– А нам-то что с этого? – пробурчал Егорка, внимающий каждому слову.

– Как что? Перед тобой единственная выжившая наследница рода Нина Константиновна Забелина, – открыл ашкеназец секрет, который для половины присутствующих таковым давно не являлся. – И Игнат Александрович Забелин, троюродный брат Нины Константиновны по отцу – представитель старшей ветви рода.

Урядовы вытаращились на нас, как на чудо какое-то. Гаврила привстал от избытка эмоций, но, схватившись за сердце, плюхнулся на диван обратно.

– Как же это, вашбродь? А Лизонька? Она и прежде ровней не была, – поник, – вам-то дворянку в жены потребно, а не простолюдинку. А мы же… а как… и… вот!

– Да, что вы так распереживались, Гаврила Силантьевич? – Игнат подошел к тестю, дружески похлопал по спине. – Кого в жены выбрать, сам знаю. Елизавету Гавриловну я люблю и от женитьбы не откажусь. Род у нас дворянский, корнями в Смутные времена уходит, так и что? Громкими титулами не отмечены, да мы и не стремились их заполучить. Но верных спутниц по сердцу всегда выбирали, оттого и семейный дар не увял, а только окреп в потомстве. Вон, сестренка моя, лучший тому пример.

– Кхм! – тактично привлек к себе внимание Алим. – Прошу прощения, неловко прерывать, однако времени у нас мало. Думаю, собрание на этом завершим. Гордей Иванович, жду информацию о дружине и точном количестве наемников, необходимых для обеспечения безопасности. Так понимаю, охрана семьи Кальман не подходит?

– Правильно понимаете, – кивнул Булатов, – я уже знаю, кого привлечь на нашу сторону. Единственное, обрисуйте в двух словах, на что люди могут рассчитывать? Десяток ветеранов примчат по первому же зову, будут молодняк гонять и за порядком следить. Преданность нужно воспитывать сызмальства и примером личным показывать, каков настоящий воин или дружинник. Какие основы заложишь в чистую душу, такой она и вырастет.

– Алим Осипович, – почувствовала необходимость вмешаться, иначе рачительный помощник будет считать каждую копейку. Впрочем, это как раз его работа, но предупредить стоит, – нас слишком мало, чтобы экономить на собственных людях. Оклад ветеранам положите тот, какой они получали на прежнем рабочем месте. Амуниция, питание, лечение за наш счет. Боевые выплаты также включите в договор и долю трофеев, если таковые будут. О пенсии не забудьте и укажите, что ее получат семьи, потерявшие кормильца. Что еще? Принесшим вассальную присягу выделим земельные наделы и подъемные на обустройство. Не забудьте включить денежные премии за личные заслуги и рационализаторские предложения. Гордей Иванович, достаточно, чтобы заинтересовать ветеранов?

– Ух-ты! Слова-то какие – «рационализаторские предложения», – цокнул языком Булатов, –  более чем. На таких условиях очередь из желающих выстроится.

– Пусть выстраивается! Выберем самых достойных и то… –  скрестила руки на груди, задумчиво пожевала нижнюю губу, – такие условия будут только для тех, кто присоединится сейчас. Когда наберем силу, нам еще приплачивать начнут, чтобы попасть в дружину, и из кожи вон лезть, доказывая полезность роду.

Совет на этом завершился, и мы разошлись по комнатам. Ложиться спать уже не было смысла. Новый день заявил о себе лучами восходящего солнца, робко заглянувшими в окна. Я посетила ванную комнату, чтобы понежиться в горячей водичке и отрешиться от проблем. Слишком много их навалилось на одну маленькую меня. Ладно, не маленькую в душе, но тело-то детское, хоть и привычное к нагрузкам.

Как раз успею на утреннюю тренировку! – закутавшись в теплый халат, вернулась в спальню, на ходу подсушивая волосы.

Я уже успела облачиться в тренировочный костюм, когда внимание привлек странный шум на балконе. Звуки знакомые, будто бы хлопанье крыльями.

– Гектор! – обрадовалась питомцу, раскрывая створки и впуская птицу внутрь. – Как же я по тебе соскучилась!

Ворон приземлился на подоконник и безропотно вытерпел неловкие объятия. Хотелось прижать к себе давнего друга, погладить, чтобы показать, как ему здесь рады. Но это же не кошка, пришлось сдерживаться.

– Ну, как ты? Все ли в порядке? Тебя не обижали? Вроде похудел, – чуть отстранилась, рассматривая ворона со стороны. – Ничего, откормим, нагуляешь еще жирок. Кажется, у меня где-то лежали печеньки. Хочешь?

Я суетилась вокруг птицы, как наседка. На душе было радостно, что Гектор вернулся, и стыдно, что откупилась им от ведьмы. Но тогда на кону стояла жизнь брата и другого выхода я не видела.

– Кстати, а почему она тебя отпустила? Думается, ведьма ни за что бы не рассталась с тобой по доброй воле. Пошла бы на любую хитрость, лишь бы удержать.

Гектор привычно склонил голову набок, посмотрел блестящими глазами-бусинами. А я вспышкой молнии увидела в мыслях картинку: ведьма стремглав мчится по зимнему лесу, но ее настигает сгусток белого пламени с голубыми всполохами. Тело женщины взрывается тысячами кровавых осколков, и на землю осыпается уже черным пеплом.

– Погибла, значит, – понятливо кивнула, – и ты это предвидел? А сама ведьма об этом догадывалась?

Риторический вопрос. Как бы он тогда сообщил, что вернется вначале зимы? Интересно, а о гибели прежней хозяйки тоже узнал заранее? Почему же не остановил? Не предупредил об опасности? Каким образом ворон определил, какое событие будущего показать, а о каком умолчать? В висках заломило от напряжения, голова и без того пухла от проблем. Пойду-ка я лучше проветрюсь!

Физические нагрузки хорошо прочищают мозги. Брат будто специально гонял до седьмого пота. Приползла к себе чуть живая и снова отправилась в душ, а по возвращении застала в комнате Алима. Он сидел у окна и задумчиво смотрел вдаль. Насколько изучила ашкеназца, он нашел решение проблемы, вот только ему самому оно не нравилось. Помощник не торопился начинать разговор, вот и я не спешила. Попросила служанку накрыть стол на двоих, а сама отлучилась, чтобы переодеться.

– Идем, там чай стынет, –  приблизилась к молодому человеку, который даже не пошевелился за это время, настолько ушел в себя.

Завтракали молча. Таким странным Алима давно не видела: посматривал на меня оценивающе, тяжело вздыхал, лениво ковыряя вилкой в тарелке. Я уже забеспокоилась, чего же такого страшного надумал?

– Нина Константиновна, – обратился ашкеназец официальным тоном, – как верный вассал, я обязан соблюдать ваши интересы. Это священный долг, которому я отдам себя без остатка. Процветание и благополучие Забелиных – моя высшая цель и желанная награда.

– Алим Осипович, ты меня пугаешь, – насторожилась еще больше. – Я бесконечно рада, что у нашей семьи есть такой помощник. Но я не искала выгоды в спасении твоей жизни, а делала это потому, что ты стал другом.

– Вот, поэтому я и прошу разрешения заявить о себе, как о наследнике княжеского рода Леви! – сказал, будто в омут головой прыгнул.

– Ты же сторонился власти, – опешила, – с чего вдруг изменил мнение? А как же мы? У князя полно обязанностей, которыми он не вправе пренебрегать.