Расстроила меня соседка необычайно. Мало того что намекнула, что я не подойду для работы из-за влюбчивости, так еще и заявила, что работаю слишком топорно. Настолько топорно, что объект заметил, хотя ему это и не положено.

– Возможно, – согласилась подруга. – Но мне кажется, что у него просто устойчивость. Да не расстраивайся так, у него на тебя реакция есть, а вот на меня – нет. Значит, у тебя получается намного лучше. И это даже без курса соблазнения.

– Может, ему просто мой типаж нравится?

– И это тоже может быть, – легко согласилась Мирейя. – Вот так и нужно – постоянно анализировать и не давать эмоциям взять верх. Насколько он тебе нравится?

– Не знаю. Вчера мне знатно снесло голову, но в чем причина: в нем или в эльфийском вине – не знаю, – ответила я, немного подумав. – Если бы он был преподавателем, то я бы посчитала его идеальным объектом для моих целей, а так… Но я его оскорбила, он теперь и близко ко мне не подойдет, так что можно не переживать.

– Не знаю, не знаю, – протянула подруга. – Это зависит от характера, а мы с Дагойном не так давно знакомы. Он может воспринять это как вызов.

– Думаешь?

– Как вариант. Но, Сьенна, – голос Мирейи стал необычайно серьезен. – Если пойдут слухи о твоей влюбчивости, дорога в разведку закроется и, кроме всего прочего, ты можешь этим сильно подгадить семье.

В ее словах было что-то личное, но спрашивать я ее не стала – если бы было можно, она бы рассказала сама. Что касается Дагойна, я и сама прекрасно понимала, что, если хочу сохранить в тайне свой недостаток, мне и близко к нему подходить нельзя. Влюблена ли я в него? И как это определить? Будет ли мне его жалко, если дадут приказ на устранение? Будет. Помешает ли мне это выполнить приказ? Вот тут я задумалась. Себе врать не хотелось, и все же мне казалось, что я намного легче смогу выполнить приказ начальства, после того как Дагойн решит мою маленькую проблему. Ведь тогда он точно никому не проболтается. Ради Корбиниана и семьи можно пойти на определенные жертвы.

В общежитии я все так же размышляла о Дагойне, и мне все больше казалось, что для моих целей он подходит как нельзя лучше: старше, опытнее и, главное, у него не мокрые руки. Да, сплошных достоинств тан.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Пожалуй, расстояние от моей кровати до двери – слишком маленькое. Не готова я сейчас с ним встречаться, вне зависимости от того, влюблена ли я или мне просто кажется, что он здесь единственный поможет и не проболтается.

– Я открою, – правильно поняла мое замешательство Мирейя.

На пороге стоял Керк. Бутылка у него в руках была, но не та, что вчера. Видно, вчера пострадал не только он, но и эльфийское. И если ему помогли наши целители, то восстанавливать разбитые бутылки никто не стал. Хотя, может, он просто вчера ее сам и выпил? В утешение. А сегодня принес уже побольше – пузатая бутылка в виде эльфийского родового древа была не слишком удобна, но вмещала почти как принесенный Дагойном бочонок. Где они только берут эльфийское вино в таких емкостях? В магазинах оно продается в маленьких бутылочках на пару бокалов – уж больно цены высоки, не всякий может себе позволить.

– Я подумал, – гордо возвестил визитер, словно это уже было огромным достижением, – вам орочий самим не выучить. Это у меня он почти родной, влет запоминаю, а вам не разобраться.

Со второй половиной фразы я была согласна, но с первой он точно погорячился – все слова, которые он произносил, звучали одинаково и напоминали грязные ругательства. Перевод их даже спрашивать не хотелось. Но Фукаси, похоже, это не беспокоило – дополнительные занятия предлагались только мне и Мирейе. К концу занятия у меня закралось подозрение, что язык, который нам пытаются всучить под видом орочьего, на самом деле собственное изобретение нашего преподавателя. Ну не может же такого быть, чтобы столь разные слова так близко звучали. У них традиционное оружие – дубина, а значит, орки постоянно бьют друг друга по головам. При этом возникают проблемы и со слухом, и с членораздельной речью. Один сказал нечетко, другой недослышал – и вперед, к новым трупам. Они же необычайно вспыльчивые и мстительные. Во всяком случае, так в учебниках написано. При таком странном языке просто удивительно, что они друг друга не перебили…

– А лучше всего, – продолжал Керк, – учить язык с носителем языка под хорошее вино. Тогда не запомнить невозможно. Вино я принес.

– А носителя? – хмуро спросила Мирейя.

– Так я же вместо него, – удивился Керк. – Сейчас по бокалу выпьем и по-орочьи заговорим. Как предложение?

– Не знаю, не знаю, – подруга была настроена весьма скептически. – Вино эльфийское, после него скорее на высшем альвийском заговорим, не способствует такое вино всяким «гахыграм».

– Попрошу без оскорблений! – возмутился Керк. – Я вам ничего плохого не сделал.

Мы с Мирейей недоуменно переглянулись. Это слово на занятии точно не звучало.

– А что я такого сказала? – осторожно спросила она.

Керк посмотрел с видом оскорбленного в лучших чувствах благородного тана.

– За кого вы меня принимаете? Я даже на орочьем это не повторю, а уж переводить…

– Извини, – без тени смущения сказала Мирейя. – Я хотела сказать, что с таким вином для изучения языка нужен в комплекте эльф, а для орочьего нужно что-то другое.

– Брамбыс будете? – деловито предложил Керк. – После него точно на орочьем заговорите.

– Брамбыс? – оскорбленно сказала Мирейя. – Даже в компании носителя языка не будем.

Она фыркнула и захлопнула дверь. Потом повернулась и подмигнула мне. Возмущения на ее лице уже не было, да оно и появилось, лишь чтобы отвадить Керка. И что он к нам прицепился? И главное, было непонятно, на кого из двоих положил глаз. Конечно, можно предположить, что он согласен на комплект и именно это и влечет его в нашу комнату с такой силой. Но все же Керк казался ужасно подозрительным. Если бы он не сказал, что назван в честь героического деда, я была бы уверена, что он – внук Берта. Все было за – и семья из Системы, и смоляные волосы, и эта непонятная настойчивость…

И тут меня осенило. У тех, у кого есть один героический дед, вполне может быть и второй. Дедов-то два, и назвать в честь обоих сразу при всем желании нельзя. Поэтому назвали его в честь одного, а выполняет он здесь задание другого…

Вымоталась я за этот день так, что была уверена – стоит прилечь, тут же усну. Но нет, только голова коснулась подушки, как сразу налетели мысли о Дагойне. Мне он все больше казался подходящей кандидатурой. Если у нас получится, то вопрос о моей профпригодности не встанет, а бабушка перестанет огорчаться. Ни у кого в нашей семье не было таких глупых проблем, как у меня.

Я покрепче обняла подушку. Да, не нужно было тогда запирать за ним дверь, глядишь, все бы уже решилось. На миг появилось искушение пойти к нему и все рассказать. Но никак нельзя – если даже мне каким-то чудом удастся найти его комнату, то потом… Потом будет тихий ужас! Нет, обрадоваться он обрадуется, но ровно до тех пор, пока не поймет, что пришла к нему неопытная в этом отношении дама и ночь будет совсем не такой, на которую он рассчитывает. И все – сразу потеряет ко мне интерес, а в худшем случае – еще и посмеется. Да ладно, если посмеется, но поможет и не проболтается, а если нет?