С целью создания флота мирового класса СССР перестраивал свою промышленную базу, делая особый упор на научно-технический прогресс, хотя он тяжелым бременем ложился на уже разоренное население страны. В результате этих усилий появилось ядро быстро расширяющихся верфей, на которых опробовались новые материалы и технологии, доставшиеся в качестве военных трофеев. Тем временем институты и конструкторские бюро страны напряженно трудились над созданием новых вооружений, в том числе ракет, которые должны были использоваться для нанесения главного удара по противнику. Изучение ленд-лизовских и трофейных технологий выявило слабость советских военных и военно-морских исследовательских работ. Сталин лично установил приоритет ракетного оружия. Девятнадцатого мая 1946 г. советский руководитель подписал указ Совета министров СССР о создании Особого комитета по ракетной технике. Стиль формулировок текста показывает полную зависимость СССР от немецкой техники и воздает должное советской разведке:

«В качестве основной задачи воспроизвести, используя национальные ресурсы, «Фау-2» (управляемую ракету большой дальности) и «Вассерфаль» (противосамолетную управляемую ракету) ...считать основными задачами по ракетной технике следующие работы: а) восстановление технической документации для «Фау-2», «Вассерфаль», «Рейнтохтер», «Шметгерлинг»; б) восстановление лабораторий и испытательных сооружений со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и испытаний...; в) обучение советских специалистов, досконально знающих конструкцию ракет «Фау-2» и управляемых противосамолетных ракет и методы проверки, производству деталей для сборки ракет... подготовку помещений для размещения немецких конструкторских бюро и специалистов... Разрешить Особому комитету по ракетной технике и министерствам заказывать, по военным репарациям, различное оборудование и системы из лабораторий научно-исследовательских институтов и государственных полигонов испытания ракетного оружия в Германии... обязать Особый комитет представить Совету министров предложения по отправке комиссии по закупке в Соединенные Штаты для приобретения оборудования и приборов для лабораторий ракетной техники научно-исследовательских институтов... установить, как государственный приоритет, развитие ракетной техники, и указать всем министерствам на выполнение задач, относящихся к ракетной технике, как на их основную задачу».

В 1947 г. Сталин снял Кузнецова с должности главнокомандующего ВМФ, потому что он выступил против некоторых сталинских реформ. Кузнецова понизили в звании до вице-адмирала, а годом позже его судили за то, что поделился секретом немецкой акустической торпеды «Т-5» с англичанами. Это было явной уловкой, поскольку Сталин сам подписал письмо, которое разрешало британским техникам ознакомиться с этим оружием. И все же Сталин достаточно хорошо относился к Кузнецову, поэтому к февралю 1950 г. вице-адмиралу доверили командовать 5-м флотом на Тихом океане; бывшие заместители Кузнецова, однако, все еще оставались кто в тюрьме, а кто в опале.

Сталин был недоволен ходом развития своих реформ. Как оп и опасался, сухопутные войска продолжали считать флот вспомогательной силой. Это было не тем направлением развития флота, считал советский руководитель. Чтобы установить равные отношения между сухопутными войсками и флотом, 26 февраля 1950 г. Сталин создал Министерство военно-морского флота и Главный штаб ВМФ. В июле 1951 г. он окончательно простил Кузнецова, который тут же был назначен военно-морским министром. Выбор Сталина отразил как его любовь к Кузнецову, так и его непреходящее стремление иметь самостоятельно принимающий решения океанский флот, основу которого составили бы легкие линкоры и крейсеры.

