А, ясно. Волнуется за себя. Меня так злит это открытие, что я говорю ей сердитый тоном:

– У него неприятности! Его могут сместить с должности!

Девушка выглядит искренне расстроенной.

– Прости. Я не хотела создавать вам проблемы. Я просто хотела помочь Аманде.

– Тебе надо извиняться не передо мной! – жестко говорю ей.

– Как только представится возможность, я сразу же извинюсь и перед Джоном тоже.

Некоторое время мы молчим. Я почему-то решаю пока не говорить ей о том, что завтра утром она будет свободна, и ей не придется больше сидеть взаперти. Она напряженно думает о чем-то. Кажется, я даже слышу, как мысли проносятся у нее в голове. Она внимательно смотрит на меня пару секунд, но говорит то, чего я вообще никак не ожидал.

– Вообще-то это хорошо, что ты пришел.

Что? Она что ждала меня?

– С чего это? – спрашиваю у нее.

– Мне надо в душ. Хотела попросить Ханну позвать кого-нибудь, чтобы меня проводили. Но раз ее здесь нет, а ты пришел… ты ведь не будешь против, если я отниму у тебя еще минут десять-пятнадцать?

Я только рад этой возможности не идти сейчас в свою спальню, поэтому согласно киваю. Иду в лабораторию, достаю из ящика запасные ключи от камер и возвращаюсь к двери. Девушка уже стоит возле нее с полотенцем в руках. Открываю замок и взмахом руки приглашаю ее на выход.

– Давай только без глупостей. – на всякий случай говорю ей.

– Нет проблем. Я быстро. – она открывает дверь небольшой душевой и скрывается внутри.

Я же прислоняюсь спиной к стене рядом с входом. И просто жду, размышляя о том, как дальше вести себя с рыжей. Ей определенно нельзя доверять, ведь она смогла перехитрить нас всех, а это дорогого стоит. Думая об этом, я прислушиваюсь к шуму льющейся в душе воды. Через несколько минут вода выключается, сначала за дверью очень тихо, а потом я слышу негромкий голос:

– Маркус? Мне нужна твоя помощь.

Мне же это послышалось? Какая помощь ей нужна в душе? Я ухмыляюсь. Но через секунду…

– Маркус? – зовет она чуть громче.

Теперь сомнений нет, она правда это сказала. Я слегка приоткрываю дверь и смотрю на девушку, которая стоит в небольшом светлом помещении, завернувшись в полотенце. Волосы она собрала наверх, но одна прядь выбилась и лежит у нее на плече.

– Заходи уже. – нетерпеливо говорит она и делает шаг ко мне. Я вхожу и прикрываю за собой дверь. – Понимаешь, – начинает она, но тут…

Совершенно неожиданно полотенце сваливается с нее, и она замирает, но не предпринимает попыток прикрыться руками, или поднять полотенце с пола. Я же просто стою и пялюсь на нее, а посмотреть есть на что, уж поверьте.

Одновременно мы делаем шаг навстречу друг другу, и вот нас уже разделяют считанные сантиметры, настолько маленькая эта комната. Девушка смотрит мне в глаза и, кажется, совсем не дышит. Я протягиваю руку и убираю волосы с ее плеча, слегка касаясь кожи. По ее телу пробегает волна дрожи, и Клэр делает еще один микроскопический шаг в мою сторону. Она поднимает руку и нежно касается моей щеки.

Хочу ее поцеловать. Прямо сейчас. Я наклоняюсь к ней, но тут, абсолютно внезапно мое тело пронзает резкая боль, заставляя весь воздух покинуть мои легкие.

Прошло уже шесть дней, восемь часов, я смотрю на часы, и сорок две минуты с момента моего заточения. Я целыми днями сижу в своей камере, несколько раз в день меня выводят в туалет и раз в день – в душ. На этом мои "прогулки" заканчиваются. Я сплю, бесцельно лежу на кровати, наматываю круги по комнате, приседаю, или, как сейчас, читаю книгу по психологии. Спасибо за это Риду. Отдельная благодарность, что принес книги именно этой тематики, а не по физике, например. Я пропустила часть прошлого семестра и уже больше половины текущего, так хоть тематическую литературу почитаю. Переворачиваю страницу и замечаю какое-то движение возле двери. Ханна пришла? Она сказала, что Джон должен вернуться от руководства, и если братья не согласятся выпустить меня, то она сама поможет мне сбежать. Я не хочу неприятностей для нее, но она остается непреклонной.

