Нет, как бы ни хотелось ей сказать ему правду, она не должна раскрывать тайну своей личности.

Она уже подвергла его риску, спрятавшись в фермерском доме.

Не следует терять веру в ее преданных греческих телохранителей.

Теперь уже недолго ждать появления ее людей, в сопровождении которых она вернется к исполнению своей миссии. Надо лишь дать им время, чтобы отыскать ее.

Если же они не появятся еще через сутки, возможно, придется попросить Гейбриела помочь ей добраться до замка.

Но к этому она решила прибегнуть только в крайнем случае. Она поклялась себе, что посвятит его в свои проблемы только при полном отсутствии иного выхода.

София напомнила себе, что она не какая-нибудь слабая, беззащитная женщина, попавшая в беду, а будущая королева. Хорошенько выспавшись ночью и прихватив немного провизии и кое-какое оружие из того, что она заметила в дорожном сундуке Гейбриела, она могла бы снова сесть на гнедого и одна добраться до замка.

Ее мысли прервал осторожный стук в дверь.

— София?

Это он.

При звуке его бархатистого вкрадчивого баритона она подняла голову и оглянулась. Волна незнакомого ей желания еще большей близости с ним прокатилась по телу.

— Да, майор, в чем дело?

— Я… я приготовил твою постель и нашел для тебя кое-что из одежды.

— Это очень любезно, — сказала она.

Почему этот человек приводит ее в такое волнение?

Во время ужина она с большим трудом скрывала свое влечение к нему. Он, должно быть, почувствовал это или увидел по ее глазам.

Какая-то часть ее существа хотела, чтобы он это понял.

Гейбриел, стоя по ту сторону закрытой двери, откашлялся, словно услышал ее мысли.

— Вот тебе моя рубаха, а также халат — на всякий случай. Повешу их на ручку двери, ладно?

София выпрямилась в лохани и неожиданно для себя сказала:

— Не принесешь ли их сюда?

Он молчал.

Она не двигалась, потрясенная собственным непристойным приглашением. Похоже, что его оно тоже шокировало.

Но почему, скажите на милость, они должны отрицать, что их влечет друг к другу? Кого они пытаются обмануть? Он хочет ее, она хочет его. И у нее это, возможно, единственный шанс, прежде чем появятся ее телохранители. Одна-единственная ночь, когда она стряхнет со своих плеч бремя наследницы трона и испытает радости, которые доступны другим женщинам.

В какой-то момент София, следуя импульсу, решила взять инициативу в свои руки и испытать свое первое чувственное наслаждение с этим мужчиной. Если ее ожидают беды, преследовавшие всю семью, то ее дни на земле, возможно, сочтены. Было бы слишком несправедливо уйти из жизни, так и не познав радость прикосновения опытного любовника. Гейбриел Найт был прекрасен душой и телом. Его желание, его острую потребность в ней она почувствовала, когда он поцеловал ее.

Еще важнее было то, что она ему доверяла. Доверяла этому рыцарю, этому невероятно красивому воину. Именно с ним она хотела впервые попробовать, что такое любовь, если, конечно, он не будет возражать.

Ее первые мужчиной должен стать он, потому что всякий раз, когда за ней начинал ухаживать очередной поклонник, она не была уверена, ее ли вознамерился получить жених или ее трон. Развитию романтических отношений это уж наверняка не способствовало.

Но Гейбриел не знал, кто она такая. Когда глядел на нее, он видел женщину. И только.

Они все равно будут вынуждены провести здесь ночь, так почему бы не воспользоваться этим обстоятельством в своих интересах?

Об этом никто никогда не узнает.

Конечно, будь рядом Леон, от его орлиных глаз такое бы не укрылось.

Дело в том, что королева-девственница была у нее не единственным образцом для подражания.

Другим образцом была Клеопатра-искусительница.

Дверь медленно открылась.

София с гулко бьющимся сердцем наклонилась вперед и прикрыла грудь руками. Она настороженно ждала его появления в тесном помещении гардеробной и первым, что увидела, была его нога в серовато-коричневых бриджах, а уж затем появился и сам мужчина.

Войдя, он взглянул на нее, и его черные брови удивленно приподнялись. Взгляд его скользнул по ее голой коже, и он сразу же отвел глаза, сосредоточив внимание на принесенной одежде, которая была перекинута через его руку.

— Где мне это положить?

Глядя на него с нескрываемым любопытством, София небрежным жестом указала на ближайший стул.

— Вот там, если не трудно.

— Как тебе будет угодно.

Интересно, что сказала бы обо всем этом миссис Мосс…

София с озорной усмешкой следила, как он осторожно обходит лохань.

Он бросил рубаху и халат на стул, и ей показалось, что благоразумному майору с большим трудом удается не смотреть на нее.

— Вот, — сказал он. — Может быть, нужно еще что-нибудь?

Она хихикнула.

— Конечно, нужно. — Она весело взглянула на него через голое плечо.

— Что именно?

Она попыталась сообразить, как это получше сказать, и вдруг оробела.

— Ничего, — пробормотала она, покраснев.

— Ну, тогда ладно. Не буду нарушать твое одиночество. — Гейбриел с решительным видом направился к двери, обходя ванну и глядя прямо перед собой.

София поняла, что может упустить свой шанс. Боже милосердный! Что сделала бы Клеопатра, если бы Марк Аврелий был готов выйти за дверь в подобной ситуации?

— Э-э, Гейбриел? — окликнула она, собравшись с духом.

Взявшись за ручку двери, Гейбриел застыл на месте, но не оглянулся.

— Да? — хрипло откликнулся он. «Зачем ты меня мучаешь?» — казалось, говорила его напряженная поза.

— Не подашь ли мне полотенце? — прошептала она. У него, кажется, отлегло от сердца.

— Разумеется. Извини. Мне показалось, что я уже это сделал.

— Я его не вижу, — сказала она, не сводя с него глаз.

— Да вот же оно.

Когда он протянул ей полотенце, София без предупреждения поднялась на ноги. По ее телу струйками стекала вода.

Гейбриел даже рот раскрыл, беспомощно скользнув обжигающим взглядом по ее стройному девичьему телу.

Она не сводила взгляда с его лица, а он смотрел на ее напрягшиеся от холода соски.

Он протянул ей полотенце, ухватившись за него так крепко, что даже побелели костяшки пальцев.

Покачав головой, она попросила шепотом:

— Вытри меня.

В синих глубинах его глаз мелькнуло вожделение; она ждала, наблюдая, как на ее глазах рушится его сопротивление.