Подняла взгляд, и сердце пропустило удар — он смотрел так, что складывается впечатление, стоит мне дёрнуться, он тут же разорвёт меня.

— Это что сейчас было? — процедил сквозь зубы — видно, что Калагов из последних сил сдерживался, желваки на скулах так и ходят.

Страшно. Сразу вспомнился Сергей — он также на меня смотрел, когда бил. Собрала всё своё мужество.

— Самооборона, — только на это слово у меня хватило сил.

Но показывать ему, что мне страшно, я не хотела, поэтому постаралась его произнести ровным голосом, а в душе обмирала от страха. Он рвано вздохнул, и его рука взметнулась, я на автомате вскрикнула и прикрыла лицо руками, замерла, ожидая удара.

— Не понял… — пауза, — это что сейчас было? — с рычащими нотками в голосе спросил он.

Я открыла лицо, не отвечая на его вопрос и поправляя юбку. На него не смотрела — стыдно.

— Кто? — одно слово, но от тона, которым его произнёс Калагов, кровь стынет в жилах.

— Вы о чём? — спросила и отвернулась к окну — не могла смотреть на него.

Мне стыдно, что меня били, понимаю, не я должна этого стыдиться, но одно дело понимать, а другое чувствовать. Не думала, что придёт день, когда я вновь почувствую себя жертвой.

— Я спрашиваю, кто на тебя поднимал руку?

У меня воспоминания того ужасного вечера пролетали перед глазами, словно это случилось вчера. Резко повернулась к нему.

— Хотите взять мастер-класс? — с сарказмом поинтересовалась.

— Хочу этому уроду руки переломать, — он напряжённо смотрел на меня.

— А почему не ноги? — вырвалось у меня, вспомнив, как Сергей меня пинал.

Тишина.

— Так кто, Юль? — первый раз назвал меня по имени.

— Меня никто не бил, — чеканю каждое слово, — так что закрыли тему, — бросила на него злой взгляд.

— Не хочешь говорить — не нужно, я сам узнаю, — завёл он мотор и развернул своего монстра в сторону города.

— Не смейте лезть в мою жизнь, и копаться в прошлом не смейте!

— Тебя забыл спросить, что мне делать, — напряжённо смотря на дорогу, ответил он, — и не смей больше так делать, иначе…

— Иначе что? Ударите?

Он резко съехал на обочину и остановился. Развернувшись ко мне, взял меня за подбородок и развернул лицо к себе.

— Женщин бьют только трусливые шакалы, так что попрошу меня не оскорблять.

— А как же ваше «накажу»? Тут явный намёк на рукоприкладство.

— Если я решу тебя наказать, то уж точно не таким способом, бить женщин — последнее дело. Я не приемлю насилия над слабым полом, — еле сдерживая ярость, ответил он.

— Значит, вы против насилия, — в упор смотрю на него, — тогда как назвать ваше поведение? Ворвались в мою жизнь, устроили слежку, угрозами принуждаете к интиму… Как это назвать?!

— Судьба, — коротко ответил и наклонился ко мне, продолжая удерживать меня.

Я тонула в омуте его чёрных глаз, сердце встрепенулось и замерло в ожидании.

— А если я против такой судьбы? — чуть слышно спросила.

— У тебя не выбора, — ответил, продолжая меня гипнотизировать.

— Выбор есть всегда.

— Но не у тебя, моя радость.

— Почему?

Вместо ответа получила поцелуй, полный нежности. Я ожидала от него напор, страсть, но никак ни нежность. Из-за растерянности забыла, что мне полагается сопротивляться. Да о каком сопротивлении может идти речь, когда целуют так нежно и трепетно, что сердце от восторга замирает, голова идёт кругом, и хочется, чтобы это волшебство не кончалось.

— Теперь понимаешь, почему? — прервав поцелуй, чуть слышно прошептал он мне в губы.



Твою ж… И как устоять перед таким мачо? Так и хочется ему сказать «Ещё хочу!»

Так, стоять, гормоны! Это только страсть, а она скоротечна!

Призвала себя к порядку и попыталась ясно мыслить. Прикрыла глаза — не могу выдержать его взгляд, смотрю в них и погружаюсь в омут, из которого, уверена, могу и не выбраться. Как же сильно меня тянет к нему! И самое удивительное, я его всего-то ничего знаю. Невероятно! Он мой враг, а я… Ладно, потом над этой проблемой подумаю. А сейчас нужно собраться и действовать. Я не забыла, какие могут быть вероломные мужчины. Мне урока с мужем на всю жизнь хватит! Пусть он и проигрывает по всем фронтам Калагову в умении вскружить женщине голову только одним поцелуем, но он оказал мне неоценимую услугу — вбил в прямом смысле одну истину: мужчины мягко стелют, но очень жёстко спать, а иногда и больно. Так что, простите криминальный авторитет, но я пас — в «люблю-хочу» больше не играю!

Сейчас самый подходящий момент, чтобы прикинуться паинькой, пусть думает, что он смог добиться своего. Гад, ненавижу! Ведь он и правда смог меня выбить и колеи! Ну, ничего, я девочка сильная, справлюсь и с влечением к нему.

— Юля, посмотри на меня? — с бархатными нотами в голосе перешёл он к следующей стадии обольщения. Ага, не на ту напал, я уже в норме и готова дать тебе отпор! Открываю глаза и смотрю на него растерянным взглядом. Игра начинается. — Юль, не нужно мне сопротивляться, я не хочу на тебя давить…

Ага, как же! Давить ты не хочешь! Верю. Ты посмотри на него, врёт и не краснеет! А сейчас он что делает? Не давит? Ха! Хотя, может, по его меркам он и не давит? Даже страшно представить, что будет, когда он это начнёт делать.

— Хорошо, попробую, — пролепетала, надеюсь, не слишком быстро по его меркам сдалась?

Молчит, сканирует меня взглядом — явно не поверил. И всё-таки я поспешила с согласием, нужно было немного поломаться.

— Давай проверим… — не отрывая взгляд, он перемещает руку на мою грудь!

Совсем охренел! Заорала я мысленно, но вслух только издала судорожный вздох, стыдливо прикрыла веки — надеюсь, мой вздох он примет за лёгкое возбуждение. А я потерплю, как там Соня говорила? «Дай мужику то, что он хочет». Ладно, пусть потрогает, от меня не убудет, тем более ради достижения цели можно и потерпеть. Путь порадуется, гад!

Но, как оказалось, груди ему было мало, он вновь перешёл к поцелуям! Боже, стоило его губам коснуться моих, и сердце пропустило удар. Зараза! Что творит! Ещё немного, и я за себя не ручаюсь! Но нельзя же так с голодными до секса женщинами!

— Ты тоже хочешь не меньше меня близости, вон как сердечко стучит, — улыбаясь, озвучил результат своего эксперимента.

Спасибо, что сказал, а то я не в курсе! Из последних сил сдерживаю свой яд, который рвётся наружу, кажется, открою рот, и язвительные слова фонтаном из меня польются. Как же хочется ему ещё раз воспитательную оплеуху отвесить, аж ладошка зудит. Терплю.

— Ты опять молчишь? — приподнимает вопросительно он бровь.