Не отрываясь от губ Анноры, он начал гладить ее грудь. Аннора замерла на мгновение и что-то пролепетала, и Джеймс обрадовался, что ее слабый протест не длился долго. Стоило ему прикоснуться к ее груди, как ему захотелось большего: ощущать руками ее обнаженную кожу. Джеймсу хотелось этого немедленно, а он должен был сдерживаться.

Когда, оторвавшись от ее губ, Рольф начал целовать ее шею над вырезом платья, Аннора изо всех сил старалась овладеть собой. Но ей было так хорошо, что она не сразу вспомнила, что то, что происходит с ней, очень дурно. Девица не должна позволять мужчине тискать ее в темном углу. К тому же это может быть опасно для них обоих. Она до сих пор еще не знает, какая роль ей отведена в планах Доннела. И если Рольф спутает планы ее кузена, то дорого заплатит за это. Доннел убьет его, а она не должна этого допустить. Чтобы хоть как-то остудить свой пыл, Аннора вспомнила о встрече с Маб и о том, что эта женщина, вполне возможно, возвращалась из спальни красавца краснодеревщика. Это предположение подействовало на Аннору как ушат холодной воды.

– Нет, – проговорила она и оттолкнула Рольфа, хотя больше всего в этот момент хотела задрать ему рубашку и дотронуться рукой до его сильного обнаженного тела. – Я не стану для вас второй Маб.

Джеймс отстранился немного и удивленно посмотрел на Аннору:

– Маб?

Наконец он пришел в себя, и к нему вернулась способность рассуждать здраво. А потом Джеймс пробормотал извинение, и Аннора залилась краской. Очевидно, Маб в очередной раз предприняла попытку прыгнуть к нему в постель, и именно тогда Аннора и столкнулась с ней в коридоре. Маб была слишком навязчива. Не исключено, что ее излишняя настойчивость объяснялась тем, что ее любовники – Доннел и Эган – хотели использовать Маб, чтобы отвлечь внимание Джеймса от Анноры. Где им понять, что такое постоянство и что, всерьез увлекшись одной женщиной, нормальный мужчина не станет смотреть на других.

– Я не спал с Маб. Мне все равно, что она говорит. Да, не скрою, она неоднократно предлагала мне себя, но мне она неинтересна. Мне нужна женщина, которая намного лучше ее и милее. По-моему, это ваш кузен или Эган постоянно подсылают ко мне Маб, чтобы я был занят.

Аннора знала, что Джеймс говорит правду. Она всегда безошибочно распознавала, где правда, а где ложь.

– Для чего же они это делают?

– Для того, чтобы я держался от вас подальше.

Пока Рольф говорил, Аннора нервно поправляла платье. Это помогало ей успокоиться, потому что слова мастера Лавенжанса о том, как он ее хотел, взволновали ее. Ей было лестно и неловко одновременно. Хотя она чувствовала, что он искренен, вместе с тем она знала, что многие мужчины считают, что незаконнорожденная женщина не заслуживает уважения и с ней не стоит церемониться, как было бы, окажись она дамой благородного происхождения. Таким людям бесполезно напоминать, что мать Анноры была леди до кончиков ногтей. В глазах многих, родив ребенка вне брака, мать Анноры навсегда запятнала свою репутацию. Более того, очевидная для окружающих безнравственность матери распространялась также и на Аннору. Девушка чувствовала, что желание Рольфа не омрачено подобными мыслями, но ей все равно нужно остановить его, и от этого ей было очень грустно.

– Наверное, будет лучше, если вы и вправду будете держаться от меня подальше, – сказала она, стараясь ни взглядом, ни голосом не выдать своего сожаления.

Джеймс нежно погладил ее по щеке и был рад тому, что Аннора не вздрогнула и не убрала его руку. Французский – общепризнанный язык любви – казался ему неуместным и недостаточно искренним для выражения его чувств. Как ему хотелось, чтобы быстрее настал день, когда он сможет сказать Анноре слова, идущие от самого сердца, на своем родном языке. Джеймс надеялся, что ему осталось недолго ждать этого момента.

– Вы не хотите, чтобы я был рядом с вами?

Аннора вздохнула.

– Разве важно то, чего я хочу?

– Для меня важно.

Она грустно улыбнулась:

– Ах, мне приятно это слышать, но мы не вольны распоряжаться собой и поступать так, как нам нравится.

– Не забывайте, что я – не Маккей.

– Да. Зато я – Маккей, а вас взял на работу один из Маккеев.

– И поэтому вы и вправду думаете, что вы – слишком высокородны, чтобы целоваться с краснодеревщиком?

– Не говорите глупостей! Я хочу, чтобы вы выполнили свою работу и уехали отсюда – живой и невредимый. По какой-то причине Доннел не желает, чтобы вы… ухаживали за мной, а он не любит, когда его желания оставляют без внимания. Многие поплатились за это жизнью. И их смерть была мучительной.

– Ах, значит, вы боитесь за мою жизнь! Это хороший знак, – сказал Джеймс и снова поцеловал Аннору.

Она улыбнулась, а потом снова стала серьезной.

– Будьте осторожны, Рольф. Доннел – страшный человек. А сейчас мне нужно идти на ужин.

Джеймс не стал ее больше задерживать. Пока они могут довольствоваться только несколькими поцелуями украдкой и горячими объятиями в темноте.

Несмотря на то что Аннора опоздала к ужину, никто из собравшихся за столом не удостоил ее взглядом. Сев на свое обычное место, она рассеянно улыбнулась мальчику, который положил еду на ее тарелку и наполнил ее бокал элем. Эган бросил на Аннору пылкий взгляд, а затем снова отвернулся, продолжая беседу с Доннелом.

Обычно Аннору вполне устраивало, что приближенные Доннела почти не замечают ее, но сегодня это ее почему-то задело. Аннора знала, что для нее будет лучше оставаться для всех невидимой, потому что это был бы лучший способ избежать гнева Доннела, который мог обрушиться на нее по любой, даже самой незначительной причине. Пускай Аннора незаконнорожденная, но она ухаживает за ребенком лэрда. Это должно было по логике вещей иметь хоть какое-то значение, однако для множества людей из окружения Доннела она была всего лишь тенью. Возможно, Анноре и было на руку оставаться незаметной, но в то же время ей это претило.

Укоряя себя за неуместную гордость, Аннора сидела, не поднимая глаз от своей тарелки. Доннел и Эган о чем-то тихо переговаривались, время от времени бросая взгляды на Аннору, но она старалась не обращать на них внимания. Слава Богу, что хотя бы Эган не сидит сейчас рядом с ней. А в ближайшее время ей необходимо разузнать, как они решили распорядиться ее судьбой. Ей нужно, не выдавая себя, подкараулить Доннела и Эгана и подслушать их разговор. А сейчас она должна делать вид, что ей неинтересно, о чем они шепчутся.

Когда Эган и Доннел вдруг вышли из-за стола и направились к двери, Аннора поняла, что они собираются обсудить дела наедине, там, где их никто не услышит. Наверняка они собираются продолжить разговор в комнате, где Эган хранит бухгалтерские книги. Чтобы не возбуждать подозрений, Аннора, которая весь ужин сидела как на иголках, как ни в чем не бывало неспешно продолжила свою трапезу. Наконец она решила, что пора подниматься из-за стола.