Немного поразмыслив, подполковник Терещенко ожидаемо сослался на дефицит кадров и выделил Бойкову только двоих: выздоравливающего после ранения в плечо капитана Галимова и сержанта Гелашвили, не разведчика, но хорошего бойца – как бы для компенсации ограниченных физических возможностей капитана. Обосновал свой выбор Терещенко убедительно. Во-первых, Галимов прекрасно знал локацию, поскольку два года работал среди вольных ходоков под легендой сталкера Щуки, а во-вторых, именно он оказался тем агентом, который видел в реке Технокракена. Кому, как не ему, карты в руки? Ведь когда разработку похерили, Галимов обиделся. Теперь, получается, у него появилась возможность доказать свою правоту, а значит, «сталкер Щука» имел дополнительную мотивацию.

«В любом деле мотивация – это самое главное, – закончил Терещенко. – И чем ее больше, тем лучше».

Бойков с этим тезисом согласился.

Так все и срослось. Собранную команду Бойков связал специальным каналом М-связи и, устроив нечто вроде видеоконференции, поставил перед бойцами и офицерами первоначальную задачу – собрать все сведения о появлении в водоемах локаций крупных гидроботов, то есть гидромехов, изделий, сравнимых по размерам, ТТХ и вооружению с боевыми судами и кораблями. Времени на выполнение задачи майор отмерил не так уж много, до полудня, но никто ему не возразил и не возмутился. Складывалось впечатление, что о новой морской угрозе уже знала вся Зона. Знала и понимала, что дело это серьезное.

Все, что оставалось Бойкову, это собрать собственную команду. В принципе, она у майора имелась. Костяк спецгруппы – трое бойцов морской пехоты – прошел с Бойковым три горячие точки. Оставалось разобраться с транспортом.

Майор спустился вниз, заглянул в кубрик, оставил распоряжения заместителю, прихватил оружие и снаряжение, вернулся на верхнюю палубу и перебрался по узкому штормтрапу на борт адъютантского катера, где его уже ожидали ефрейтор и двое рядовых отряда морской пехоты. Небольшая посудина отчалила от низкого борта «Инженера Овчинникова» и взяла курс на пятый ремонтный док Феодосийской базы Барьерного флота в бухте Новая…

…Пятый ремонтный док показался Бойкову тесным. Даже дышалось здесь как-то не так, будто бы с трудом. Нет, при соблюдении норм и правил здесь дышалось бы нормально, вот только правила никто не соблюдал. Корабли и суда стояли на стапелях почти вплотную друг к другу.

Постоянные стычки с гидроботами, а в последнее время и с крупными железными тварями – гидромехами, исправно обеспечивали инженеров и техников сверхурочной работой. Весь персонал доков трудился в три смены, но все равно не успевал вернуть в строй все поврежденные в боях корабли.

Не помогало даже то, что некоторые работы попросту сворачивались, а некоторые отдавались соседям. Один сильно поврежденный старый эсминец 956-го проекта отправился на ремонт в Сухумскую базу, два безнадежных ракетных катера, один БПК и две подлодки отбуксировали в Севастополь, а одну неприлично древнюю дизельную субмарину и вовсе пришлось затопить, поскольку инженеры посчитали, что не окупятся затраты на ее буксировку даже до Балаклавы. И все равно в доке оставалось очень много «балласта», на который все махнули рукой, и теперь он просто занимал место.

Единственным мертвым грузом, с которым пока еще возились несколько ремонтников третьей смены, оставалась небольшая АПЛ проекта 7705 «Капитан Березин». Финансировались восстановительные работы без вдохновения, по остаточному принципу, в связи с чем довольно серьезный подводный корабль больше года простаивал без дела и уже стал чем-то вроде детали интерьера главного дока. Инженеры использовали экспериментальную черную обшивку корабля в качестве доски, то и дело выводя на ней мелом какие-то расчеты и графики, техники любили посидеть на носу, вечно теплом, в силу причин, известных лишь конструкторам подлодки, а рабочие устроили внутри корабля нечто вроде импровизированной кают-компании, где они могли спокойно отдохнуть прямо в разгар смены, перекинуться в картишки и спрятать от глаз начальства «шило» (так на флоте испокон веков называли спирт).

В общем, использовался «Капитан Березин» как угодно, только не по прямому назначению. Сейчас, например, двое рабочих в заляпанных краской комбинезонах использовали борт подлодки в качестве палитры. Пытались подобрать для чего-то нужный цвет путем смешивания нескольких колеров. Найти оптимальный оттенок им никак не удавалось, и поэтому «Капитан Березин» рисковал, в конце концов, превратиться из радикально черной субмарины в радужную.

– Так! А ну, отставить художества! – приказал Бойков. – Где ответственный инженер?

– Где-то здесь, – один из рабочих кивком указал в глубь огромного дока. – А чего?

– А того, – майор подтолкнул второго работягу. – Собирай банки-склянки, сворачивайтесь.

– Неужто доделать решили? – первый рабочий покачал головой. – И то верно, такая техника и простаивает. Только ты не пужайся, майор, когда на борт подымешься. Засрали внутри корабель.

– Засрали – отдраите, – Бойков жестом подозвал и построил бойцов-морпехов из своей небогатой свиты. – Слушай мою команду. Объект передан в наше распоряжение. Приказываю взять под охрану. Тарасов у трапа, Лисутин – на носу, Воробьев у боевой рубки. Подниматься на борт разрешаю только инженерному составу, экипажу и десантной группе морской пехоты. Заступить на посты!

– Отдраите! – запоздало отреагировал рабочий. – Ага, разбежались. Кто срал, тот пусть и драит. Только ты не надейся, майор, этот корабель еще долго с места не сдвинется. У него рулевые механизьмы накрылись. Совсем не рулят.

– У нас зарулят. Можете идти, – Бойков кивком указал направление. – Инженера найдите и сюда направьте…

– Надо же, командир нашелся! – негромко возмутился второй рабочий. – Ты нам не указ, сам ищи!

– И тогда все «шило», которое найдем на борту подлодки, ваше, – закончил Бойков.

– Другой разговор, – рабочий мгновенно сменил тон. – Не извольте сомневаться, господин майор, найдем и приведем в пять минут.

– Время пошло, – Бойков окинул скептическим взглядом корабль и пробормотал едва слышно: – Да уж, повезло. Rainbow submarine. Мужики подначками замучают, если узнают, на чем я теперь воюю.

Как можно заинтересовать человека? Да массой способов! Можно наобещать ему золотые горы, можно увлечь идеей, можно заманить, разбудив его любопытство, можно соблазнить, да просто воззвать к его профессиональной гордости, наконец! Но есть такая категория работодателей-садистов, которая признает только кнут и в упор не видит пряник. Впрочем, они не чистые садисты, они еще и мазохисты, поскольку эти люди не признают пряников в принципе, даже для себя. Они наотрез отказываются верить в их существование, будто это какие-то НЛО. Для них в мире нет ничего хорошего, есть только кнуты и боль. Странно? Ничего странного, если задуматься о том, как, по их сугубо личному мнению, устроен окружающий мир. Устроен он из рук вон плохо. Судите сами.