Я очень внимательно ее слушал и думал, что это только к работе она относится так или к жизни? То есть сейчас она может быть мыслями уже не со мной, а с ним?

— То есть ты тоже будешь вредить всем назло? — спрашиваю я.

— Нет, конечно, но уже не будет смысла что-то придумывать, разрабатывать, потому что две недели — это слишком мало, чтобы воплотить какую-ту новую идею в жизнь, — она допивает кофе и смотрит на меня своими голубыми глазами очень внимательно, она что-то хочет спросить, отводит взгляд, начинает распрямлять салфетку:

— Я так понимаю, что сегодня мы опять не разведемся?

— Сегодня нет, — встаю с кресла и иду в душ, вот так сменила тему.

Даже холодные струи не помогают мне прийти в себя. Я злюсь на нее, на себя. Не надо было начинать все это. Не надо было вчера, как дураку, приезжать в эту гостиницу, а потом ехать за ней в клуб.

Сколько я пробыл в душе, если, выйдя из него, вижу Настю с аккуратной косичкой, в джинсах и свитере.

— Твой самолёт ещё не скоро, куда ты собралась? — наверное слишком грубо вышел вопрос, потому что она чуть ли не дернулась.

— Я хотела к Маше заехать и в книжный забежать.

— Сейчас я тебя отвезу.

Быстро одеваю вчерашние джинсы и свитер, который пахнет Настиными духами. Ее платье лежало, наверное, всю ночь сверху.

— Зачем тебе в книжный? — я просто не понимаю, зачем отсюда что-то везти, если в Москве все тоже самое.

— О, это моя маленькая традиция, я каждый раз приезжая сюда захожу в книжный, в то же здание, где мы были вчера и покупаю себе книги. Глупо везти что-то отсюда, ведь в Москве все есть, но тем не менее, я это делаю по причине того, что у вещи привезенной от куда-то меняется статус.

— Да ты романтичная особа? — срывается с моего языка, и я понимаю, что мыслим мы одинаково.

— Наверное да. А ты нет? Хотя зачем я спрашиваю, я и так могу сказать, что нет.

— Ты угадала, — достаю телефон, включаю и вижу десятки отчётов о пропущенных звонках. Все потом. Вызываю машину.

Разговор в машине никак не складывается, на все мои вопросы Настя отвечает очень кратко и сдержано, я не понимаю, что произошло после обеда. Что на нее нашло. Может ей написал или позвонил ее "этот"?

— Ты со мной пойдешь в книжный? — удивляется она, когда я следом за ней захожу в магазин.

— Да, — а почему я не могу пойти с ней в книжный, это не какое-то особенное место, где не пускают с мужьями.

Мы провели в магазине от силы минут пятнадцать, с трудом мне удалось оплатить покупку, потому что Настя оказалась очень упрямой и гордой.

— Семейная ругань, никак бюджет не поделим, — говорю я на кассе и крепко держу Настину руку за ее же спиной.

— Через сколько посадка на рейс? — спрашивает она, смотря в экран мобильного телефона.

— Через четыре часа. Водитель отвезёт тебя в аэропорт.

— Спасибо.

Она совсем не такая, какой была вечером. Я не узнаю ту Настю, которая ночью отдавалась мне вся с такой страстью.

— Пойдем прогуляемся, — предлагаю я.

— Пойдем, в ту сторону, проводишь меня, Маша живёт совсем не далеко от сюда, — соглашается она и показывают рукой в сторону центра.

— С тобой все хорошо? — я не могу не спросить, что у нее происходит.

— Да, все хорошо. Расскажи мне о себе, — просит она.

— Что именно?

— Ну например почему фиктивный брак? Меня мучил этот вопрос с того самого дня, как мы расписались.

— Я был не готов к семейной жизни вообще, никак, ни при каких обстоятельствах, но условие контракта обязывало меня иметь супругу. У меня здесь был друг Артем. Вот он то мне и посоветовал найти себе жену за деньги.

— Так вот почему вчера меня просверлили взглядом твои коллеги?

— Отчасти да.

— И неужели за все время тебя ни разу не спалили?

— Нет, я был очень осторожен. Цветы, мой секретарь на все праздники выбирает тебе букет и отправляет с курьером, в отпуск мы летаем только вместе, ну и все праздники я отмечаю только с твоей семьей. В офисе о тебе слышат только хорошее.

— Даа Дима, тяжело тебе будет рассказать всем про развод при такой-то семейной идиллии, — она останавливается и смотрит на меня очень внимательно.

— Я знаю. Первый раз в жизни у меня все пошло не по плану.

— А у тебя всегда все запланировано?

— Да.

— А как же серьезные отношения? Неужели этот брак не мешал тебе?

— Нет, он спасал меня от них. Я не готов к серьезным отношениям.

— А как же свидания, встречи, цветы?

— Ты очень романтичная натура.

— Это не ответ, то есть у тебя все под контролем, в том числе и личная жизнь?

— Да.

— Мы почти пришли, вот Машин дом, — говорит она, меняясь в голосе и замедляет шаг.

— Мы еще увидимся? — я не хочу ее отпускать.

— Не уверена. Одна ночь. Ты помнишь про вчерашний договор? — она это серьезно говорит?

— Да, помню, — я стараюсь держаться и не наорать на нее прямо здесь, что этот грёбаный лохматый урод из ее квартиры мне не помеха для встреч.

— Прощай Дим. И давай, наверное, все-таки уже наконец разведемся, потому что для меня этот брак не так прекрасен, каким он стал для тебя.

Она разворачивается и уходит во двор одного из тысяч серых домов. А я стою как подросток и не знаю, что делать. Остановить ее или вот так отпустить…

— Насть, я просто с тебя в шоке, — первое, что я слышу с порога от Маши.

— Лучше ничего не говори, я сама от себя в шоке, — раздеваюсь и прохожу в кухню.

— Чай или кофе? — Маша лезет в шкаф с кучей коробочек.

— Чай, — сажусь за стол и достаю телефон из кармана джинсов.

— Настя, ну он просто Аполлон. Я вчера, когда его увидела, просто обомлела.

— В постели он такой же, ты ведь спросишь про это. Я теперь, знаю, что такое не спать всю ночь.

— И ты, конечно, влюбилась окончательно и бесповоротно.

— Я не хочу себе в этом признаваться. Но нет, мне нельзя даже об этом думать, — начинаю плакать и рассказываю Маше все-все.

— Тебе остаётся только запомнить эту ночь как одну из лучших. Будем считать это тем случаем, когда вы больше не увидитесь, — Махыч мыслит логически.

— Ты знаешь, если бы мы говорили только о ночи, я бы его забыла намного быстрее, кстати, что ты Славе рассказала? — это мне надо прояснить обязательно.

— Рассказала все. Его добило, что твой кадр поздоровался со мной лично. Я очень долго объясняла, что виделись мы один раз в ЗАГСе. Спросил, зачем все это ты сделала. Он поклялся Карлитосом, что будет молчать.