизгивая от ужаса, полз за ней, все норовя пролезть вперед или хотя бы быть рядом, но ширины лаза между камнями с трудом хватало на одного, и Хёрдис сердито шипела, бранила бестолковую собаку, которая своей суетой сейчас погубит их обоих.

Серый пролез-таки вперед и первым нырнул в нору. Бросив лыжи, Хёрдис вползла следом. Обмяв снег, она обнаружила, что пещерка не так мала, как казалось, – они с Серым поместились там целиком. Серую шкуру пса и волчью накидку Хёрдис будет не так легко заметить снаружи за камнями и ветками можжевельника, если только… Если только это ищет глазами, а не как-то иначе. Несколькими быстрыми движениями Хёрдис начертила на снегу возле норки руну Волчий Крюк, способную сковать противника – из наследства того же Эадальреда-пленника. Он предупреждал, что руна опасна, но сейчас Хёрдис было не до того – там, наверху, маячило что-то гораздо более страшное. О Видольв, родоначальник всех ведьм, сделай так, чтобы помогло!

Сжавшись в ежовый комочек, затаив дыхание, Хёрдис напряженно вслушивалась. Тяжеленные шаги быстро пересекали долину, делались все ближе и ближе. Бум… бум… бум-бум… Как будто поблизости колотили о землю целой скалой. Со стен и потолка пещерки ползли и сыпались комья мерзлого песка. Еще насыплется за шиворот, вытряхивай потом!

Над скалами висел гул, Хёрдис всем телом ощущала глубинное подрагивание земли. Высунуться и посмотреть она боялась. Такому огромному страшилищу девушка и собака покажутся не больше мышей, может, он и не разглядит их свысока, ну а вдруг учует живой взгляд? Кто он такой? «Для тролля великоват, – прикидывала Хёрдис, обеими руками сжимая пасть Серого, чтобы не скулил. Конечно, это чудо так топочет, что и камнепада не услышит, но все же не помешает сидеть потише. – Может, великан? Свальнир… Асольв его видел, значит, он еще жив. Нет, Свальнир живет не здесь, а в Великаньей долине. Семь дней пути отсюда! Впрочем, это для человека семь, а великан и за полдня пройдет. Чего он так разгулялся? А вдруг он голодный? Конечно, мы ему на один зуб, но от этого не легче». Нет, Хёрдис не хотела кончить свои подвиги в пасти великана. Конечно, это славная смерть, но чересчур преждевременная.

Громоподобные шаги приближались, но делались все медленнее. Перед хребтом они совсем остановились. Вот тут у Хёрдис стало нехорошо на душе. Она натянула на лицо косматый капюшон, сжалась и склонила голову и всем существом ощутила, как громада каменного жителя нависла над самой их пещеркой. Сам воздух вокруг уплотнился и стал еще холоднее, так что дышать было не легче, чем грызть лед. Хёрдис почти не дышала, чувствуя только, как Серый у нее в руках дрожит крупной дрожью. «Что же ты завис тут, горе богини Йорд*!– с негодованием восклицала она в мыслях. – Топай дальше, позор Имировых* костей! Нечего тебе здесь делать!»

Вот горный хребет содрогнулся сильнее – великан поставил ногу совсем рядом с их укрытием. На миг потемнело – словно каменная туча медленно прошла над самым обрывом, куда открывался зев пещерки. Хёрдис бросила вперед быстрый взгляд. Исполинская фигура стояла по ту сторону хребта на склоне, но еще очень близко, так что Хёрдис видела только ноги. Она не поняла даже, обуты ли они в сапоги или просто сделаны из камня и не нуждаются в обуви.

Великан стоял, обратившись лицом к следующей долине, и, похоже, высматривал что-то впереди. Что ему там нужно? В Медном Лесу так мало людей, что в иных долинах годами никто не бывает и черные камни, отмечающие дорогу к побережью, уныло тоскуют от собственной бесполезности.

«Уж не нас ли он ищет? – снова подумала Хёрдис. – Не нравится мне это! Я, конечно, люблю внимание больших и сильных мужчин, но этот для меня уж слишком велик!»

Осторожно она сняла одну руку с загривка Серого, показала псу кулак и послала свирепый мысленный приказ сидеть тише мыши и даже не дышать для верности. Потом Хёрдис сунула руку под накидку и нашарила огниво. Вытащив амулет, она осторожно, стараясь не звякнуть, опустила его и коснулась железом кремневого пола пещерки. Встреча железа и кремня рождает силу, которой надо лишь уметь воспользоваться. А Хёрдис уже верила, что умеет.