— Айда на Перовский рынок! Тут рядом. Продадим, перекусим, а заодно и познакомимся поближе!

Ботинки продали, не доходя до рынка. Купили приличную «охапку» белых дивно пахнущих батонов и десяток пачек маргарина.

Присели гуртом на зеленом откосе железнодорожной насыпи и с большим аппетитом «смолотили» всю нашу продуктовую добычу!

Люберецкие повеселели. Мы тоже. Всех потянуло на дружеское откровенное общение. Я подсел к «Юрку» и напрямик спросил:

— Тебя, Юрок, как зовут-то по-настоящему?

Он дружелюбно улыбнулся и ответил:

— Именно так меня и зовут — Юрка.

Удивленно спрашиваю:

— На кого учишься?

— На формовщика-литейщика. Нас почему-то многие «кротами» дразнят. В земле ковыряемся, вот и прозвали так. А у вас?

— У нас то же самое, — рассмеялся я от схожести ситуации, — но мы не обижаемся. Мы, деревенские, к земле привычные. Кстати, я — Сашка Бувин из подмосковной деревни Трехденево.

— Я тоже деревенский, — дожевав батон, отозвался мой собеседник, — гжатский я, зовут Юрка Гагарин.

Мы крепко пожали друг другу руки, а мне подумалось: «Фамилия-то у моего спортивного знакомца какая-то птичья…»

Гагарин Ю. А. в течение двух лет был отличником учебы, заносился на Доску почета училища. Дирекцией училища Гагарину Ю. А. была два раза объявлена благодарность за отличную учебу и за общественную работу. Кроме того, директором завода ему объявлена благодарность за хорошую работу в цехе. Учащийся Гагарин был физоргом группы, добросовестно и точно выполнял все поручения комсомольской организации и администрации училища».

Оказывается, еще в 1951 году Марина Федоровна Гурьева отметила Юрину хорошую учебу в печати. Шли выпускные экзамены, она написала в заводской газете 6 июня 1951 года: «В седьмом классе сдают экзамены 32 учащихся. Все они хорошо написали изложение и выполнили письменную работу по алгебре. Первыми до установленного времени сдали работы по алгебре Гагарин, Чугунов, Черножуков, Золотов, Напольская и другие. По этому предмету и по геометрии они получили пятерки».

Юра, видно, не прочел эту заметку в горячее время экзаменов. Так и не узнал о ней.

О выборе Юрием Гагариным дальнейшего пути мнения исследователей этого периода жизни Гагарина расходятся. Дело в том, что в Люберецком РУ физруком был выпускник Ленинградского техникума физкультуры и спорта Трудовых Резервов Иван Николаевич Ровнов.

Он заприметил Гагарина, его стремление первенствовать в соревнованиях, и предложил ему двинуться по спортивной стезе — стать специалистом по физическому воспитанию. Одни (Лидия Алексеевна Обухова) говорят, что Гагарин чуть не уехал в Ригу, другие (Борис Львович Столярж), что он после первичных проверок, которые проходили в Мытищах, поехал поступать в Ленинградский техникум физкультуры.

Приводят даже результаты мытищинских испытаний. В течение двух дней Гагарин продемонстрировал перед экзаменаторами довольно высокие результаты в разных видах соревнований. Пробежал стометровку за 12,6 секунды, километровую дистанцию преодолел за 2 минуты 46 секунд, прыгнул в длину на 5 метров 11 сантиметров, 26 раз отжался от земли, получил наивысшую оценку при выполнении специального гимнастического комплекса.

Вообще-то этот 1950/51 учебный год был у Юры какой-то суматошный. Чем он только не увлекался, куда его только не тянуло, планы менялись постоянно. То пишет, что собирается продолжить учебу, то поступить на завод, то уехать в далекий город. Раз он нам написал, что ему предложили по окончании ремесленного училища поступить в Ленинградский физкультурный техникум, потому что он к этому времени был неплохим спортсменом, участвовал вместе с рабочими Люберецкого завода сельскохозяйственных машин в соревнованиях, занимал призовые места, получил грамоты и вымпелы.

Читала письмо я, как всегда, вслух. Услышал Алексей Иванович о Юриных планах, помрачнел:

— Что же это за работа — бегать? Ты ему напиши, Нюра, что мужчине такое не к лицу.

Я попыталась объяснить Алексею Ивановичу, что он заблуждается. Хотела заступиться за сына, тем более что тот сообщал, что даже отборочные испытания уже прошел, экзамены вступительные выдержал на круглые пятерки (это место письма я Алексею Ивановичу не читала, решила прежде подготовить). Но муж уперся:

— Напиши, Нюра. Если он в моем совете нуждается, слова моего ждет, так вот оно: я не согласен! Пусть бегает или там во что хочет играет, если останется свободное время от нужных дел.

Переубедить мужа я не смогла, не знала, как к разговору приступить, уведомить его, что Юра уже сам все решил. Но тут, слава богу, пришло новое письмо. Кто-то из друзей разузнал, что отличники учебы могут быть направлены в техникум по специальности. Литейное отделение имелось в Саратовском индустриальном техникуме. Пошли они к директору училища, попросили дать направление. Тот с пониманием отнесся к желанию ребят: выдал необходимые документы, направления, рекомендации, бесплатные билеты на саратовский поезд и пожелал успехов.

Летом 1951 года Юрий Гагарин в компании двоих друзей отправился из Люберец в Саратов для поступления в местный индустриально-педагогический техникум. 6 июля молодые литейщики написали заявление с просьбой о зачислении. Характерная особенность эпохи — несмотря на послевоенную разруху, тотальный дефицит и общую бедность, государство активно поддерживало желание молодежи обучаться: Саратовский техникум предоставлял учащимся общежитие, стипендию, бесплатное питание и бесплатную одежду.

Чугунов, Петушков и я отправились к директору ремесленного училища и попросили направления в Саратовский индустриальный техникум. Он душевно отозвался на нашу просьбу. Мы получили бесплатные билеты, сели в поезд и махнули на Волгу, где никто из нас еще не бывал.

Саратов нам понравился. Устроились в общежитии на Мичуринской улице, в доме № 21, — и сразу на Волгу. Мы долго стояли на пристани, любуясь быстротой течения Волги, ее необозримыми далями. Эта картина гармонировала с нашим приподнятым настроением, ведь мы входили в новую, еще не изведанную жизнь, становились студентами.