Перевалив через последний хребет, чтобы спуститься по склону в Счастливую долину, армия испуганно остановилась; драконы топтались и скулили. Карколо соскочил с Паука, подбежал к краю обрыва и встал, глядя сверху на долину.

Он ожидал увидеть звездолет, но фактическое зрелище космического корабля глубоко потрясло его. Это был сужающийся к носу цилиндр, блестящий и черный; он покоился на овощном поле недалеко от ветхого Счастливого поселка. Полированные металлические диски на торцах цилиндра мерцали, переливаясь радужными пленками. В корабле зияли три люка: носовой, средний и кормовой; из среднего люка на землю была спущена рампа.

Протопласты работали с лихорадочной эффективностью. Из поселка тянулась вереница людей – их погоняли бронированные пехотинцы. Приближаясь к кораблю, пленники проходили через инспекционные портал, контролируемый парой протопластов. Каждого человека – мужчину, женщину или ребенка – протопласты тщательно обследовали как несколькими приборами, так и визуально, классифицировали их, руководствуясь какой-то непонятной с первого взгляда системой, после чего пленных либо загоняли вверх по рампе в корабль, либо заталкивали толчками и тычками в близлежащую будку. Странным образом, сколько бы людей ни запихнули в эту будку, она, по-видимому, никогда не заполнялась.

Карколо протер лоб дрожащими пальцами и опустил глаза. Когда он снова поднял их, рядом стоял Баст Гиввен; теперь они оба наблюдали за происходящим в долине.

Сзади послышался предупреждающий окрик. Испуганно обернувшись, Карколо увидел черный прямоугольник дрона, бесшумно скользивший с высот из-за горы Гефрон. Размахивая руками, Карколо побежал к скалам, приказывая другим искать укрытия и прятаться. Драконы и люди рассеялись по ложбине. Дрон бесшумно летел у них над головами. В нем открылся люк, оттуда высыпался град взрывчатых гранул. Гранулы пронеслись по ложбине оглушительным шквалом: высоко в воздух взлетали щебень, осколки скал, обломки костей, чешуя, обрывки кожи и плоти. Каждого, кто не успел укрыться, разорвало в клочья. Термагантам относительно повезло. Дьяволы, исцарапанные и побитые, тоже выжили. Два Джаггера ослепли и не могли больше драться, пока у них не выросли новые глаза.

Прямоугольный аппарат развернулся и снова полетел над ложбиной. Несколько человек разрядили в него мушкеты – исключительно из отчаяния, не надеясь на какой-либо результат; но пули повредили дрон. Аппарат дрогнул, накренился, с воем взмыл в небо по крутой дуге, перевернулся, нырнул к горному склону и рухнул, взорвавшись ослепительным столбом оранжевого пламени. Обезумев от радости, Карколо стал вопить и прыгать, подбежал к краю обрыва и потряс кулаком, угрожая звездолету. Он быстро опомнился, однако, и теперь мрачно стоял, дрожа всем телом. Повернувшись к оборванной, изможденной группе людей и драконов, снова выбравшихся из ложбины, Карколо хрипло закричал: «Что скажете? Будем драться? Спустимся и нападем на них?»

Все молчали; только Баст Гиввен отозвался бесцветным тоном: «Мы беспомощны. Это ничему не поможет. Зачем совершать самоубийство?»

Карколо отвернулся – он не мог найти слов. Гиввен сказал очевидную правду. Их всех убили бы или затащили на борт корабля, а затем, на невообразимой чужой планете, использовали бы в целях, ради которых не стоило родиться на свет. Карколо сжал кулаки и взглянул на запад, объятый горькой ненавистью: «Джоаз Банбек, ты меня до этого довел! Когда я мог бы еще защищать свою долину, ты меня задержал!»

«К тому времени протопласты уже прилетели, – заметил Гиввен, руководствуясь нелицеприятной логикой вещей. – Мы не могли ничего с этим сделать, это никак от нас не зависело».

