– Мы ехали тридцать верст в час! – счастливо выдохнул он.

– Да уж, летели! – хмыкнул в ответ приятель. – Вот только дальше придется пешком или на попутках.

Говоря это, Вахрамеев одновременно озаботился главным. Вынул из кармана крест и, продев сквозь ушко крепкий шнурок, надел себе на шею. Сразу стало хорошо, словно он сделал нечто правильное и нужное.

– А что случилось? – поинтересовался вернувшийся в реальность друг.

– Фиг его знает, – пожал плечами Вахрамеев, заглядывая в широкую горловину бака. – Похоже, бензин кончился.

– Жаль…

– Черт с ним. Главное, что от ломбарда вовремя убрались. Давай посмотрим, может, тут есть что-нибудь стоящее, и рвем когти.

– Чего рвем? – раззявил рот от удивления прежде не слышавший подобного жаргона Ким.

– Не бери в голову, – отмахнулся внезапно повзрослевший товарищ и принялся за осмотр салона автомобиля.

Судя по всему, до создания перчаточного ящика, именуемого в просторечии «бардачком», производители самобеглых экипажей еще не додумались. Однако на заднем сиденье нашлись два саквояжа, которые Март тут же и обыскал.

Первый из них явно принадлежал выпивохе и ценителю женской красоты, чтобы не сказать – бабнику. На увлечение алкоголем указывали небольшая серебряная фляжка с неприкосновенным запасом коньяка на опохмел, складной металлический стакан, штопор и открывашка. А на повышенный интерес к слабому полу – роскошный набор порнографических открыток разной степени потрепанности, две колоды карт и несколько пачек предохранительных средств, обязательных к применению кобелирующими личностями, минимально озабоченными собственным здоровьем.

– Кон-дом, – по слогам прочитал на одной из них Ким, после чего недоуменно спросил: – А что это?

– Я тебе потом объясню, – отозвался приятель, продолжая осмотр.

Впрочем, больше ничего интересного в саквояже не оказалось. Так, пара не особо свежего белья, складной охотничий нож с экстрактором гильз, несессер с мыльно-рыльными принадлежностями и пачка патронов.

Зато во втором саквояже нашлась папка из плотного картона, в которой оказался договор на аренду транспортного средства марки «Форд» неким подданным Российской империи Николаем Гофманом. Кроме документов и еще одного набора с бритвой, помазком и прочим, нашлась также жестяная коробка со шприцем и какими-то непонятными медикаментами. Вполне приличный швейцарский мультитул армейского образца и связка самых настоящих отмычек дополнили общую картину. А на самом дне, под парой на этот раз чистого белья хранился компактный вороненый пистолет в кобуре из мягкой замши. Вытащив оружие, Март нашел на щечках рукояти буквы «FN» и пришел к выводу, что это браунинг.

– Уже хорошо, – пробормотал он себе под нос, осматривая «машинку», – А то уж думал: тут одно старье барабанное…

– Дай подержать! – прошептал Витька, зачарованный видом оружия.

– Только осторожнее, – предупредил приятеля Вахрамеев, машинально вытащив обойму и щелкнув затвором, чтобы убедиться, что в патроннике нет патрона.

То, что его лучший друг знает, как обращаться с пистолетом, поразило Кима едва ли не больше, чем умение водить автомобиль. Приняв дрожащими руками смертоносный механизм, он долго любовался его лаконично-грозными и продуманными формами, испытывая при этом искренний детский восторг. Март тем временем продолжил осмотр и обнаружил-таки запасную обойму. Что характерно, на кобуре не было для нее кармашка, но имелось крепление для поясного ремня. Очевидно, тот, кто заказывал аксессуар, решил, что с ним будет не так удобно, а если для решения проблемы не хватит восьми патронов, то и остальные не помогут.

– Дыщ-дыщ! – изобразил звук выстрела расплывшийся в совершенно идиотской улыбке Ким, после чего не без сожаления вернул игрушку товарищу.

– Интересно, – задумался Вахрамеев, так же машинально вернув обойму на место и пряча пистолет за пазухой, – а почему их баулы лежат на заднем сиденье?

– А где им еще лежать? – удивился Виктор.

– Ну вообще-то есть багажник, – пожал плечами приятель и направился к кормовой части автомобиля.

Строго говоря, багажником это приспособление или, скорее, архитектурное излишество, назвать было затруднительно. Больше всего оно напоминало сундук, зачем-то прицепленный позади экипажа.

Немного повозившись, Март сумел справиться с хитровыдуманным замком и отщелкнул тяжелую, как все грехи мира, крышку, но только для того, чтобы тут же опустить ее в состоянии крайнего обалдения.

– Кто это там? – округлил глаза его самозваный Санчо Панса.

– Помоги лучше, – огрызнулся друг, после чего они вместе вытащили наружу непонятно как оказавшуюся в машине Фимку и положили ее на задний диван.

– Она не умерла? – испуганно спросил Витька, наблюдая, как приятель расстегнул на девушке ворот кофточки и закатал рукава, после чего приложил ухо к груди.

– Тише ты! – цыкнул на него тот и продолжил свое дело.

– Ну как?

– Сердцебиение есть, – коротко ответил Марик, – следов инъекций нет.

– Что это значит?

– Что ей не вкололи никакой гадости. Значит, она скоро должна прийти в себя.

– Ефимия, очнись! – умоляюще прошептал Ким и осторожно похлопал по бледным щечкам девушки.

Убедившись, что эти робкие попытки реанимации ни к чему не привели, деятельный сын русского и корейского народов снова повернулся к приятелю.

– И что теперь делать?

– Ничего. Ждать, пока очнется.

– Вообще ничего нельзя сделать? – В раскосых глазах Виктора плеснулось такое отчаяние, что Март устыдился собственного спокойствия.

– Не волнуйся так, – попытался он ободрить товарища, но тот его не услышал.

– Послушай, – лихорадочно блестя глазами, взмолился Ким. – Ты же одаренный, а значит, можешь лечить!

– В смысле?

– Ну, пожалуйста! Не дай ей умереть! – И зачем-то добавил, словно это был весомый аргумент: – Ведь она такая красивая!

– Значит так! – решительно возразил Вахрамеев. – Я не врач и не, мать его, экстрасенс, и что нужно делать, чтобы лечить, не знаю! Мало ли что может случиться, а вдруг она память потеряет или, хуже того, умрет! Ты этого хочешь?!

– Нет, – шмыгнув носом, угрюмо отвечал Витька и в расстроенных чувствах присел рядом с одноклассницей на диван.

– Не лезь! – буркнула та и попыталась спихнуть его своей крепкой ножкой.

– Ой! – подскочил как ужаленный Ким. – Она, кажется, очнулась!

– Аллилуйя, – без особого энтузиазма отозвался друг.

Судя по всему, к Ефимии и впрямь вернулось сознание, а вместе с ним подозрительность и склочный характер.

– Как я здесь оказалась? – начала расспрашивать она, попутно ощупывая свою одежду – И почему у меня кофточка расстегнута? Вы что со мной собирались сделать? Ну-ка отвечайте!!