Ди оборвал беседу и остановился. Как ни странно, на этом самом месте сумеречная фигура набросилась на дочь Ферна.

Охотник внимательно разглядывал какую-то точку у своих ног.

Разноцветный ковер уже поглотил все следы борьбы. Здешняя плесень росла чрезвычайно быстро.

Напряженно всматривающиеся глаза постепенно краснели. Болотные испарения подозрительно завихрились, а точеное лицо охотника обернулось маской вампира.

Не отрывая алого взгляда от маленького, заросшего грибком пятачка, Ди вынул из кармана прозрачный цилиндр размером с мизинец и опустился на колени.

Что он хотел обнаружить, если для поисков возникла необходимость превратиться в вампира? Поместив в стеклянную трубочку щепотку земли, Ди медленно осмотрелся, и, словно притянутая его взглядом, с высоких небес устремилась к дампиру черная туча.

К концу последнего урока в оконные стекла застучали редкие капли, но, когда учитель, покинув школу, направился домой, дождь уже лил как из ведра. Струи, едва не оглушая, барабанили по капюшону непромокаемого плаща.

«А со смазкой-то переборщили», — думал мистер Мейер, шагая по раскисшей тропе. Чем толще был слой жира тигрооборотня, которым обрабатывались тяжелые лосиные шкуры, тем быстрее они высыхали, но при яростных порывах ветра с дождем и снегом, обычных в этом районе, затвердевшая кожа звенела, точно кого-то хлестали по щекам.

Не прошло и пяти минут с тех пор, как учитель миновал школьные ворота, а шум стал совсем невыносимым, и мистер Мейер пожалел о том, что поспешил с возвращением. Он не видел ничего дальше пятнадцати шагов.

Однако дробь дождя радовала селян, над которыми нависла угроза нападения кровожадного аристократа, больше любых иных звуков. Легенды гласили, что вампир не способен пересечь бегущую воду, а статистика утверждала, что число трагических случаев в дождливые дни равно нулю. Так что жители Фронтира расходились по домам под ливнем, пусть и морщась, но без страха.

— Какого черта?..

Заметив подозрительную фигуру, с немыслимой скоростью вынырнувшую из серой пелены дождя, учитель резко остановился. Силуэт выглядел человеческим, но странная поступь, неуловимо отличавшаяся от походки обычного горожанина, предвещала дурное, и сердце Мейера сжалось в комочек.

Все водяные демоны и русалки — любители прогуляться по сырости — были давным-давно уничтожены, а талисманам, развешанным в стратегических точках по периметру деревни, полагалось охранять территорию от вторжения вредных речных духов до конца времен. Все это так, но тогда что же за фигура промелькнула перед ним?

Припомнив, что в той стороне, где исчез силуэт, расположена одинокая ферма, мистер Мейер повернул к школе. Он собирался позвать подкрепление. Но до фермерского дома было меньше четверти мили — расстояние достаточное, чтобы поселившийся в сердце страх стал реальностью.

Поколебавшись мгновение, учитель двинулся следом за призрачной фигурой.

Между засеянных гигантскими овощами полей бежала узкая тропинка. Дождевые струи долбили мягкий пахотный слой, поднимая фонтанчики желтоватых брызг. Повсюду булькали, лопаясь, пузыри.

Фигура давно уже скрылась из виду. Подозрительная личность, несомненно, направлялась к ферме.

Мистер Мейер ускорил шаг.

Страхи его были вполне обоснованны.

Когда из-за мутной завесы выплыл в промокший мир силуэт дома, в шум ливня ворвался истошный вопль. Потом раздался треск, точно что-то сломалось, а потом самым кошмарным образом завыли — не то звери, не то люди, хотя в этих звуках не было ничего человеческого.

Учитель бросился бежать, срывая на ходу плащ. Из кармана пиджака он неуклюже выудил трубку-дробовик, которую носил на всякий случай — для самозащиты.

Однако перед дверью молодой человек остолбенел. Сама дверь осталась невредимой, но рядом, в центре грязной стены, зияла, точно разинутая черная пасть, огромная дыра, через которую любой взрослый человек мог бы с легкостью выйти не наклоняясь. Ноги учителя стали ватными от одной мысли о той чудовищной силе, которая потребовалась, чтобы проделать такое отверстие.

Еще один вопль. На этот раз голос был детским. Мощное чувство профессионального долга мгновенно подавило страх, и мистер Мейер ринулся в дверной проем. Учитель и вообразить не мог, какая сцена откроется за стеной, но, едва жуткая картина предстала перед его взором, молодой человек застыл на месте, забыв обо всем.

* * *

В поле его зрения оказались просторная комната и распростертое на грязном полу женское тело рубенсовских форм, очевидно фермерской жены, на котором ерзало растрепанное существо размером с семи- или восьмилетнего ребенка.

Пышная грудь вывалилась из разодранной в лохмотья блузы женщины, и по ней ползал алый язычок. Существо лизало, причмокивало, но это влажное чавканье совершенно не походило на звуки любовных утех — оно питалось, поглощая красную жидкость, вытекающую из раны у основания шеи и струящуюся по женской груди.

Черная как смоль голова чуть переместилась, и тело несчастной дернулось. Существо исподлобья взглянуло на учителя. У твари оказались сверхъестественно раздутые щеки и запавшие глаза. В этом налитом кровью взоре не было ничего человеческого, лишь губы, необычные размером, скривились в злобной ухмылке в предчувствии свежатинки. Чудовище смачно харкнуло на земляной иол, и не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что монстр выплюнул только что отгрызенный сосок.

Боковая дверь с треском распахнулась. То, что вылетело из задней комнаты, более всего походило на вервольфа с телом ребенка в зубах.

Мистер Мейер все еще крепко сжимал дробовик, но направить трубку ни на одну из тварей он просто не мог. А ведь молодой человек был не только учителем, но жителем Фронтира! Демоны и чудовища вились здесь повсюду, и он отлично знал, как управиться с ними. Уже дважды с помощью дробовика учитель отражал атаки монстров — гарпии и змеечеловека, но на этот раз он точно окаменел.

Рассудок отказывался воспринимать увиденное, тело колотила крупная дрожь.

Тот, кто обгладывал женский труп, поднялся, а четвероногий злодей бросил детское тельце. Монстры двинулись к учителю…

— Стойте. Не приближайтесь ко мне.

Хриплые слова с трудом вырвались из горла. Дуло трубки ходило ходуном, не желая останавливаться на цели.

«Два существа, — пытался внушить себе учитель. — Две твари. Не люди».

Безумные глаза, в которых горела лишь жажда убивать, вспыхнули еще ярче. Окровавленные губы раздались, обнажив два ряда зубов. Обычных человеческих зубов.

«Они совсем как я», — пронеслось в голове Мейера.

Темные фигуры подступали к нему все ближе.

— Стоять!

Крик учителя потерялся в оглушительном грохоте выстрела.