стене, боясь упасть, так как перил не было. С винтовой лестницы они прошли в первый появившийся проход, который, по всей видимости, вел на второй этаж.

Войдя через него в коридор, по стенам которого были расположены обитые сталью толстые деревянные двери, они прошли ровно до середины коридора и остановились возле одной из этих массивных дверей.

Юнец выудил откуда-то из-за пазухи связку ключей, и принялся подбирать нужный, по очереди вставляя их в широкую замочную скважину. Постояльцы терпеливо ждали и вскоре попытки слуги увенчались успехом, дверь протяжно загудела несмазанными петлями и приоткрылась.

– Прошу, эта комната для вас. Гостей много, так что одна на двоих, – заговорил он, услужливо отступая от двери.

Слуга не торопился уходить, видимо, ожидая каких-то возражений.

– Нам так и надо, благодарю тебя, – вынув из сумки кожаный мешочек, а из него монетку, волхв положил ее в протянутую руку слуге, после чего тот довольный утопал прочь.

– Ну, что, пошли, посмотрим на князевы хоромы, – широко улыбаясь, молвил Еремей, и вошел в комнату.

Паша, войдя за ним, чуть не чихнул. Пыль, очень много пыли, и будто бы вся разом она решила ударить Паше в нос. Было видно, что комната приличная, две кровати, стол и лавки, добротный деревянный пол, и достаточно большое по местным меркам окно. Но кто-то явно экономил на уборке ввиду долгого отсутствия постояльцев.

Волхв что-то забормотал, Паша не расслышал ни слов, не разглядел движения рукой, но пыль, под порывами невесть откуда взявшегося ветра, завихрилась, и в этих вихрях устремилась к выходу, чуть не обдав собой вовремя отскочившего Павла.

– Знал, маленький проказник, куда меня селить. Убираться самому ему лень, – стирая пот со лба, проговорил волхв, и, покряхтывая, прошел к одной из кроватей.

– Это что такое было?! – ошарашено воскликнул Паша, широко выпучив глаза.

– Это – уборка, – не оборачиваясь, спокойно ответил волхв.

Он прилаживал свою сумку на тумбу, что стояла рядом с кроватью. Тумба была сложена из четырех досок, и больше похожа на табурет с подпоркой, впрочем, возможно это он и был.

– Ага, мне бы такую уборку дома делать… – почти шепотом, сокрушенно пробормотал Паша и медленно пошел к своей, второй кровати.

В отличие от старца, на тумбу положить Паше было нечего, разве что все еще сохраняемую им зажигалку, однако ее он старался никуда не выкладывать, догадываясь, как она может быть ему полезна. Паша просто сел на кровать, и принялся разглядывать комнату. Ничего интересного на стенах он обнаружить не смог, голые сероватые стены, деревянный пол. Впрочем, кое-что интересное Паша приметил взглянув на волхва, на лбу того проступали крупные капли пота, и выглядел он изрядно уставшим.

– Жарко сегодня, – молвил Еремей, заприметив на себе взгляд.

Украдкой он стер пот со лба рукавом, и отвернулся от Паши.

– Ага, парит немного – безучастно подтвердил Павел, утратив интерес к внезапной усталости доселе бодрого старика.

Впрочем, сидеть в комнате долго не пришлось, вскоре прибежал тот самый служка, что проводил их до комнаты. Чуть отдышавшись, он обратился к гостям:

– Вас князь приглашает посетить его в личных покоях, а оттуда выдвинуться на пир!

– Понятно, спасибо тебе, можешь идти, я дорогу знаю, – отправил служку Еремей, и уже поворачиваясь к Паше, сказал, – что сел, как кура на насесте, вставай, али не насиделся в темнице еще?

Усмехаясь, волхв взял свой посох, который был оставлен возле стены, и зашагал к двери. Как-то хило улыбнувшись на шутку волхва, Паша поднялся с кровати, что жалобно скрипнула прощаясь с новым хозяином, и поплелся вслед за Еремеем.

Волхв, когда они оба вышли из комнаты, выудил откуда-то из рукава ключ от комнаты, и запер ее. Паша уже начал привыкать к подобным фокусам, и ничего не спросил. Ведь он отчетливо помнил, что слуга ключей не оставлял.

Извилистые лестницы и мрачные коридоры сменяли друг друга, как понял Паша, они двигались в противоположную сторону терема. Он хоть и был сложен из дерева, но размерами впечатлял, вероятно, не уступая своим каменным аналогам, которые было принято называть замками. Волхв, казалось, знал каждый уголок резиденции Князя, хотя, когда их вел служка, этого сказать было нельзя. Из-за скорости передвижения, и не всегда начисто обработанных бревен, слагающих пол, Паша часто спотыкался. Упершись взглядом под ноги, он лишился возможности разглядывать устройство терема, запоминать дорогу.

Вскоре запах от чадящих факелов, встречающихся висящими на стенах, стал дурманить Пашу, заставляя глаза слезиться, а нос чесаться.

– Скоро мы придем уже?– жалобно спросил Паша у проводника.

– Скоро, скоро, не переживай, – ответил волхв не оборачиваясь.

Как только он это сказал, он вывернули из узенького коридора, выйдя в более просторный коридор. Горящих факелов на стене не было, а свет давали узкие окна, расположенные чуть выше Пашиной головы. Коридор не был длинным, и упирался он в массивную дверь, обитую железом. Подойдя к ней, волхв взялся за металлическое кольцо на двери, и постучал им по металлическому выступу под кольцом. Ждать пришлось недолго, дверь мягко приоткрылась, скользя хорошо смазанными петлями. За дверью стоял воин в полном доспехе с мечом наголо, окинув взглядом пришедших, он спрятал меч в ножны, и шире раскрыл дверь. Все это происходило в полном молчании. Волхв, не ожидая особого приглашения, прошел мимо воина, следом за ним, словно хвост прошмыгнул и Паша, как-то сторонясь стражника.

Комната была просторной и светлой, к тому же, казалась богатой, в сравнение с прочими помещениями, которые довелось видеть Павлу доселе. Дальнюю стену разрезали большие окна, правая стена была увешана красивыми мечами, щитами и прочим холодным оружием вперемежку с охотничьими трофеями, в виде голов диких животных. Левую стену полностью закрывала полка с книгами, статуэтками и прочими безделушками, вероятно имеющими ценность. В центре комнаты стоял большой стол, походящий на письменный. Правда, столов в комнате имелось еще два, в разных углах комнаты, понять предназначение каждого было бы довольно тяжело. Пол под столами покрывали ковры, в которых нога, казалось, могла утонуть по щиколотку. Однако эти самые ноги туда попадали крайне редко, как понял Павел, и, вероятно, только княжьи.

Встав из-за большого стола посреди комнаты, к гостям двинулся высокий, одетый в расшитый золотой нитью кафтан, мужчина. Лицо его обрамляла аккуратно постриженная борода, волос носил он короткий, в отличие от большинства здешнего населения. Взгляд у человека был уверенный и строгий, даже сейчас, когда лицо его озаряла улыбка. Походка его отдавала величественностью, которую Паша ощущал в каждом его шаге, это было странно и необъяснимо, но оставалось фактом, человек внушал уважение