Вечером вернулся Бык с полными пакетами покупок. Сразу взялась за готовку, желая отвлечься. Решила запечь запеканку на большом противне, чтобы осталось и на следующий день. Ужинали все по-отдельности. Дима сидел за ноутом. Вест поднялся наверх. Виктория засела перед телевизором, а Бык подсел ко мне и все нахваливал запеканку.

— Я тебе и вещички прикупил. — Бык передал мне свою тарелку, так как я как раз загружала посудомоечную машину. Новость обрадовала, а то, не найдя в пакетах одежду, я решила, что на меня не стали тратиться.

— Спасибо, — пробормотала, хотя и не чувствовал благодарности. Была бы моя воля, ничего бы не взяла из рук этих людей. Бык принес мне несколько пакетов с одеждой. Намекнул, что не прочь был бы посмотреть на примерку, с трудом удалось отказаться. Время клонилось к ночи, так что я выставила его за дверь и оглядела обновки. Ну, что я могу сказать, одежда красноречиво сообщала о том, какие отношения со мной Бык желал наладить. Белье кружевное, довольно вызывающее, еще и красного цвета. Футболки — обтягивающие топы на бретелях. Да и джинсы обтянули ноги и попу, как вторая кожа. Вместо брюк мне купили черные леггинсы. Но что я могла возразить? Натянула на себя ночную рубашку, тонкую, облегающую. Оглядела себя в зеркале, установленном на дверце шкафа с внутренней стороны. Стройная и подтянутая. Сбылась мечта идиотки. Не удивительно внимание Стаса и Быка. Хорошо, что Весту и Дмитрию я не интересна.

— У Быка совсем нет вкуса. — Вскрикнула от испуга, обернувшись к двери. Вест невозмутимо прошел в комнату. Он оглядывал меня, хотя и интереса не проявлял. Пробежала к кровати и прикрылась одеялом. Вест продолжал приближаться и остановился почти вплотную ко мне. Кажется даже не дышала, испуганная его близостью, вторжением в личное пространство. — Меня не будет сутки. — Он перехватил меня за руку. Дернулась, пытаясь высвободить конечность из сильных рук Веста. Он потянул мой мизинец на излом. И уже резче надавил. С криком присела на колени, пытаясь уменьшить резкую боль. По щекам полились жгучие слезы. Не успела опомниться, как новая боль сорвала крик с моих уст. — Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? — Вест говорил спокойно, холодно. — Подлизываешься к Дмитрию, заигрываешь с Быком. — Он, наконец, отпустил мою руку. Прижала ладонь к груди, тихо воя от боли. — Я запретил им спать с тобой. Не надейся, что они помогут тебе сбежать. Веди себя тихо и попадешь к покупателю целой и невредимой. — Вест направился к дверям. Его фигура расплывалась из-за пелены слез. — Но знай, тебя купят и поломанной. — Вест вышел, оставив меня наедине со своей болью и отчаянием. Его последние слова так и звучали в мыслях.

Заснуть не удавалось от боли. Мизинец опух, я не решалась даже трогать его. Надеялась только, что Вест его не сломал. Когда только удалось задремать, точнее застыть на границе сна и реальности, послышались приглушенные шаги. Вскрикнула, когда увидела Веста. Я была так измучена метаниями, что даже не смогла отодвинуться от него. Он перехватил мою руку и притянул к себе, жестко фиксируя. В его руках появился шприц, который тут же воткнулся в кожу.

— Нет. Хватит меня мучить, — взмолилась, глядя полными слез глазами на мужчину. — Как же я тебя ненавижу. — Зажмурилась и вновь заплакала. Он не ответил, просто ушел. Через некоторое время боль отступила. Проваливаясь в сон, мелькнуло озарение, он вколол мне обезболивающее.

