– Тогда прошу вас, приезжайте завтра утром ко мне в Байрейт, – прощается фюрер.

А вот дальше происходит самое интересное. Вот как описал дипломат эту встречу в своих мемуарах:

«В ходе переговоров в Байрейте Гитлер сообщил мне, что я – единственно подходящий человек, который знаком с условиями и который может восстановить нормальные отношения. Гитлер знал, что я был в дружеских отношениях с убитым Дольфусом и также хорошо знаком с господином д-ром Шушнигом. Я сообщил Гитлеру условия: немедленно отозвать г-на Хабихта, посланного туда секретным подпольным уполномоченным партии. Гитлер возразил, что, если он это сделает, он этим признает ответственность за убийство Дольфуса. Я сказал, что мировое общественное мнение и так уже убеждено в его ответственности за это, и только при этом условии принимаю назначение. Гитлер на это согласился»92.

Фактически получается, что фон Папен был назначен на пост в Вену из-за своих связей с руководителями страны. Как видим, его не планировалось использовать в качестве одного из активных участников тайной операции по подготовке аншлюса. Его миссия – успокоить руководство Австрии, и ему это удалось.

С собой в Вену дипломат привез письмо, подписанное Адольфом Гитлером. Вот текст этого документа:

«Многоуважаемый господин фон Папен.

В результате венских событий я был вынужден предложить президенту рейха отозвать германского посланника в Вене д-ра Рита, поскольку тот в связи с обращением австрийских федеральных министров и австрийских повстанцев выразил готовность дать согласие на заключение между этими двумя сторонами соглашения по вопросу пропуска и выезда повстанцев в Германию, не получив на это согласия правительства рейха. Тем самым посланник без каких бы то ни было оснований вовлек немецкое правительство во внутренние дела Австрии.

Покушение на австрийского федерального канцлера, которое правительство рейха резко осуждает и по поводу которого выражает свое сожаление, обострило не по нашей вине и так трудную политическую ситуацию в Европе. Поэтому я хотел бы способствовать, если это только возможно, ее разрядке, а в особенности вывести давно омраченные немецко-австрийские отношения на нормальный и дружественный путь.

В связи с этим обращаюсь к вам с просьбой, многоуважаемый господин фон Папен, взяться за эту важную задачу, учитывая, что со времени нашего сотрудничества в кабинете Вы имели и имеете по-прежнему мое полное и безграничное доверие. Поэтому я предложил президенту рейха назначить Вас в чрезвычайном порядке германским посланником в Вене с одновременным выходом из состава кабинета рейха и освобождением от должности уполномоченного по делам Саарской области. На своем посту Вы будете подчиняться лично мне»93.

Была и еще одна причина его назначения – ведь Франц фон Папен был не только профессиональным военным (вышел в отставку в 1919 году в звании подполковника), но и крупным политиком. В период службы в кайзеровской армии он успел послужить в Генштабе, повоевать в Первую мировую войну (командовал батальоном на Западном фронте), а также побывать в Палестине (в качестве офицера Генштаба был прикомандирован к турецким войскам).

Выйдя в отставку, он увлекся политикой, придерживаясь правой монархической ориентации. В двадцатые годы прошлого века – депутат прусского ландтага от католической партии «Центра»; примыкал к ее крайне правому крылу. С июня 1932 года – имперский канцлер. Возглавляемое им правительство многие называли «правительством баронов» – пятеро его членов были дворяне (бароны и графы), а еще двое – директора крупнейших корпораций. Правительство распустило рейхстаг, а 14 июня отменило декрет о роспуске нацистских полувоенных формирований. Затем фон Папен содействовал приходу Адольфа Гитлера к власти. Хотя утверждать, что он безоговорочно поддерживал Фюрера и его политическую программу, мы бы не стали. Просто в тот момент фон Папен считал Адольфа Гитлера оптимальной фигурой в качестве руководителя страны.

После того как нацисты пришли к власти 30 января 1933 года, фон Папен получил посты вице-канцлера и имперского комиссара Пруссии. Но в апреле 1933 года Адольф Гитлер назначил имперским наместником Пруссии себя и тем самым лишил фон Папена второго поста.

Свое отрицательное отношение к Адольфу Гитлеру фон Папен впервые продемонстрировал 17 июня 1934 года в своей антинацистской речи, произнесенной в Марбургском университете. А 30 июня того же года, во время «Ночи длинных ножей», он был арестован. На свободу вице-канцлер вышел 2 июля 1934 года. На новый пост – руководителя специальной миссии в Вене – он был назначен 27 июля 1934 года94.

С позиции внешней политики выбор Адольфа Гитлера был мудрым во многих аспектах. Новый дипломат был истинным католиком (напомним, что в Австрии церковь играла важную роль), лишь формально причастным к национал-социализму. Он находился в «оппозиции» к фюреру и чуть не погиб во время «чистки» 30 июня 1934 года95. В качестве доказательства сложных взаимоотношений между этими людьми процитируем письмо, которое фон Папен написал 4 июля 1934 года:

«Вчера, в 10 часов утра, я имел честь информировать Вас устно относительно моего отношения к событиям последних дней, после того как меня освободили из-под ареста в 9 часов вечера 2 июля. Я тогда заявил Вам, что не могу более занимать своего поста в кабинете до тех пор, пока не будет реабилитирована моя честь и честь моих сотрудников.

30 июня пять моих сотрудников были арестованы, и один из них был расстрелян. Мои досье были конфискованы, моя канцелярия опечатана, а мой личный секретарь также арестован. Это положение продолжается и по сегодня.

Такого рода поведение в отношении второго в стране государственного чиновника может быть оправдано только в том случае, если он и его сотрудники виновны в соучастии в заговоре против фюрера и государства. В интересах защиты не только моей лично чести, но и в еще большей степени ради сохранения авторитета и доброго имени государства нужно или немедленно доказать мою виновность в этом деле, или же реабилитировать меня. И затем Вы пишете: “Эти события стали известны за границей частично в извращенном виде… Поэтому нельзя терять ни часу времени”. Вы обращаетесь к его солдатскому чувству чести и просите, чтобы это дело было передано генеральному прокурору или чтобы было опубликовано коммюнике, в котором бы говорилось… “что” проведенное расследование показало, что нет никаких доказательств какой-либо причастности к заговору, и тем самым была бы полностью восстановлена моя честь и честь моих сотрудников. Если Вы не пожелаете принять этих мер, мое дальнейшее пребывание в кабинете станет невозможным. Уже 18 и 19 июня я предоставил свою канцелярию в Ваше распоряжение, канцлер. Теперь я с еще более легким сердцем могу просить Вас об отставке, потому что работа, начатая нами вместе 30 января 1933 г., уже, по-видимому, находится вне опасности от дальнейших покушений. Одновременно я прошу освободить меня от исполнения обязанностей уполномоченного по Саарской области. Я надеюсь, что Вы осуществите свое решение о реабилитации моей чести, что я Вас прошу сделать в течение нескольких ближайших часов. Я остаюсь всецело преданным Вам и Вашей деятельности на благо нашей Германии»96.