litbaza книги онлайнСовременная прозаАмериканская пустыня - Персиваль Эверетт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 64
Перейти на страницу:

Тед наблюдал, как она, сидя на переднем сиденье красного «додж-дарт», лжет мужчине, которому суждено было стать ее мужем. Его руки стиснули руль, взгляд приклеился к городским огням – уж какой там был перед ними город, – а сам он слушал, как Барби Бекер рассказывает ему, что беременна. Тед знал не хуже ее, что нисколько она не беременна, но ложь направила жизнь человека за рулем в надлежащее русло, и Барби Бекер осталась довольна. Однако Теда интересовала не столько эта сцена, сколько его собственное местонахождение в пространстве. Он не был в сознании Барби Бекер, он не был приборной доской автомобиля, он не был воздухом вокруг Барби Бекер, но он был там. Он был там в том же смысле, в каком, как ему самому часто казалось, дрейфовал сквозь жизнь – невесомый, расплывчатый.

Вспыхнул алым огонек телекамеры.

– Здравствуйте, с вами Барби Бекер, из службы новостей пятого канала. Я подготовила для вас эксклюзивное интервью в прямом эфире с недавно воскресшим из мертвых Теодором Стритом. Мистер Стрит, для начала позвольте поблагодарить вас за то, что вы пригласили нас в гости.

Тед кивнул ей, затем, словно по зрелом размышлении, кивнул в сторону кинокамеры.

– Мой первый вопрос очень прост: вы мертвы?

Тед глядел на Барби Бекер, глаза в глаза, и видел перед собою человека, весьма смахивающего на то, что он сам представлял собою еще недавно; однако, не испытывая ни тени жалости к себе самому, не сочувствовал он и Барби Бекер.

– Мисс Бекер, я здесь и беседую с вами. Способен ли на такое покойник?

– Ну, право, не знаю, – отозвалась Барби Бекер. – Ведь ваша голова действительно была отделена от тела. Мы видели это своими глазами, в записи.

– Поверю вам на слово, – сказал Тед. – Тем не менее я сижу здесь и разговариваю с вами, правда?

– Стало быть, вы живы?

– А вот это вы мне скажите, – Тед изобразил улыбку, – можно ли отрезать человеку голову так, чтобы он остался жив.

Барби Бекер наклонилась к Теду и шепнула:

– Перестаньте отвечать вопросом на вопрос. – И, вновь вернувшись к интервью, осведомилась: – Ваше воскрешение, назовем это так, вызвало массовые беспорядки на улицах Лонг-Бич. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я этих беспорядков не видел. Серьезные беспорядки?

На шее Барби Бекер, словно веревки, обозначились жилы.

– Прекратите. – И тут же: – Как вы воспринимаете шумиху вокруг вас?

– Зачем вы солгали полиции про мою дочь? – спросил Тед.

– Мистер Стрит! – пожаловалась Барби Бекер.

– Вы лгунья, мисс Бекер? – спросил Тед.

От лица Барби Бекер отхлынули все краски – какой бы уж там вакуум ни поглотил ее пигменты, макияж он тоже вобрал, так что теперь она напоминала привидение. Отдельные части ее рта двигались, но безо всякого ощутимого эффекта.

– Вы солгали про мою дочь, это я знаю, но как насчет всей прочей лжи? Как вы впоследствии объяснили мужу, что на самом деле вовсе не беременны? А Синди Куллер действительно заболела в тот день, когда вы ее замещали – помните, двадцать лет назад, ваше первое выступление в эфире? Как часто вы лжете самой себе? Когда вы смотритесь в зеркало вечером, перед тем, как ложиться спать, вы правда верите, что утром морщинки исчезнут?

В комнате воцарилось мучительное безмолвие: тишина и впрямь мертвая, иначе и не скажешь, вот только воскрешать ее никто не спешил. Барби Бекер, призвав на помощь свой многолетний деловой опыт, свой профессионализм, свое стальное самообладание, произнесла:

– Вы подлец.

И, закрыв лицо ладонями, зарыдала.

– Нет, мадам, я был подлецом, – отозвался Тед. – Я был в точности такой, как вы, и наверное, именно поэтому я столько всего про вас вижу. Я вовсе не собирался быть жестоким – только правдивым. Правда – это для меня что-то новенькое. – Тед оглянулся на кинокамеру, отмечая, как ликует продюсер и как он счастлив дать лицо Теда крупным планом. – Я не знаю, жив я или умер. Я слыхал, будто снимки не лгут. Я видел снимок моей головы на земле. Но – вот он я. Возможно, снимок все-таки солгал. А возможно, лгут ваши снимки. Возможно, я вовсе не сижу здесь и не беседую с вами. Однако сам я не лгу. Больше я не лгу. Пожалуйста, оставьте в покое меня и мою семью. Я прошу работников телевидения покинуть наш дом. И прошу вас: попытайтесь обрести собственные жизни.

– Снято, – подвел итог продюсер. В комнате загремели аплодисменты. Тед оглянулся на жену: Глория улыбалась ему так, как никогда прежде. Барби Бекер по-прежнему рыдала, не отнимая ладоней от лица. Тед положил руку ей на плечо, но она отпрянула от его прикосновения и вскочила: ее лицо ее было все в полосах от потекшей туши.

– Не прикасайся ко мне, дьявол, – процедила она. – Ты погубил меня.

Тед, не ответив ей ни словом, отцепил от себя микрофон и подошел к Глории и детям. В отличие от всех прочих присутствующих (за исключением Барби Бекер), он был не столько очарован своей краткой и сдержанной речью, сколько поражался своей способности одновременно ощущать эмоции настолько всепоглощающие и несопоставимые: глубокую любовь к семье, острую потребность знать, что его близким ничего не угрожает, и ужас перед опасностями, подстерегающими близких за пределами домашних стен.

Книга II
Глава 1

В былые времена, ежели кого, например, ловили на том, что он с кем-то не с тем спит, или растратил государственные средства, или, не дай Боже, умер и снова воскрес – так он мог просто-напросто переехать в другой город и начать жизнь сначала; возможно, сменив профессию и имя. А теперь, думал Тед, даже если средства массовой информации и оставят его в покое, так его физиономия уже запечатлелась намертво в умах людей всего мира. Ох уж это бесконечное, монотонное, пресное обитание в общественном сознании, что представляет собою лишь множество отсеков для хранения бесполезных образов и бессмысленных, никчемных синаптических событий!

Народу, вставшего лагерем перед их домом, вроде бы поубавилось – самую малость. Однако мысль о том, что хоть кто-то устал и сдался, вселяла надежду.

Пока Глория укладывала детей спать, Тед, устроившись на диване в гостиной, тупо глазел на газетное сообщение о своей смерти. Никакого некролога не было, лишь бесцветное, безо всяких изысков, объявление, размещенное похоронным бюро; скорее реклама, нежели что иное. Ну и ладно, имя не переврали – и на том спасибо. Тед прикинул, не подняться ли наверх и не поцеловать ли малышей на ночь, но решил, что по крайней мере на сегодня воздержится. Он слышал, как Глория пожелала Перри «сладких снов», затем закрылась дверь, затем раздался щелчок – это снова включили лампу. Перри читал ночами и думал, что никто об этом не знает; знали все, в том числе и Тед, несмотря на его вечную поглощенность самим собой.

Глория сошла вниз – и присела рядом с Тедом. Глянула на развернутую газету. Тед поспешно сложил ее вдвое.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?