Мэгги прислушалась к себе. Пожалуй, присутствие охранников послужит неплохим сдерживающим фактором – не хуже кляпа. Она кивнула.

Гарри скользнул рукой между ее ног. Она раздвинула бедра пошире и тихо вздохнула, когда его ладонь легла на ее разгоряченное лоно.

– Ненавижу колготки! – с досадой шепнул он и на минутку отвлекся, роясь в кармане.

Увидев появившийся в его руке нож, Мэгги взволнованно глотнула воздух.

– Что ты собираешься делать?

Одна рука Гарри отпустила ее грудь. Мэгги закрыла глаза и затаила дыхание. В следующую секунду прохладный воздух склада коснулся интимной области между ее ног, проникнув через дыру в колготках.

Но если воздух был прохладен, то сама Мэгги – нет. Она еще никогда себя так не чувствовала. Охватившее ее желание было похоже на лихорадку. Мэгги не испытывала ни малейшего стыда – настолько сильно ей хотелось близости…

В момент кульминации Мэгги навалилась на Гарри, зажимая ему рот и удивляясь про себя, как это сторожа не слышат их возни. Ведь одного громкого сопения вполне хватило бы, чтобы привлечь внимание к происходящему. Но в следующее мгновение раздался возглас толстяка, любителя крыс:

– А вот я тебя козырным валетом! Что? Получил?

– Да-а, везет тебе сегодня… – незлобиво проворчал второй охранник.

Гарри поцеловал ладонь Мэгги и убрал со своего рта.

– Парень ошибается, – прошептал он, все еще задыхаясь. – Это мне сегодня везет!

В эту минуту Мэгги больше всего хотелось забраться с ним под одеяло, обняться и до утра шептать всякие глупости сонным влюбленным голосом. Однако, учитывая обстоятельства, она ограничилась поцелуем, долгим и основательным.

Разумеется, Гарри отвечал ей, но она чувствовала, что мыслями он далеко.

– Что случилось? – шепотом спросила Мэгги.

– Не хочу, чтобы меня застукали здесь с голым задом, – пробормотал он, снимая ее с колен.

– А, ну да…

Они быстренько поправили одежду, хотя колготки Мэгги были безвозвратно испорчены. Затем она взял Гарри за руку, и они вновь сели и прислонились к мешкам, выжидая. У сторожей продолжалась карточная игра, а о том, где сейчас находится крыса и сколько их здесь вообще, Мэгги предпочитала не думать. Гарри время от времени поглядывал на часы, но в основном оставался неподвижен.

Сидеть на цементном полу было холодно и неудобно. Мэгги устала и хотела домой. Наверное, Гарри почувствовал ее настроение, потому что притянул к себе, легонько поцеловав в висок. И она испытала прилив нежности к этому человеку, который внес в ее жизнь столько разнообразия, прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Затем начала вновь переживать в голове то, чем они только что занимались. Ей захотелось сделать это снова, только дома, в постели. Мэгги и сама не заметила, как убаюканная приятными мыслями она слегка вздремнула…

Казалось, не прошло и минуты, как кто-то принялся трясти ее за плечи.

– Пора уходить! – тихо, но уже не шепотом произнес Гарри.

Мэгги заморгала и потянулась.

– Не могу поверить, что меня сморил сон, – сказала она, подавляя зевок. – Что, сторожей нет?

– Делают обход. Идем!

Гарри схватил ее за руку и повел мимо контейнеров и гидравлических подъемников в дальний угол склада, где в стене находилась небольшая дверь. Здесь он немного повозился с замком, стоя спиной к Мэгги. Та не видела, что Гарри сделал, но вскоре дверь бесшумно отворилась – не завыла никакая сирена, не зазвучал иной сигнал тревоги.

Несколько запоздало Мэгги сообразила, что совершенно не подумала о путях отступления. Если бы не Гарри, пришлось бы ей всю ночь сидеть на складе, а утром сделать вид, что она только что пришла на работу. В той же самой одежде, что была на ней накануне! При этой мысли Мэгги поморщилась.

– Как я рада, что все кончилось! – вырвалось у нее.

Она в самом деле так думала, когда они вышли на улицу, в холодную ночь.

Но впереди показался забор.

– Гарри, я боюсь высоты! – испуганно сообщила Мэгги.

Задний двор здания, где размещалась компания «Океаник», был полностью обнесен решетчатой металлической оградой, тяжелые ворота скованы толстой цепью и заперты на замок.

Гарри к воротам не пошел. Он повел Мэгги в самый дальний и темный угол. По мере приближения к ограде та как будто становилась все выше. В ней было не менее восьми футов высоты.

– После вас, – любезно произнес Гарри.

– Я не смогу туда забраться! Говорю же тебе, я боюсь высоты.

– Интересно, а как ты сама планировала выбираться отсюда?

– Я… э-э…

Гарри нетерпеливо указал пальцем на вершину ограды.

– Давай!

Мэгги подняла было ногу, но тут же остановилась.

– А ограда не под напряжением?

– Сейчас нет. Вперед!

Гарри подхватил ее под попку и подсадил – не слишком нежно, – так что ей осталось лишь ухватиться за решетку и начать карабкаться.

Мэгги и в детстве не была особенно ловкой, а сейчас холодный металл словно кусал ее пальцы, царапал коленки и цеплялся за кроссовки. Если бы это зависело от нее, она предпочла бы дождаться рассвета на территории компании. Однако Гарри не оставил ей выбора. Смирившись с неизбежным, Мэгги взбиралась вверх. Он двигался следом. Если она оступится, то упадет на него.

– Не смотри вниз. Пока ты все делаешь очень хорошо.

Холодный воздух обдувал ее ноги, напоминая о дыре в колготках. Почти достигнув вершины, Мэгги нечаянно взглянула вниз и сразу забыла о страхе: Гарри смотрел ей под юбку.

– Что ты делаешь? – сердито прошептала она.

– Наслаждаюсь видом.

– В таком случае тебе придется наслаждаться еще некоторое время. Кажется, я застряла.

Действительно, прямо перед ее носом находилась колючая проволока, и, что делать дальше, было совершенно непонятно.

Мэгги услыхала произнесенное вполголоса ругательство, затем какое-то шуршание, и спустя минуту Гарри протянул ей свой пиджак.

– Положи его на проволоку. И осторожнее, не порви!

Мэгги не хотелось отрывать от решетки даже одну руку. К счастью, в темноте земли почти не было видно. Стараясь не думать о падении, она храбро взяла пиджак и аккуратно поместила его поверх колючей проволоки.

– И что теперь?

– Поднимайся повыше, перекинь одну ногу на ту сторону и найди опору. Потом подтяни другую ногу. Ни о чем не думай и вниз не смотри.

Зубы Мэгги дробно застучали. Стиснув их, она перебросила правую ногу наружу… и застыла.

– Давай, ты можешь!