И все плакал тихими слезами.

– Перестань, – сказал Неделин. – Все образуется. Найдешь кого-нибудь.

– Кого-нибудь!.. А ты?

– Нет.

…

– Жаль.

– Извини.

– Жаль…

…

– Я пойду.

– Куда – ночью?

– Мне нужно идти.

– Подожди до утра.

– Не могу.

…

– Я засну. Выпью сейчас две таблетки снотворного и засну.

– Все равно. Мне пора.

– Тебе надо поспать.

– Не хочу спать. Честное слово. Прощай, Евгений.

– До свидания. Вдруг встретимся?

– Вряд ли.

– А я буду верить. Ты откуда, из какого города? Не говори. Зачем?

– Я пошел.

– Прощай.

– Не расстраивайся, Женя.

– Постараюсь.

– Спасибо за все.

– Шутишь?

– Нет, в самом деле. Мне с тобой было хорошо… Поговорили…

– Уходи, подлец!

– Ты что?

– Уходи! Вон! Прочь!

Миновало десять дней. Неделин был все еще на черноморском побережье, но уже в Пицунде, где снимал комнату. Линялые джинсы (пляж в окрестностях Сочи), голубая футболка (пляж в Гагре), удобные, по ноге кроссовки и сумка через плечо (пляж там же), в сумке сигареты, бутылка вина, две сотни рублей. Деньги – честные, на рынке в Гагре метался человек и искал кого-нибудь срочно разгрузить машину с фруктами. Оплатил весьма щедро, Неделину это понравилось, он разгрузил еще три машины, но его приметили местные грузчики, побеседовали с ним, пришлось убраться. В Пицунде Неделин намеревался отдохнуть дня три и двинуться дальше, у него созрел дикий план перейти границу. Вовсе не из политических соображений, как это бывало в те годы, а просто – захотелось увидеть мир. О том, как будет там блуждать, не зная языка и нравов, не имея денег, пока не задумывался.

Сегодня намечался небольшой пикник в окрестных лесах с дамочкой, которую он подцепил накануне на пляже. Дамочка была, как и Лена из «Тюльпана», замужем и звали ее, кстати, тоже Лена. Мужа правда, оставила в Москве, приехала отдыхать с подругой – снимали на двоих комнату.

На этот раз Неделин был твердо уверен в себе. Залог успеха был уже в том, что эта Лена очень быстро согласилась на прогулку.

Они шли по тропкам и тропинкам, наткнулись на какой-то бесконечный забор, свернули. Лене все хотелось подальше, подальше, она говорила разные пустяки, очень оказалась разговорчивой. Вышли на небольшую полянку с мягкой густой травой.

– Все, прибыли! – сказал Неделин.

– Прибыли, так прибыли, – согласилась Лена. – Тут и позагорать даже можно! – Живенько осталась в одном купальничке-бикини и села напротив Неделина, ожидая, когда он откроет вино. Пластмассовая пробка не поддавалась, Неделин, не имея ножа, рвал ее зубами, поджигал спичкой, чтобы оплавилась. Лена смеялась, он посмотрел на ее белые зубы, на запрокинутую смуглую шею с обозначившимися рельефно впадинами возле горла, отбросил, так и не открыв, бутылку, упал на Лену, впился губами в шею.

– Да! Да! Да! Конечно! – и помогала ему снять с себя купальник, помогла ему освободиться и от своей одежды.

– Да! Да! Да! – бормотала и смеялась, и уже Неделин готов был, и уже предвкушал он первый счастливый вскрик ее, и вот…

– А ну встать! – услышал Неделин хлесткий окрик над собой – и отскочил от Лены, упал, запутался в кустах, бросился к одежде, прижал ее, скомканную к себе, увидел, как Лена торопливо надевает на себя купальник и все прочее.

Перед ними стоял коренастый человек в совершенно диком для этих мест виде: в костюме с галстуком, в черных лаковых туфлях.

– В чем, в чем дело? – опомнился Неделин.

– Неважно, – почему-то полушепотом сказал гражданин в костюме.

– Мы муж и жена, между прочим, – сказала Лена.

– И это неважно. Идите отсюда быстро.

– Ну и уйдем, – сказала Лена. – Тоже мне! А что тут такое, почему нельзя? – И вдруг: – А-а-а… Тут же…

– Бэ-э! – передразнил, но и одобрил ее улыбкой костюм.

– А что? – не понял Неделин.

– Объясни ему, – сказал Лене костюм.

– Да, конечно. Пойдем, потом объясню.

Сожаление о том, что не произошло, обернулось в Неделине злобой.

– Почему мы должны уйти?

– По кочану! – сказал костюм и переглянулся с Леной. – Жаль, конечно, нарушать ваш… семейный союз. Но…

– Нет, вы объясните! Мы делаем что-то противозаконное?

– Вы делали все нормально. Можете продолжать, но не здесь.

– Почему?! – требовал ответа Неделин.

– А ты знаешь, что тут находится? – Костюм кивнул куда-то головой.

– Не знаю и знать не хочу!

– Тогда хватит рассуждать, марш отсюда!

– Что это за нахальство такое! – закричал Неделин и демонстративно уселся на землю. – Я никуда не уйду!

– Что?!

Послышались какие-то голоса. Костюм побледнел.

– Я добром прошу! – сказал он.

– А я ТЕБЯ, – подчеркнул Неделин, – тоже добром прошу: вали отсюда. Понял?

– Так… – Костюм тревожно оглянулся. После этого он быстро достал красную книжечку-удостоверение и хотел показать ее Неделину, но Неделин отвернулся.

– Плевал я на твои корочки. Тут государственная территория, а не частная.

– Заповедник! – напомнил костюм, становясь все тревожнее.

– Ну и что? Веток не ломаем, костра не жжем.

Голоса стали слышнее.

– Ну, ребята! – сказал костюм и достал откуда-то из-под мышки неправдоподобно настоящий пистолет.

Лена вскрикнула и вцепилась в руку Неделина:

– Пойдем! Тут же… Я тебе потом скажу. Неужели не знал? А я, дура…

– Стреляй, – сказал Неделин. – Стреляй! Ну?!

Костюм растерялся.

– Слушайте, вас просят на двадцать метров отойти. С этой полянки уйти, вот и все. Разве трудно? Приходите через полчаса и сношайтесь хоть до утра, мне-то что.

– Как ты сказал?

– Ну, любите друг друга.

– Извинись!

– Ну извините.

– Без «ну».

– Извините.

Костюм торопился, ежесекундно оглядываясь. И сказал:

– Ну, падлы! Дождались… – и спрятал пистолет под мышку.