Когда я поднимаю голову, то с удивлением смотрю на Маркуса. Что он тут делает? Он приходил до этого пару раз, выуживать из меня информацию о том, куда могли поехать Кай и Аманда. Но я не владею такой информацией, поэтому не смогла ответить на его вопросы. Да даже если бы и знала что-то, я все равно ничего бы ему не рассказала. И вот, прошла почти неделя, а Призраки все еще их не нашли. Чему я очень рада! Значит, все было не зря.

Когда Маркус говорит мне, что Ханна сегодня не появится, я искренне радуюсь за нее. Надеюсь, они преодолеют с Эйденом все свои разногласия, по большей части случившиеся из-за меня. Но, как только Маркус сообщает мне новости, которые привез Джон из своей поездки, все мое веселье тут же пропадает. Если уж Джону сделали серьезный выговор из-за случившегося, то что тогда будет со мной? Сколько меня еще продержат взаперти? И что сделают со мной после? Нет! Я ничего этого даже знать не хочу, надо что-то срочно предпринять! Лучше прямо сейчас! Но для начала надо выбраться из камеры. И я не придумала ничего лучше, чем попроситься в душ. Выиграю минут пятнадцать для того, чтобы подумать.

И вот, через пятнадцать минут очередной дерьмовый план уже сформировался у меня в голове. Пора приступать к его выполнению.

Я выключаю воду, оборачиваю вокруг себя полотенце, но не слишком крепко, мне нужен отвлекающий маневр. Тихонько зову Маркуса, но он не реагирует. Вот ведь… Зову чуть громче. И, о, чудо! Дверь открывается на пару сантиметров, Маркус заглядывает внутрь, глаза его расширяются, когда он видит меня практически без одежды. Но он так и продолжает стоять на пороге. Какого черта? Пытаясь скрыть раздражение, я прошу его зайти, когда за ним закрывается дверь, и он делает шаг мне навстречу, я тоже шагаю вперед, и "случайно" роняю полотенце.

Сработало! Он глаз от меня оторвать не может. Ну еще бы. Меня так и тянет прикрыться, но я перебарываю себя. Вместо этого я делаю шаг ему навстречу, он делает то же самое. Несколько мгновений мы не шевелимся, кажется, я даже дышать перестала, а потом он поднимает руку и убирает выбившуюся прядь волос с моего обнаженного плеча, прикосновение настолько невесомое и нежное, но меня все равно бросает в дрожь. Я поднимаю руку и касаюсь его щеки, провожу большим пальцем по скуле. Однодневная щетина царапает мне кожу, но это даже приятно. Маркус наклоняется ко мне. Он что, хочет меня поцеловать? А что, если… всего на минуточку…

Так, соберись, тряпка! Ты не для того все это затеяла!

Я делаю еще один крошечный шажок ему навстречу, а затем… с размаху бью его коленом в пах. Из Маркуса вырывается шипение, и он сгибается пополам. Пока он не пришел в себя, я со всей силы бью его кулаком в голову, попадаю прямо в ухо. Затем бью еще раз туда же. Маркус заваливается на бок, все еще держась за место, куда пришелся мой первый удар. А я уже сижу на нем сверху. Хватаю его за голову и бью ею об пол, он пытается скинуть меня с себя, тянет меня за бедро и старается вырвать голову из моей хватки, но я бью еще раз. В это мгновение он поворачивает голову так, что удар приходится на его лицо. О, боже, у него рассечена бровь! Из раны хлещет кровь, заливая пол. Но я не могу сдаться! Бью еще три раза, хватка его ослабевает, он отключается. Он ведь просто без сознания, правда? Наклоняю к нему лицо. Фух… Вроде дышит. Раздумывать больше некогда, я вскакиваю и бегу в свою камеру, молясь, чтобы никто не зашел в лабораторию, иначе этот кто-то может увидеть довольно интересную картину.