Должен извиниться за не подобающее джентльмену поведение. Мысли мои были заняты совершенно другим, но это, разумеется, не извиняет меня за то, что я обидел гостью моей страны, особенно такую отважную, как вы. Прошу принять приглашение поужинать со мной вечером».

И подпись: «Ричард Сомертон».

Жасмин посмотрела на Мэри, ее сапфировые глаза сияли, мокрые локоны прилипли к щекам мелкими завитушками.

— Граф пригласил меня поужинать сегодня вечером!

Мэри улыбнулась.

— Я так и поняла, мисс. Это правильно! Вы же его гостья!

Жасмин подбежала к туалетному столику, быстро вытирая волосы пушистым полотенцем с запахом лаванды.

Смотрясь в зеркало в полный рост, она заметила, как Мэри замешкалась у двери, как будто не хотела покидать комнату.

— Мэри, не могли бы вы помочь мне одеться? — повинуясь импульсу, спросила Жасмин. — Понимаю, что это не ваша работа, но я не уверена, что смогу в одиночку справиться со своей непослушной копной. Я могла бы попросить одну из служанок, но не уверена, обладают ли они опытом укладывать длинные волосы в вечернюю прическу, а мне бы хотелось хорошо выглядеть во время ужина. Если вы, разумеется, ничем не заняты.

Мэри улыбнулась, морщинка на ее лбу разгладилась.

Ей нравилась эта молодая американка, и, более того, ей нравилось, как благотворно она влияет на графа.

Впервые Мэри заметила, что он выказал интерес хоть к чему-то, кроме глупых правительственных бумаг.

Пусть это всего лишь ужин, это дает надежду, что он выйдет из состояния, в котором пребывает с тех пор, как умерла его жена.

— Я с радостью помогу вам, мисс. Раньше я каждый вечер укладывала ее светлости волосы, и должна сказать, что навык не утратила.

Жасмин на мгновение захотелось расспросить Мэри о Милисенте, но она воздержалась.

Она без колебаний поступила бы так у себя в Америке, но в этой стране, девушка чувствовала, это сочли бы бестактностью.

Жасмин улыбнулась.

— В сундуке есть платья, Мэри, но все подходящее для сегодняшнего ужина с его светлостью, должно быть, измялось.

— Немедленно займусь этим, мисс.

Мэри открыла большой сундук и принялась доставать одежду и аккуратно раскладывать на кровати.

Было так приятно любоваться яркими цветами, касаться дорогих материй, роскошного шелка и бархата.

Здесь лежали вечерние платья розового, бледно-голубого и белого цвета и к ним в тон перчатки и туфли.

В замке Сомертон давно уже не видели таких красивых платьев.

— Что вы наденете, мисс Уинфилд?

Жасмин хотела было ответить, но увидела в отражении в зеркале, как Мэри гладит бархатную юбку одного из платьев, и улыбнулась про себя, сделав вид, что возится с расческой.

— Вы сами решите! — беспечно отмахнулась она. — Уверена, вы точно знаете, какое из них самое подходящее. Моя шкатулка с драгоценностями тоже в одном из сундуков. Нужно подобрать для такого случая что-то особенное, хотя признаюсь, что у меня нет столько бриллиантов и изумрудов!

Она продолжала расчесываться, чувствуя волнение.

Это важное событие.

Она будет ужинать наедине с графом Сомертоном, мужчиной, который не покидал ее мысли и сны, мужчиной, который дважды спас ей жизнь.

Жасмин вспомнила свой последний день в Харли-Грандж, когда она смотрела из окна на замок Сомертон.

Она вспомнила, как слушала сплетни герцогини и жаждала встречи с графом, который казался такой романтической, трагической личностью!

И вот они встретились, и она намерена провести целый вечер в его компании.

Это уж точно самый важный день в ее жизни!

Вечером, ровно в половине девятого, граф с бокалом шерри стоял в гостиной замка Сомертон.

Он какое-то время колебался, стоит ли надевать фрак, но в конце концов решил, что случай самый подходящий.

Когда распахнулись двери и объявили, что спустилась Жасмин Уинфилд, он ощутил, как по телу пробежала дрожь, и обрадовался, что оделся, как и подобает случаю.

Американка выглядела сногсшибательно.

Откровенно говоря, он едва мог узнать в ней ту укутанную в пальто и шаль особу, с которой всего час или два назад спорил на берегу замерзшего озера.

Ее золотистые кудри были собраны вверх в затейливой прическе, украшенной темно-розовыми кружевами. Бархатное платье такого же темно-розового цвета, с немного приспущенными плечами, было туго затянуто на тонкой талии.

На шее у девушки сверкало золотое с жемчугом ожерелье, на руке был браслет, а в ушах — жемчужины.

Граф невольно представил, как смотрелись бы рубины и бриллианты на ее кремовой коже.

Он тут же себя одернул.

Это просто безумие!

Эта девушка всего лишь нежданная гостья в его замке, к тому же очень докучливая!

Очень скоро она отправится к своим родственникам в соседнюю долину, а позже вернется домой в Америку.

Ужин — всего лишь способ извиниться за резкое поведение у озера.

— Мисс Уинфилд!

Он взял ее руку, ощутив силу в этих хрупких на вид пальчиках.

— Позвольте налить вам бокал шерри. Надеюсь, вы пришли в себя после приключений на льду?

— Давайте оставим формальности, милорд. Уверена, мы никого не обидим, если вы будете называть меня Жасмин.

Его темные глаза вдруг радостно заблестели.

— Мои предки были бы просто шокированы, и слуги, уверен, этого не одобрили бы, но если я буду называть вас Жасмин, то и вы называйте меня Ричардом.

— Договорились, милорд… то есть Ричард!

Она улыбнулась, и от взгляда ее голубых глаз у графа перехватило дыхание.

— Очень любезно с вашей стороны, что приняли мое приглашение. Я не стал бы вас винить, если бы вы решили больше никогда со мной не разговаривать после моего возмутительного поведения у озера.

Жасмин, зардевшись, пригубила шерри.

Она не сомневалась, что причиной того, что у нее так бьется сердце, было спиртное. Девушка никогда не пила ничего крепче шампанского.

— Уверена, что вы просто пытались меня защитить. Но, боюсь, американки совсем не похожи на англичанок. Нас учат самих о себе заботиться.

Граф улыбнулся.

— Я все больше узнаю о характере юных американок, Жасмин! Однако меня воспитали так, что я должен во что бы то ни стало оберегать слабый пол.

Она улыбнулась и спросила:

— Вы не знаете, как чувствует себя Флоренс?