«Мы могли бы драться! – взревел Карколо. – Мы могли бы лавиной спуститься с Развилки и напасть на них всей армией! Сотня бойцов и четыреста драконов – с нами пришлось бы считаться даже протопластам, не так ли?»

Баст Гиввен решил, что спорить было бесполезно. Он указал на долину: «Протопласты изучают наши питомники».

Карколо повернулся, взглянул туда и дико расхохотался: «Они потрясены! Не верят своим глазам! Конечно – ничего подобного они не ожидали».

Гиввен согласился: «Могу себе представить, что зрелище Дьявола или Синюшного Ужаса – не говоря уже о Джаггере – заставило их призадуматься».

Внизу, в долине, мрачный процесс классификации пленников закончился. Пехотинцы промаршировали обратно в корабль. Оттуда вышла пара огромных людей четырехметрового роста – они подняли будку и отнесли ее вверх пор рампе в звездолет. Карколо и его бойцы выпучили глаза: «Гиганты!»

Баст Гиввен сухо усмехнулся: «Протопласты дивятся нашим Джаггерам; нас изумляют их гиганты».

Через некоторое время протопласты тоже вернулись в корабль. Рампу втянули, люки закрыли. Из башенки на носу звездолета вырвался луч энергии, коснувшийся поочередно каждого из трех питомников: каждый взорвался, рассыпавшись кучами черных кирпичей.

Карколо тихо застонал, но ничего не сказал.

Корабль задрожал, воспарил над землей. Карколо отдал приказ – все люди и драконы бросились в укрытия. Лежа плашмя за валунами, они видели, как черный цилиндр поднялся над долиной и поплыл на запад.

«Они летят к долине Банбеков», – заметил Гиввен.

Карколо отозвался злорадным угрюмым смешком. Баст Гиввен покосился на него: неужели Эрвис Карколо спятил? Гиввен отвернулся. Это уже не имело значения.

Карколо принял внезапное решение. Он подошел к одному из Пауков, вскочил в седло и повернулся лицом к бойцам: «Я еду в долину Банбеков. Джоаз Банбек сделал все возможное, чтобы мне навредить. Я сделаю все возможное, чтобы навредить ему. Ничего никому не приказываю: поезжайте со мной или оставайтесь. Но помните! Джоаз Банбек не позволил нам сопротивляться протопластам!»

Он уехал. Бойцы, смотревшие на опустошенную долину, повернулись, глядя вслед Эрвису Карколо. Черный звездолет скользил над горой Деспуар. В долине нечего было делать. Ворча и бормоча, бойцы позвали изможденных драконов и стали взбираться по пустынному горному склону.

Эрвис Карколо заставил Паука пуститься галопом поперек Сканса. С обеих сторон громоздились чудовищные утесы, слепящее солнце уже наполовину взошло по темному небосклону. За спиной остались Осыпи Сканса; впереди возвышались Барханный Нанос, Барханный Пик и хребет Северного Предела. Не обращая внимания на усталость Паука, Карколо продолжал погонять его кнутом; серо-зеленый мох взметался из-под дико мельтешащих ног Паука, он опустил узкую голову, пена струилась из его жабр. Карколо ничего не замечал, в его уме не осталось ничего, кроме ненависти – к протопластам, к Джоазу Банбеку, к Аэрлиту, к человечеству, к человеческой истории.

Приближаясь к Северному Пределу, Паук пошатнулся и упал. Он лежал и стонал, вытянув шею и ноги. Карколо с отвращением выбрался из седла и взглянул назад, на волнистые наклонные просторы Сканса, чтобы проверить, сколько бойцов последовали за ним. Человек, неторопливо скакавший на Пауке, оказался Бастом Гиввеном; он вскоре подъехал и рассмотрел упавшего дракона: «Ослабь подпругу – он быстрее придет в себя».