Генералиссимус планировал иметь флот, который смог бы доминировать в водах, омывающих Советский Союз, и который бы стал учебной базой для офицеров будущего флота открытого моря. «На этом этапе я советую вам иметь несколько больше легких крейсеров и эсминцев, — говорил Кузнецову Сталин. — У вас плохи дела с кадрами. Крейсеры и эсминцы дадут вам возможность подготовить хорошие кадры». Однако, как отмечала историк Наталья Егорова, несмотря на невероятные усилия, реализация десятилетней программы строительства военных кораблей шла с большим трудом, и к концу 1949 г. выяснилось, что Министерство судостроения план не выполнило. В случае новой большой войны сталинский флот опять бы ограничился поддержкой наземных сил на побережье. В этом контексте три легких линкора, заложенные в 1951 г., стали бы предвестниками планируемого на 1956 г. второго десятилетнего плана развития кораблестроения и инструментами престижа для Советского Союза, подтверждающими его статус сверхдержавы.

Помимо этого, Сталин и Кузнецов были еще и «отцами» будущего «крупного боевого корабля» времен «холодной войны» — абсолютно новой платформы, которая одним ударом могла выиграть войну. Речь идет об атомной подводной лодке.

Из Соединенных Штатов поступали тревожные сообщения разведки о том, что там идет строительство подводной платформы, не нуждающейся в пополнении запасов воздуха извне: действительно подводной лодки, использующей для работы силовой установки атомную энергию, и способной вырабатывать кислород и воду. После принятия 09.09.1952 г. ЦК КПСС специального постановления, в СССР ударными темпами начались работы по созданию атомной подводной лодки. Советская подводная лодка «Проект 627» была не просто копией американской ударной подводной лодки «Наутилус». Первоначально она задумывалась как стратегическая платформа для пуска одиночной атомной торпеды длиной 27 метров по главному городу вероятного противника, по Нью-Йорку.

Если бы в начале 1950-х годов какой-нибудь западной спецслужбе удалось каким-то образом проведать тогдашние военно-морские планы Кремля, то подобное проникновение в замыслы советского руководства стало бы бесценным подарком для иностранных военных атташе в Москве. Но в теперешние времена нам известно, что тогда в советском ВМФ не нашлось предателя, знавшего так много, поэтому западным разведывательным службам оставалось максимально использовать те обрывки и кусочки информации, которые они могли собрать в закрытом обществе. В отличие от англичан, американский офис военно-морской разведки отнюдь не недооценивал советские планы относительно советского флота открытого моря. В начале 1946 г. он рассматривал СССР как потенциального соперника на просторах океанов:

«Говоря о силе флота Советской России, необходимо учитывать военно-морские позиции России в прошлом, сегодняшнее стремление стать морской державой, выраженное руководителем России, и будущий военно-морской потенциал Советского Союза. Все имеющиеся свидетельства говорят о том, что сегодняшний советский ВМФ унаследовал традиции «Большого флота» от его предшественников в императорской России. Географическое положение, промышленная мощь и престиж Советского Союза являются серьезной базой для становления в будущем морской державы. В связи с этим нынешний состав советского ВМФ следует оценивать как промежуточный этап в восстановлении военно-морской мощи России».

Для того чтобы отслеживать развитие обстановки в Советском Союзе, западные союзники использовали аналитические группы, укомплектованные из специалистов в разных областях науки и техники, персонал, производивший допросы, и данные агентурной разведки. В конце Второй мировой войны Соединенным Штатам и Великобритании досталась почти не пострадавшая разведывательная организация бывшего вермахта, которая действовала на Восточном фронте. Это была эффективная сеть, которую возглавлял немецкий генерал Рейнхарт Гелен. По мере усиления расхождения между Западом и Востоком значение «Организации Гелена» многократно возрастало, и вскоре она была реанимирована. Она стала активной разведывательной службой, руководимой первоначально ЦРУ и позднее, после подписания мирного договора, Федеративной Республикой Германией. Штаб-квартира организации находилась около Мюнхена, а сама организация вскоре стала называться «Бундеснахрихтендинст», «БНД». И все-таки основной объем информации шел от западных военных и военно-морских атташе, аккредитованных в Москве. Эти шпионы в военной форме входили в штат дипломатических миссий, посольств и консульств, разбросанных по всему миру, и занимались проверенной практикой, которую большинство стран использовали с девятнадцатого века.