Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что было в сорок втором?
– Эвакуация прошла очень удачно, многие заводы вывезли, но в чистое поле. А тут морозы подошли, в общем, выпуск продукции стабилизировался только к концу года, следующего, сорок второго. После достаточно успешных действий зимой, весной наши получили несколько котлов на юге: на Донбассе, под Харьковым и Курском, немцы дошли до Воронежа, и пришлось эвакуировать и 18-й завод. Наступление немцев продолжалось до предгорий Кавказа, и они вышли к Волге. Там состоялось одно из главнейших сражений, в ходе которого зимой 42-го окружили 6-ю армию Паулюса под Сталинградом, и, смогли остановить и немного потеснить противника на Кавказе. Вот карта операций 42-го года. А это – зима сорок третьего.
– А где были англичане? Что они делали? Вы говорили, что они были нашими союзниками?
– Ну, союзники они условные.
– Это понятно!
– Воевали с немцами и итальянцами в Африке. Там же высадились американцы. Осенью сорок второго года. Гоняли их по египетским пустыням, но в конце концов с немцами там справились, когда они танки под Сталинград отправили, Паулюса выручать. В общем, перелом в войне наступил после битвы под Курском. К этому времени наша промышленность наладила выпуск продукции на новых местах. Наверное, пока и хватит информации. С этим бы разобраться.
– Согласен. – кивнул Сталин. Посидел немного, внутренне переваривая полученный объем не самых приятных данных. – Сегодня из Берлина подтвердили закупку оборудования для вашего завода. Место определено на Щелковском заводе «Холодильного оборудования». Другого места нет. Там заканчивают новый цех возводить, готовятся к заливке фундаментов. Половину цеха приказом Комитета Обороны передаем вам.
Вот это номер! Комитет Обороны уже создан! Оперативно! По характеру вопросов и по поведению, он приехал не советоваться со мной, ему это не нужно! От слова: «совсем». Время он выделил на то, чтобы узнать: кто из его людей не выполнил распоряжений ЦК. Записал себе в бумажку, буквально, несколько слов. Всего. Было интересно наблюдать за ним. Лицо не каменное, живое, ему, действительно было интересно, но… Четко со своей колокольни. Хорошо это или плохо пока понять невозможно. И что у него на уме – тоже. Он не стал что-то говорить о тех выводах, которые он сделал. Упомянул только один момент:
– Слушая вас, товарищ Никифоров, я понял, что вы стремитесь не называть фамилии тех, кто виноват в разгроме Красной Армии в приграничных боях. Чем это вызвано?
– Я не «сексот», товарищ Сталин. Есть пара человек, вина которых особых сомнений не вызывает, но это позволит им уйти от ответственности.
– А двух миллионов человек вам не жалко.
– Я не хочу быть судьей, ни им, никому бы то ни было, вообще.
– Позиция стороннего наблюдателя наиболее удобна.
– Я не наблюдатель! Две машины уже летают, доведем планер на второй, сменим движок, и третья машина полетит.
– Этого – недостаточно, товарищ Никифоров. Должна выступить вся страна. Без этого – мы проиграем. И я не понимаю, почему до вас это не доходит?! Вы же умный человек.
– Может быть, мне не хватает веры?
– Скорее всего! Но веру к делу не пришьешь. Дела требуются! А пока, кроме двух самолетов, из которых может вылететь один, ничего нет. Будьте добры, форсируйте события. Времени у нас в обрез.
– Мы начали изготовление эталонных образцов для копиров. Сколько уйдет времени – я пока не знаю. В таких условиях я их еще не изготавливал.
– Беру на контроль. Ежедневно докладывать, товарищ Никифоров. И привыкайте исполнять мои требования, в том числе, и по докладам. В этом есть необходимость. Иначе бы я не стал никого беспокоить. Само все сделается.
Кривая улыбка «вождя» отчетливо говорила, что ему надоело мое упрямство.
– Мы просто из разного времени, товарищ Сталин. В моем времени никто не станет разговаривать с тобой, если ты «продаешь воздух». «Товар на бочку» – и по-другому не бывает. И качество товара должно быть подтверждено сертификатами испытаний. Если их нет, то «ты гонишь лажу». И свинцовая точка может быть поставлена в конце предложения.
– «И эти люди запрещают мне ковыряться в носу!» – оказывается этот анекдот из того времени!
На этом Сталин встречу не завершил, а прогулялся до помещений ОКБ, куда мы отнесли компьютер, чтобы не останавливалась работа. Поговорил с людьми, осмотрел отведенные помещения и идущие работы. В двух комнатах уже стояли кульманы и работали чертежники, готовя чертежи «Ла-5».
– Почему выбрали эту машину? – спросил он нас.
– Максимальная готовность и наличие складского запаса двигателей в Перми. Вчера двигатели начали отправлять в Новосибирск. Через два дня комплект чертежей и технологических карт самолетом отправим на 153-й завод.
– Отправлять первый комплект поездом! Самолет может и не долететь.
– Самолет DC-3 с родными двигателями, и доставлять комплект вызвался сам Данилин. Это наша штабная машина. (Данилин был Героем Советского Союза за дальний перелет на АНТ-25, Сталин об этом знал.) Второй комплект отправим поездом через четыре дня, чтобы его на месте не множили.
– Хмм, авиаторы! Вечно сплошной риск! Ладно, коль так.
– Товарищ Сталин, чтобы полностью доделать машину, я имею в виду Ла-5 и не только его, требуется создать патрон 23×115. Для этого соединить гильзу тех самых противотанковых ружей 14.5 мм со снарядами пушек «ВЯ». И заказать оружейникам пушки под него. Большинство авиационного оружия в наше время использует этот боеприпас.
– Почему?
– Большое поражающее действие снаряда и меньше отдача, чем у ВЯ. ВЯ больше подходит в качестве зенитного орудия. Есть такие у нас, ЗУ-23-2 и ЗУ-23-4. Устанавливаются на автомашинах и легких танках. ВЯ сильно раскачивает самолет при выстреле, снижается точность. Я знаю, что Березин собирается перестволивать свой пулемет на патрон от ШВАК, это займет много времени, и пушка появится поздно, так как менять автоматику придется. С этим патроном хорошее орудие появится явно раньше. У него гильза одинаковая по конструкции с 12,7-мм патроном, она без ранта.
– Я распоряжусь, чтобы Березин приехал к вам, чтобы разобраться с сегодняшним