Что на меня нашло… Зачем эти пустые воспоминания всех бывших, надо идти домой, не до ночи же в машине сидеть.

— Все БА, я спать пошла, — целую ее в щеку и иду к себе. Мы с ней обсудили мой новый коллектив, мою новую огромную зарплату, бесплатные обеды, на которые, к слову, на предыдущей работе я разорилась, папину Наташу, самого папу, и немного политики.

— Иди моя хорошая, спокойной ночи, — уже переключая все внимание на телевизор, говорит она.

Сегодня самый лучший день, Илья вернулся из Америки, куда улетел три недели назад.

Я прямо с работы бегу мимо своей квартиры к нему. Он всегда привозит мне нереально красивые вещи и вкусняшки. Можно купить все в Москве, но, когда он специально пошел в магазин, выбрал, упаковал, перевез через весь земной шар эту же шоколадку лично для меня, она поверьте, становится в миллион раз вкуснее.

— А теперь расскажи мне все про свою работу, я же уехал, когда ты только устроилась, — мы садимся пить чай, и Илья наступает на больную мозоль.

— Лучше не спрашивай. Я думала змеиный клубок был в банке, но нет, Илюш. Эти две девки Ната, Ника меня с ума сведут, своей ревностью.

Как я и предполагала, этот Роман оказался лакомой ягодкой на торте, к тому же жуткий бабник. Во мне естественно сразу увидели соперницу две мои коллеги и началось…

— Он постоянно, как назло, при всех зовёт меня на обед, я, конечно, отказываюсь, хожу с Димой и Лерой всегда, это та, которую я мышей серой назвала. А эти две, прямо, глаз с меня не спускают. А недавно дали мне кучу договоров, сказали все перепроверить и сделать пометки на полях. Я то, ни сном, ни духом, два дня это все делала, Рома увидел, спросил чем я занимаюсь и дал по шее и мне, что я только его работу должна делать и им, за то что слишком зажрались и сами не работают ни хрена, — я начинаю уже вдаваться во все подробности, но мне надо выговориться.

— А эта мышь и Дима как к тебе относятся?

— О, Дима вообще прикольный. Мы с ним реально порой со смеху умираем, он очень юморной. И Лера мышь, тоже кстати классная. Просто Рома с ней не стал общаться, видно она по внешности не подошла, а эти «две» загнобили, и она тихо в углу сидела все время. А она прикинь с апреля на мотик пересаживается, у нее Дукато, бугато, я название не запомнила, но она говорит, что за него кредит платит огромный и уволиться не может. А так ее тоже эти «две» бесят.

— А бабник? — за что я благодарна Илье, он очень внимателен.

— Он очень умный и грамотный юрист. Он реально собрал сильный и мощный отдел, если не брать во внимание сплетни и козни, то все хорошо. Но эта атмосфера просто давит. Я на работу если честно, как на каторгу хожу, потом вроде ничего, но блин если бы не Ромины подкаты и эти две гадюки, мне было бы проще.

— Ну может бросить и уйти?

— Ты что? Нет! Я думаю, все само собой наладится, Роме рано или поздно надоест меня таранить и эти две во мне увидят коллегу, а не кость в горле. Илья! Я же совсем забыла! Меня Маша уже неделю со всеми потрохами съедает!

— Она меня хочет, а ты не разрешаешь? — я закатываю глаза на этот вопрос Илюши.

— Почти. Она хочет, чтобы вы выступили в клубе, где она работает, на восьмое марта.

— Если платит натурой, то я без разговоров буду петь и даже танцевать.

— Илья! — я не могу серьезно разговаривать с этим человеком.

— Дай мне ее телефон.

— Нет! Эта тема закрыта, причем уже давно!

— Я буду выступать и есть масса вопросов, касающихся организации, которые нам надо обсудить без твоей помощи.

Вот как-то я ему сейчас с серединки на половинку верю… Но номер все-таки диктую.

Если Славик застрелит меня, Илью и Машу, то я все-таки сама виновата. Тогда Дмитрий станет вдовцом и ему не придется выдумывать небылицы о разводе, Рома, наверное, погорюет, что не успел затащить меня в постель, две кикиморы будут танцевать на моем рабочем столе, мама найдет себе нового мужа на моих похоронах, а БА? Нет. Это ужасно. На кого я ее оставлю. Зря, я, наверное, номер Маши дала Илье, но и обратно его уже не заберёшь.

Собираю свои обновки и иду готовиться к следующему дню морального дискомфорта на работе своей мечты.

Я ещё утром почувствовала что-то не ладное в атмосфере. Наверное, меня выбил из колеи звонок мамы, которая приглашала в гости на выходных. Или отсутствие Лериной машины на парковке, говорящее о том, что ее нет на рабочем месте, мне будет грустно, потому что мы пьем утреннее кофе вместе и обсуждаем наши девичьи радости, пока нет Димы. Он всегда приезжает на час позже, это их с Ромой договоренность. Что-то не то. На столе все как обычно. Ноут закрыт, бумаги все аккуратно разложены. Я пока одна в кабинете. Пытаюсь сосредоточиться на том, что меня все-таки тревожит, как приходит Рома. О нет. Я вот это и не хотела. Никого кроме нас двоих. Где же Лера?

- А где наша тихоня? — Рома хоть и шутит, но за Леру мне обидно.

— Если бы ты хоть раз пригласил ее на обед и поговорил с ней, то понял бы, что она далеко не тихоня.

— Сначала я пообедаю с тобой, — он садится за свой стол, открывает компьютер и подмигивает мне. Я делаю вид, что не замечаю и смотрю на рассвет. Поскорей бы лето, когда светлеет уже в три ночи, а не в восемь утра.

Слышу мерзкий шорох, это пришли кикиморы Ника Ната.

Что с Лерой? Достаю телефон и читаю от нее смс: "Заболела, не приду, не могу дозвониться Роме".

"Ок, я передам".

И все-таки без моей мыши будет грустно. Я надеюсь, хоть Дима придет вовремя. И да. Ровно в девять он на месте. Машет мне рукой с порога и идёт на свое рабочее место. Кикиморы сидят рядом и сразу делают "шпшпшп", типо очень тихо обсуждают его приветствие.

До обеда время тянулось очень долго, зато после, я и не заметила, как настал конец рабочего дня. Все начали потихоньку собирать вещи, как у Ники на столе зазвонил городской телефон, а у меня сотовый. БА. Ну сейчас не самое удобное время, сбрасываю звонок и слышу недовольный Натин стон:

— Когда Насте уже телефон установят? Я же не личный секретарь ассистента, — от ее резкого высказывания смешно одной Нике.

— Спроси кто, пожалуйста, я перезвоню, — прошу я и пишу БА смс, что не могу говорить.

— Муж? Настя, там твой муж звонит, — Ната сама не совсем поняла, что только что услышала и сказала. Такая гробовая тишина была здесь один раз, когда сто лет назад, на месте здания был загородный пустырь. Все молча смотрят на меня, а Ната протягивает мне трубку с состраданием на лице.

Секунда, две, три, четыре, я слышу, как кабинет начинает дышать, появились шорохи, стук, кашель. Что делать? Я беру трубку.

— Да, — отвечаю на звонок, но смотрю на свои туфли, потому что поднять глаза мне не даёт мой нос, выросший от вранья.

— Настя, какого черта, я не могу уже месяц дозвониться тебе на сотовый, тебя нет дома, через сколько ты заканчиваешь? — Дима повышает на меня голос. Я бы сейчас ответила ему всем словарем нашего соседа с маминой квартиры, который три раза сидел, но тут коллеги это не поймут.