Гладиаторы мигом выстроились в длинную шеренгу, все сто двадцать шесть человек, не считая учеников, пристроившихся позади.

Ворота распахнулись, и во двор на крупном кауром жеребце, неторопливо, важно, въехал Управитель Гладиаторского Двора Гронир.

Сам Управитель никогда не был гладиатором, но принадлежал к тем, кого обитатели Двора почитали более других: Алым.

В битве, сражаясь бок о бок с самим Фаргалом, Гронир потерял правую руку. Но – выжил. Фаргал тогда еще не был царем. Но первым полководцем Карнагрии – был. И, три года спустя, сев на Кедровый Трон, Фаргал одарил соратника Гронира синекурой – Гладиаторским Двором. Почет, деньги, власть – все, что ценил в жизни сотник Гронир, дал ему царь. Лишь об одном мог сожалеть Алый: сам Фаргал никогда не появлялся на Играх.

Левой, уцелевшей рукой Управитель принял от Хар-Руда свиток, кое-как развернул, прочел и кивнул, одобряя. Он никогда не оспаривал выбор своего помощника, но соблюдал порядок.

Хар-Руд принял свиток обратно, откашлялся:

– Первая пара: Кушога – Бос!

Названные сделали шаг вперед.

По линии выстроившихся гладиаторов пробежал ропот.

– Что? – рыкнул Хар-Руд.– Кто-то недоволен?

Ропот тотчас прекратился.

– Вторая пара: Шершень – Медведь!

На сей раз возмущенных не было.

– Третья пара: Гаргалон – Крючник! Цвета! Черные: Вепрь, Устул, Ордаш, Селезень, Мортяк, Вышка, Жеребец! Старший – Бос!

Гладиаторы опять загудели: по традиции лидером Черных должен стать победитель первой пары. Пусть Бос много сильней, но Хар-Руд поступил несправедливо, «предопределив» исход схватки. Негоже лишать Кушога «улыбки Судьбы».

Глаза эгерини налились кровью: он обещал наказать Кушога за длинный язык – и накажет! И ему наплевать, что думают по этому поводу Потерявшие Жизнь!

Тяжелый недобрый взгляд помощника Управителя прошелся по шеренге, останавливаясь на каждом недовольном лице. И когда Хар-Руд закончил «осмотр», на площади вновь воцарилась тишина.

– Зеленые…– негромко произнес помощник Управителя и выдержал паузу: – Стикс, Бурелом, Волк, Морской, Крокодил, Бандаш, Хиу-Хи, Бортник! Старший…– еще одна пауза…– сами знаете кто!

Вздох разом вырвался из сотни мощных грудей. Половина неназванных вздохнула с облегчением. Вторая половина – наоборот. Абсурдно, но очень многие гладиаторы настолько были увлечены Ареной, что предложи им свободу – остались бы на Гладиаторском Дворе. Кстати, бывало, что предлагали. И – отказывались!

– Гуляй, парни! – бросил помощник Управителя.– Кэр! Иди сюда!

Юноша подошел. Снизу вверх спокойно посмотрел на Гронира.

Широкое, слегка оплывшее, недовольное лицо Управителя казалось сонным.

– Тот новый раб? – спросил он.

– Да, мой господин! – последовал ответ.

– Дерзок!

Хар-Руд усмехнулся:

– Не без того!

Ясно было: Кэра в обиду он не даст. Но его защиты и не потребуется. Гронир остался доволен.

– Если он будет так же дерзок на Арене…

– Будет! – уверенно сказал Хар-Руд.

– Тем лучше для него! – Маленькие глазки буравили сына вождя.– Сколько отдал?

– Полный золотой, мой господин!

«Господин» был формальностью. Хар-Руд и Гронир были давними приятелями. Их сблизила общая страсть: Игра!

– Полный золотой? Не многовато за такого задохлика?

– Пусть это будет мой золотой! – живо предложил Хар-Руд.– Я…– он потянулся к всаднику, Гронир наклонился,– …поставить в третью пару, сразу! – уловил Кэр обрывок фразы.– Сторицей…

Гронир распрямился.

– Вот как? – Он с сомнением еще раз оглядел юношу.– Нет! Впишешь в общий расход, скажем… на золотарей! – Он усмехнулся, став похожим на огромную жабу.– Пошли, что ли, к тебе? – И тяжело сполз на землю.

Хар-Руд помог: годы, проведенные в покое, сделали Управителя тучным.

– Отведи жеребца в конюшни! – приказал он самерийцу.

– А где они? – спросил юноша.

– Там, за воротами.– Хар-Руд махнул рукой.– Увидишь!

И оба, Управитель Гладиаторского Двора и его помощник, неторопливо двинулись к дому Хар-Руда.

Кэр поймал повод, погладил бархатную подвижную шкуру коня и повел его к воротам. Стража без звука пропустила его. Сын вождя оказался снаружи. Справа он увидел царские конюшни с золочеными головами лошадей, выглядывающими из стены над широким въездом. Слева – высокий дом из серого камня. Впереди – совершенно пустую в это жаркое время дня улицу.

Кэр снова оглядел жеребца. Некрупная голова, длинная холка, гибкая шея, короткая широкая спина, ступает мягко, грациозно, но чувствуется – горяч. Прекрасный конь! Если сын вождя сейчас прыгнет в седло – через полчаса будет у Западных ворот. И – прощай, Великондар!

Целую минуту юноша боролся с искушением. Но – справился. Сначала он должен научиться всему, что знают эти люди. Без этого ему вряд ли удастся вернуться домой.

Юноша погладил коня по шее, повел к конюшням.

Он не видел Хар-Руда, который наблюдал за ним со стенной башни. Когда Кэр повернул направо, эгерини показал оставшемуся внизу Грониру оттопыренный палец: выиграл!

Так сын вождя прошел еще одно испытание.

– Государь! Посол Императора Эгерина Скаэр Станар просит аудиенции Царя царей!

Старший Советник Саконнин слегка поклонился и тут же выпрямился, ожидая указаний.

– Станар?

Фаргал улыбнулся, что с ним в Зале Приемов случалось нечасто.

– Император Эгерина рискнул прислать к нам этого волка?

– Благородный Скаэр Станар представил все необходимые грамоты!

Ни один мускул не дрогнул на лице Старшего Советника, хотя он назвал «благородным» человека, не знавшего имени собственного отца. Саконнин, чей род врос в историю Карнагрии на тысячелетнюю глубину, казалось, ощутил во рту горький вкус желчи. Но тронутое благородными морщинами лицо осталось бесстрастным. Оно напоминало слепок из серой глины, как лица каменных Императоров в Зале Царей. Напоминало не только холодной неподвижностью, но и чертами. В жилах Саконнина, пусть и разбавленная веками, текла царская кровь.

– Помню его! – произнес царь.– Кажется,– улыбка Фаргала стала шире,– он даже не чистокровный эгерини?

– Посол Императора Эгерина – наполовину кушога! – подтвердил Старший Советник.

«И тебе это прекрасно известно!» – добавил он мысленно.

– Было бы занятно, пошли его Хар-Азгаур не ко мне, а в Самери! – пошутил царь.