– Да, да, забудем о нем на минутку. Что это влечет за собой?

– Вначале встреча со всеми апостолами: со мной, с главнокомандующим, который, кстати, будет получать приказы от тебя, когда начнется наступление, с моим мажордомом и с двумя жрецами, которые придумали… Хм… Распространяют Истину Змея.

– Но для чего все это? Если вы хотите победить врага, почему нельзя просто объявить войну? Не понимаю…

– Тогда я вкратце объясню. Два города жили в мире сотни лет, и люди давно породнились друг с другом. Если не считать названий и границ, мы практически один и тот же народ. Нам нужен повод, неужели ты не понимаешь? Мы не можем послать человека биться с его братом или с сыном, если он не будет думать, что есть важная причина, ради которой стоит убивать. Это, мой дорогой Соджан, это… Хм… Священная Война. Совершенно законная. Мы должны… Как бы поточнее сказать? Разносить Слово Змея-Бога Мечом Справедливости! Это часть нашей кампании внушения, ее последний шаг.

– Ладно! Я согласен. – У Соджана созрел дерзкий замысел. – Когда посвящение?

Через час наемник стоял в затемненной комнате перед длинным столом, за которым восседали люди в украшенных изображениями крылатого змея одеждах.

– Начнем церемонию, – торжественно провозгласил лорд Ерджхи.

Когда все слова были произнесены и кощунственные в своей бессмысленности ритуалы проделаны, наступило время действовать. Соджану вручили меч вместе с остальным снаряжением, и он тут же выхватил клинок. Без малейшего труда он прикончил двоих сидевших напротив. Трое оставшихся в живых поспешно вскочили на ноги и потянулись за оружием, но против них бился человек, которого считали лучшим мастером меча в Шортани. Правда, если бы все враги хорошо владели клинками, ему пришлось бы нелегко. К счастью, один оказался почти беспомощным, а другого Соджану удалось сначала отвлечь обманным движением. Пока тот соображал, что к чему, длинный острый меч раз и навсегда положил конец его размышлениям.

Оставался Ерджхи. Капюшон его одеяния откинулся назад, открыв искаженное ненавистью лицо.

– Обмануть меня? – пошипел он. – Я сейчас покажу, как мы поступаем с собаками, которые кусают хозяйскую руку!

Острая боль пронзила тело Соджана, теплая алая кровь хлынула из левой руки. Взревев от ярости, наемник бросился на Ерджхи, который чуть ослабил защиту. Холодная сталь проткнула черное сердце, и противник с коротким предсмертным криком повалился на поддельные атрибуты придуманного людьми божества.

Разоблачение сыновей Змея-Бога предотвратило гражданскую войну, и два города восстановили дружеские отношения. Соджан еще раз честно послужил делу, в которое верил.

Последние лучи второго солнца Зилора уже гасли, когда Соджан остановил мьятта и принялся рассматривать расстилавшуюся перед ним зеленую долину. Полюбовавшись немного, он перевел взгляд на кусок тонкой кожи с грубо начерченной на нем картой.

– Похоже, это и есть долина Нордж. Судя по всему, она совершенно не исследована. Удивительно, что никто до сих пор не осмелился войти в нее.

Чем больше Соджан размышлял, тем загадочнее казалось ему, что не существует каких-либо описаний этого места. Даже сейчас, в сумерках, было видно, что долина покрыта густой цветущей зеленью, по ней вилась река, и птицы в ярком оперении пели, сидя на ветках высоких деревьев. Прекрасный край.

«Здесь хорошо заночевать», – подумал наемник, спускаясь по пологому склону холма. Позднее он устроил лагерь на небольшой полянке, привязав мьятта поблизости. Теплая, полная ароматов трав и деревьев ночь вскоре окутала долину таинственным покрывалом.

Поужинав, Соджан завернулся в одеяло и мгновенно уснул. Но вскоре после полуночи странный шум разбудил воина. Он замер, напряженно вслушиваясь в разнообразные звуки ночного леса.

