— И сколько он стоит? — Олег смотрел на Елену не отрываясь.

— Половину стоимости золота. Эсфирь потом перепродавала в два раза дороже — я разговор слышала — подругам своим. Илья носил с собой аптекарские весы, маленькие такие, клал на одну чашечку колечки, сережки, лом золотой, а на другую порошок сыпал. Эсфирь в этот же день большую часть порошка развешивала на три части, носила кому-то… Порошок мощный, алкогольную тягу снимает, улучшает обмен веществ. Эсфирь его как омолаживающее средство продавала, вполне может быть и так. А еще он потенцию повышает. Я и так на это дело никогда не жаловалась, а дня через три меня даже к Илье стало тянуть… И потом я же в девятнадцать лет аборт сделала, больше не беременела, врачи сказали, надо курс лечения пройти. Вот и прошла вместе с Илюхой, в читальном зале да у него дома. Мамаша его как-то приехала с дачи не в воскресенье, а в субботу, а мы спим себе рядышком. Ну, она разошлась… Заведующей отделом культуры исполкома нашего города была, сейчас депутат, между прочим… А выражается так, что уши вянут, рыночные девочки, отгоняющие чернож… лиц кавказской национальности, отдыхают рядом с ней…

Олег постучал ручкой по столу, и Елена как бы вынырнула из воспоминаний.

— Усман знал про порошок?

— Да. Но Илья его за нос водил, говорил, что сам перекупает. Один раз Усман у Эсфири купил на вес золота, но всего один раз… Устала я, Людмила. А где Илья брал порошок — честное слово, не знаю. У меня еще немного осталось, дома. Я решила после родов использовать. Рожать все равно надо, раз так судьба распорядилась, тем более он здоровым должен получиться, я же и курить полгода назад бросила. Почти. Я спать пойду, ладно?

Елена, не дожидаясь реакции на свои слова, встала и пошла в спальню. Людмила с Олегом смотрели ей вслед.

— Дела-а.

— Дела. А ты что ожидала? У вас не библиотека, а коллекция уникальных женщин. Значит, Елена знала, Эсфирь тоже, Татьяна пока придуривается, что нет. А ты? Людмила, ты выглядишь на пятнадцать лет моложе своего возраста, Илья тебе племянник… Вполне может быть.

— Нет. Нет. — Людмила замотала головой с интенсивностью пропеллера. — Нет. Я ни при чем.

— Осторожнее, голова отвалится. Будем Эсфири звонить?

— А тебе очень хочется, да? — Глаза Людмилы сузились. — На нее все западают, как только познакомятся, а она у нас Снежная королева. У нее муж держит акции полгорода, любовник на двадцать лет моложе. Что еще надо было? Илья как ни погуливал, а все равно к ней возвращался. Ленка девушка симпатичная, но до Эсфири ей далеко.

— Ты ревнуешь, Людмила! — Олег улыбнулся. — Я хотел построже насчет порошка спросить.

— Завтра. Сейчас уже половина одиннадцатого…

— Хорошо, пойдем спать.

Людмила делала вид, что очень сердится. Олег подыгрывал ей. Пока он раскладывал диван, стелил постель, она усиленно смотрела телевизор. Он подошел сзади и поцеловал в шею. Людмила тут же размякла и увлекла за собой Олега на застланный диван. Олег не сопротивлялся: интересно ведь, что может сделать с тобой женщина, когда она сильно хочет тебя и не стесняется это показать.

Зубодробительный звук пневматической дрели вгрызся прямо в голову. Ольга не меньше десяти секунд уговаривала себя, что это ей снится ужастик, но дрель не замолкала. Она открыла глаза: в пустом проеме двери торчали двое знакомых работяг. Они силились отколоть от бетонной стены как можно больший кусок, а если повезет, то и обрушить весь дом. Ольга смотрела на взмокшее и покрасневшее от натуги лицо похмельного мужика: вне всякого сомнения, именно такая мечта была у него сегодня с утра.

Протиснувшись между рабочих, в комнату вошла мама, села на край кровати.

— Извини, Оль, Валера ночью приехал. До утра я его сдерживала, хотя он рвался класть плитку в ванной, но рабочих отвоевать не удалось. Как твой нарыв?

— Очень хорошо себя чувствует. Зреет.

Мама попыталась продолжить извинения, но дрель после полминутной передышки опять взревела и начала крушить стену. Ольга закрыла уши руками. Минут через пять звуковой пытки дрель опять ненадолго смолкла, и мама нагнулась поближе к Ольге.

— Они недолго, полчасика еще. Может, ты пока в сквере перед домом посидишь? Сегодня обещали плюс семь и солнце. Я тебе кофе приготовила.

Ольга не медлила больше ни секунды, вскочила, не стесняясь прозрачной ночной рубашки, и убежала в ванную одеваться.

Валерий, раскорячившийся на сыром цементном полу, долго не хотел вытаскивать в коридор свой толстый зад. Только когда Ольга задрала ночнушку, спустила трусики и уселась на унитаз, он все-таки соизволил покинуть ванную.

Ольга много читала в литературе, как пристают отчимы к падчерицам, особенно ее впечатлила «Лолита», но с Валерой ничего подобного нельзя было себе представить. Отчим воспринимал Ольгу как домашнее животное: хочет — погладит, хочет — тапкой шлепнет. Зоофилией Валера не страдал и от домогательств Ольга была избавлена, зато с тех пор, как он уговорил маму выйти за него замуж официально — Ольге было тогда тринадцать, — он учил падчерицу жить.

Учил без устали, с утра до вечера, приводя примеры из классики и личного житейского опыта. Каждый проступок Ольги рассматривался вечером под домашним микроскопом, и выводы делались неутешительные. Через полгода совместной жизни Ольгу при виде отчима начинало трясти. Мама объясняла Ольге, что Валера желает ей добра, но дочь молча собрала вещи и уехала на трамвае к отцу. Олегу Даниловичу было все равно, он только боялся, что девочка останется без нормального питания и присмотра.

Валера, видя, как переживает любимая жена, решил вернуть непослушную домашнюю обузу обратно, приехал вместе с мамой и клятвенно обещал нотаций не читать, а также по субботам выдавать карманные деньги. Ольга, просидевшая неделю на отцовских полуказарменных харчах и видевшая его за это время всего два раза, вернулась к маме.

Валерий обещание почти сдержал. Он не донимал Ольгу ежедневно, зато отводил душу по субботам перед выдачей денег, и Ольга вынуждена была терпеть, поскольку и на дискотеку хотелось, и на самые модные сапожки скопить.

После замужества падчерицы Валерий посчитал, что его воспитательная миссия закончилась, и на Ольгу больше вообще не обращал внимания. Ольга услышала из ванной, как мама на кухне попросила Валеру быть аккуратнее с дочерью, а он ей ответил, что надо или к врачу идти, или с ремонтом помогать людям, вырастившим ее на своем горбу.

Лень было выходить, а то Ольга бы напомнила Валере, что зарплата у него раньше была немногим больше отцовских алиментов. Но она по опыту знала, что вступать в пререкания с Валерой — дело неблагодарное и безнадежное. Не меньше полутора часов общих фраз, апелляций к совести, перечислений своих заслуг и ошибок собеседника за последние десять лет…

Ольга решила: себе дороже, уж лучше посидеть в скверике.

На сегодня Олег запланировал посетить Эсфирь Иосифовну, Усмана, следственный отдел и племянника Петю. Женщинам он наказал оставаться дома.