Вздохнув, Эрин сняла очки и потерла переносицу.

— Детектив Риццоли, я просто пытаюсь объяснить, как трудно идентифицировать шерстинку животного, используя только лишь оптическую микроскопию. Морфологические признаки помогают мне исключить некоторые группы животных, однако этот образец не похож на волосы, с которыми мне приходилось работать в нашей лаборатории.

— А что еще вы можете исключить? — поинтересовался Тань.

— Если бы эта шерстинка принадлежала оленю или карибу, корень имел бы форму винного бокала, а сам волос был бы грубее. Значит, к семейству оленевых образец отношения не имеет. Цвет свидетельствует против енота и бобра, а для кролика или шиншиллы эта шерстинка слишком груба. Если основываться только на форме корня, диаметре и узоре чешуек, я бы сказала, что больше всего этот волос напоминает человеческий.

— Так почему же он не может быть человеческим? — удивилась Джейн.

— Посмотрите в микроскоп еще раз.

Наклонившись, Джейн припала к окуляру.

— На что мне нужно обратить внимание?

— Посмотрите — он достаточно прямой, а не курчавый, как волосы, растущие на лобке или под мышками.

— Так значит, это волос с головы?

— Сначала я тоже так подумала. Решила, что это волос с человеческой головы. Теперь обратите внимание на медуллу, сердцевину волоса. Она напоминает канал, проходящий по всей длине волосинки. В этом образце есть нечто очень странное.

— А поточнее?

— Медуллярный показатель. Это соотношение диаметров медуллы и самого волоса. Я видела бессчетное количество образцов человеческих волос, однако ни разу мне не попадался волос с человеческой головы, отличающийся такой широкой медуллой. У людей нормальное соотношение — менее трети. Здесь диаметр медуллы составляет больше половины диаметра волоса. Это не просто канал, это огромная сигнальная труба.

Выпрямившись, Джейн поглядела на Эрин.

— Может быть, какое-нибудь заболевание? Генетическое отклонение?

— Мне ни о чем таком неизвестно.

— Тогда откуда взялся этот волос? — спросил Тань.

Эрин сделала глубокий вдох, словно подыскивая нужные слова.

— Почти во всем остальном он выглядит как человеческий. Но источник у него другой.

Тишину огласил изумленный смешок Джейн.

— О ком же идет речь? О снежном человеке?

— Я полагаю, это какой-то примат. Вид, который я не могу распознать при помощи оптической микроскопии. На волосе не осталось клеток эпителия, так что мы можем изучить только митохондриальную ДНК.

— Результатов таких исследований мы будем ждать целую вечность, — заметил Тань.

— Поэтому я думаю еще об одном тесте, — ответила Эрин. — Я нашла одну индийскую научную статью об электрофоретическом анализе рогового вещества волос. В Индии большие проблемы с нелегальной торговлей мехом, и они используют этот метод для установления шерсти экзотических видов.

— В каких лабораториях проводят такой анализ?

— В Штатах есть несколько лабораторий, специализирующихся на живой природе, и я могу с ними связаться. Вероятно, это самый быстрый способ установить, с каким видом мы имеем дело. — Эрин бросила взгляд на микроскоп. — Так или иначе я выясню, что это за мохнатое создание.

Детектив в отставке Хэнк Букхольц выглядел как человек, который очень долго и тяжело воевал с дьяволом под названием алкоголь и в конце концов все же сдался. Джейн обнаружила его на обычном месте в баре «Дж. П. Дойл» — Хэнк сидел, уставившись в бокал со скотчем. Не было еще и пяти часов, но, судя по виду Букхольца, он уже хорошо подготовился к наступлению вечера; когда отставной детектив встал, чтобы поприветствовать ее, Джейн обратила внимание на его нетвердое рукопожатие и влажноватые глаза. Впрочем, восемь лет пенсии не изменили старых привычек, и Букхольц все еще одевался как детектив — в форменный пиджак и оксфордскую рубашку, даже если это была рубашка с изношенным воротником.

Час был еще слишком ранний для многочисленных завсегдатаев бара «Дж. П. Дойл», любимого места встреч копов из Бостонского ПУ. Одним взмахом руки Букхольцу удалось привлечь внимание бармена.

— За ее напиток плачу я, — объявил он, указывая на Джейн. — Что будете пить, детектив?

— Я ничего не хочу, спасибо, — отказалась Джейн.

— Да ладно. Не заставляйте старого копа пить в одиночестве.

Риццоли кивнула бармену.

— Светлое «Сэм Адамс».

— А мне — повторить, — добавил Букхольц.

— Хэнк, не хотите ли переместиться за стол? — спросила Джейн.

— He-а, мне и здесь хорошо. Это мой табурет. Он всегда был моим. Да и вообще, — заметил отставной детектив, оглядывая почти пустой зал, — кто тут будет подслушивать? Это такое старинное дело, что все о нем давно уже забыли. Ну, может быть, кроме семьи.

— И вас.

— Да, такое трудно выбросить из головы, знаете ли. Дела, которые я так и не смог закрыть, все эти годы преследуют меня по ночам. Особенно дело Шарлотты Дион — я взбесился, когда ее папаша нанял частного детектива, чтобы тот во всем разобрался. Намекнул мне, что я паршивый коп. — Шумно вздохнув, Букхольц глотнул скотча. — Столько денег потратил впустую и в конце концов удостоверился, что я ничего не упустил.

— Значит, частный детектив тоже не смог ничего прояснить?

— He-а. Эта девочка просто взяла и пропала. Ни свидетелей, ни вещдоков, кроме оставленного в переулке рюкзака. Девятнадцать лет назад и камер слежения-то не было толком — поди зафиксируй что-нибудь. Человек, который похитил ее, сделал это быстро и аккуратно. Наверняка это спонтанное похищение.

— С чего вы взяли?

— Дело было на школьной экскурсии. Шарлотта училась в модной школе-интернате, Болтонской академии, там, за Фрэмингэмом. В город на частном автобусе приехали тридцать детей, чтобы пройти по Тропе Свободы[5]. Они в последний момент решили зайти в Фаньюл-холл. Учительница сказала мне, что дети проголодались, и они зашли туда перекусить. Думаю, преступник заметил Шарлотту и украл ее. — Букхольц покачал головой. — Речь идет об умелом похитителе. Патрик Дион — венчурный инвестор, он был в Лондоне, когда это произошло. Прилетел домой на собственном самолете. Имея в виду его работу и капитал, я решил, что с него потребуют выкуп. Но этого так и не случилось. Шарлотта просто исчезла с лица земли. Ни улик, ни тела. Ничего.

— Ее мать всего за месяц до этого погибла в ресторане «Красный феникс».

— Да, я знаю. Этому семейству страшно не повезло. — Хэнк глотнул скотча. — От смерти деньгами не откупишься.