Может, померещилось? Но нет, он хорошо слышал своеобразное шипение, топот копыт, возгласы людей и резкие хлопки бичей. Соджан приподнялся на локте и нащупал меч. Мьятт беспокойно топтался на привязи и размахивал большим хвостом из стороны в сторону.

Неприятный шум приближался и нарастал, а затем постепенно затих.

Встревоженный Соджан просидел до утра, пристально вглядываясь в темноту, но до самого утра так ничего и не произошло. На рассвете воин приготовил обильный завтрак, чтобы наесться на целый день, и, решив разобраться, что же все-таки помешало ему спать, оседлал отдохнувшего мьятта и отправился в путь.

Соджан медленно ехал, внимательно рассматривая землю, и вскоре обнаружил свежие следы. Они были двух видов. Одни напоминали отпечатки копыт мьятта, хотя и несколько отличались, словно животное, оставившее их, было более легким. Другие он видел впервые: следы трехпалых лап, похожие на птичьи, и в то же время совсем другие, а кроме того, значительно больше по размеру. Это животное передвигалось на четырех конечностях, но кто бы это мог быть, Соджан не представлял. Он подумал было о четвероногой птице, но тут же отмел эту мысль, потому что никогда не слышал ни о чем подобном. Воин еще раз вгляделся в отпечатки. Здесь проехало не менее десятка всадников, и, казалось, они преследовали одну или, может быть, двух птиц. «Возможно, люди охотились, – думал Соджан. – Но кто же охотится глухой ночью?»

В легком недоумении воин отправился по следам в надежде найти ключ к этой загадке. Он пересек крутой подъем, на котором следы трехпалых созданий закончились в луже грязи и крови, и двинулся дальше, следя за отпечатками копыт легких мьяттов. Всадники проехали немного вдоль обрыва и затем заставили животных подняться на него. Соджан сделал то же самое, при этом мьятт поскользнулся, едва не съехал назад и с большим трудом вскарабкался на вершину холма. То, что Соджан увидел, изумило его до глубины души.

Возле приземистой башни из черного камня шел бой. Пять человек, один верхом, остальные пешие, старались сдержать большой отряд защищенных броней воинов, которые рвались наружу из башни. Всадник в нарядных доспехах сидел на спине животного, очень похожего на мьятта, но без рогов и почти без хвоста, и в левой руке держал поводья еще четырех таких же существ, а в правой сжимал рукоять внушительного боевого топора, которым отбивался от двух воинов. Пешие босоногие люди, одетые лишь в цветные камзолы и кожаные юбки с разрезами, отчаянно размахивали мечами, защищаясь от хорошо вооруженного противника. Присмотревшись, Соджан понял, что у этих четверых не было ни перевязи, ни ножен для мечей, и вообще все выглядело так, словно они пытались убежать от воинов, один из которых, смуглолицый и одетый богаче остальных, стоял позади и подбадривал своих людей на незнакомом и в то же время странно привычном слуху Соджана языке.

Увиденное породило у Соджана множество вопросов, но времени размышлять не было: люди нуждались в помощи, и наемник, больше из любопытства, чем из благородных побуждений, решил поучаствовать в битве на их стороне и, может быть, разгадать тайну.

Он выхватил длинное копье, поднял щит и, издав варварский боевой клич, погнал мьятта бешеным галопом под уклон. Первый мощный удар копья поразил одного из воинов – копье застряло в теле, качаясь, как камыш на ветру. Меч легко выскочил из ножен, и, неистово размахивая им, Соджан ворвался в самую гущу битвы. Сражение на секунду прекратилось. Используя замешательство противника, босые люди поспешно забрались на спины скакунов и, погоняя их отчаянными криками, устремились прочь от башни. Воины взвыли и кинулись было вдогонку, но Соджан остановил их.