Адам вышел из комнаты Кристины, тихо прикрыв дверь, не столько боясь потревожить только заснувшую девушку, сколько опасался, что его увидят, застукают в момент слабости. В мыслях раз за разом проносились жалобные слова девушки «Как же я тебя ненавижу». Он уходил, уже ругая себя. Он желал напугать осмелевшую девушку, но сам не ожидал, что тихие стоны боли, доносящиеся из ее комнаты, настолько выведут его из себя. Кажется, порядком атрофированное чувство вины проклевывается иногда, вот в такие моменты. Но поведение Кристины сбило его с толку. Когда он впервые увидел ее, ему предстала пышная молодая девушка, сосредоточенная на работе. Обычно девушки оглядывали его заинтересованно, но она больше внимания уделила его паспортным данным. Лицо девушки было открытым, живым, он без труда понял, что она врет и специально задерживает его. Тогда он одобрительно отметил о девушке, что она не растерялась. Она не упала в обморок от страха, а выполнила его требования в кратчайшие сроки. Только ее расторопность позволила ему отдалиться достаточно от банка дождаться подмоги, хотя в тот момент он был уверен, что Виктория предала и не появится. Она появилась, вызволила, но препарат был потерян. Позже он узнал, что Кристина выжила. Более того, за ней установили слежку, к ней приставили агента. Не кого-нибудь, а Стаса. Именно он подставил когда-то Адама, пообещал деньги и новую личность в обмен на препарат. Славицкий обманул. Адам ушел с препаратом до передачи, разгадав подставу, но ненадолго. Адам остался один, без поддержки, в розыске на территории США и живая мишень в России. Совершенно неожиданно оказалось, что препарат не потерян. Кристину пасли, но не скрывали, то ли присматриваясь, то ли ожидая, что он, Адам, выдаст себя. Его справедливо опасались. Кристину вновь он увидел уже другой. Похудевшей, с другим цветом волос. Она сменила работу, начала ухаживать за собой и души не чаяла в Стасе, когда тот чуть ли не ежедневно менял любовниц. Адам долго за ними следил, не имея возможности приблизиться. Он даже злорадствовал про себя, ведь Стасу приходилось строить из себя верного парня перед девушкой, которая ему при всех обстоятельствах не могла понравится. Стас предпочитал худых и безмозглых. Они реализовали отчаянный план по выманиванию Кристины, особо не веря в успех. Им нужно было сдвинуть дело с мертвой точки. Их устраивал любой исход, и удачный, и провальный. План провалился, Кристину спрятали на секретной базе. Но там у Кристины был «крот». Он то и доложил, что во время учений Кристине дадут сбежать, чтобы проверить ее способности. Кристина вновь предстала другой. Похудевшей, даже исхудавшей, с темными волосами и с поселившимся затравленным выражением в глазах. Она смотрела исподлобья, с опаской, ожидая каждый раз подвоха. Но Адам был бы глуп, если бы решил, что она сломлена. Нет, она, наоборот, отчаянно желала сбежать и готова была идти на многое ради своей цели. Он замечал, как она внимательно осматривается, заглядывает украдкой в ноутбук Дмитрия, прислушивается к каждому слову. Довольно быстро она нашла общий язык с молчуном Дмитрием, а потом любезничала и с Быком, который ночью ее чуть не изнасиловал. Он зашел поговорить, когда она примеряла обновку. Сорочка довольно порочно облегала тонкое тело, почти не оставляя простора для творчества. Неужели планировала сегодня посетить Быка или Дмитрия? Ему нужно было припугнуть ее, дать понять, что все ее помыслы видны невооруженным взглядом. С мужчиной он поступил бы жестче, Кристине просто вывихнул мизинец, сразу вправив его. Надо было дать ей переспать с этой болью, чтобы она присмирела. Только он первый сдался. Все же Кристина имела право его ненавидеть, он обрек ни в чем неповинную девушку на такую судьбу. Но и его лишили выбора, когда предали.

— Ты что так долго? — Виктория вытянулась на кровати, демонстрируя обнаженную полную грудь. Адам навис с верху, оглядывая тело Виктории. Она обладала красивой фигурой и умела выгодно ее демонстрировать. Виктория потянулась к нему, обвив руки вокруг его шеи. Адам приподнял лицо, не позволяя себя поцеловать. Губы девушки коснулись только его подбородка. Он подхватил ее под талию, перевернул на живот. Виктория попыталась приподняться, но он прижал ее, схватив за шею. Виктория сама приподняла ягодицы, раздвинула ноги. Адам поморщился. Он недолюбливал таких, как Виктория, но сейчас она ему была нужна, точнее ее связи. Подхватил из-под подушки презерватив. Потом резким движением вогнал себя в нее. Виктория утробно простонала. Уже потом он лежал на кровати возле спящей Виктории и прислушивался к звукам в доме. Тишина. Кристина осталась у себя, никто не навестил ее. Посетила и шальная мысль. Что, если Кристина планировала ночью наведаться к нему? Как бы тогда он поступил? Сразу выгнал бы. По крайней мере, так бы стоило поступить. Он помнил ее обнаженной, одетой только в его футболку. Стоило представить ее на пороге своей спальни, как вновь просыпалось заснувшее желание. Похоже, придется вновь будить Викторию.