– Рад, что ты наконец здесь, господин Ибан, – Иван услышал позади тюркскую речь, сперва даже не понял смысла – отвык, – оглянулся, пряча в карман пиджака пистолет. Вряд ли он тут сильно поможет.

Подошедший к Раничеву длинноусый воин в золоченых латах почтительно склонил голову. Остановившиеся за ним гулямы тоже поклонились.

– Идем, – улыбнулся длинноусый. – Эмир давно ждет тебя.

Вот те раз! Выходит, сработало… Но он же не произносил заклинания… И как же Евдокся?

Поднявшись на ноги, Иван отряхнул от песка брюки и вслед за гулямами зашагал к высокому парчовому шатру с куполом из небесно-голубого шелка. Вход в шатер охраняли дюжие воины, настоящие великаны, с копьями и маленькими круглыми щитами в руках. Длинноусый чуть задержался, что-то быстро сказав страже. За стенками шатра послышались чьи-то возбужденные голоса – видимо, процессии разрешили войти. Правда, не всем – только Раничеву с длинноусым.

– Приветствую тебя, великий эмир, – низко поклонился Иван, сразу узнав сидящего в походном кресле Тимура. – Неужели я опять зачем-то понадобился тебе?

– Один Аллах знает, кто из нас сейчас кому нужен, – уклончиво ответил эмир. Он сильно сдал с прошлогодней встречи – кожа на лице еще больше пожелтела, став как будто пергаментной, высокие скулы обострились, ввалились глаза, однако взгляд остался прежним – внимательным, умным, цепким.

– Оставьте нас. – Тамерлан жестом выпроводил вислоусого и нукеров, стоявших у самого трона, кивнул на невысокую скамеечку, крытую плотной парчою. – Садись, Ибан, человек ниоткуда. Думаю, у тебя есть ко мне вопросы.

– Конечно, – кивнул Раничев. – Но, думаю, не очень-то вежливо задавать их повелителю полумира. Впрочем, задам.

– Хасан ад-Рушдия, – вдруг улыбнулся эмир. – Вот тебе ответ на первый вопрос.

– Ад-Рушдия? Создатель Перстня? Но откуда…

– Он сам пришел ко мне, спасаясь от мамлюков султана Египта.

– А… – Раничев едва раскрыл рот, как снова был перебит Тимуром.

– Баязид! Вот тебе ответ на второй твой вопрос и третий!

– Баязид? – услыхав имя могущественного турецкого султана, Иван недоуменно вскинул глаза. – И при чем тут я?

Эмир скривил в улыбке уголки губ:

– Баязид – мой самый главный враг, человек, оскорбивший меня и моих людей, злобный ифрит, плетущий козни, все мои враги находят пристанище у него, как раньше находили у султана Египта Фараджа. Пока я не завоевал Сирию, не сжег Дамаск! Впрочем, Фарадж еще совсем мальчик. Есть еще Ахмед Гийяс-ад-Дин, правитель Багдада, вернее – бывший правитель. Узнав, что я иду, он бросил город, бежал, словно трусливый шакал. Кара-Юсуф – карабахский барс – я б легко справился и с ним, если бы не интриги Баязида. Иногда спрашиваю себя – а нужны ли мне все эти войны? Бесконечные походы, кровь, дымящиеся развалины? Ради добычи? Так у меня столько всего, что я и сам могу с кем-нибудь поделиться. Слава? Зачем она старику? Могущество? Я и так властелин Мавераннагра, Сеистана, Азербайджана и много чего еще.

– Так, может, стоит остановиться? – посмотрев в глаза эмира, осторожно произнес Раничев.

– Может быть, – кивнул Тимур. – Сын мой, Шахрух, говорил мне об этом. Но – ты представь только, что будет, если я остановлю свои тумены? Почуяв слабину, поднимут голову подзуживаемые Баязидом враги – Кара-Юсуф, Ахмед, Фарадж, Тохтамыш. Их неисчислимые полчища воронами слетятся ко мне – а владения мои слишком велики, чтобы я смог их активно оборонять. Хлебные житницы Мавераннагра, величественный Самарканд, для украшения которого я сделал так много, виноградники Хорасана, древняя Бухара, возродившийся из пепла Ургенч, многолюдный Тебриз – все это вмиг превратится в развалины. Стоит только устать. И причина этому – Баязид!

– Так сразись с ним! – не выдержал Иван.

– А я, по-твоему, чем занимаюсь? – засмеялся Тимур. – Прежде чем пощипать Баязида, очищаю от саранчи фланги. Ты очень хорошо помог мне в Сирии, – напомнил эмир, чуть помолчав. – И за то был вознагражден – или я не сдержал свое слово, не вернул тебе красавицу Евдокию-ханум?

– Вернул, – Раничев усмехнулся. – Только потом послал за нами вслед сотню Уразбека.

– Что поделать, Каим-ходжа оказался предателем, – эмир покачал головой. – А ты с ним долго общался – должен же я был подстраховаться?

– Хорошо, – кивнул Иван. – Баязид так Баязид. Но – почему именно я?

– Так сказали звезды, – со всей серьезностью тихо ответил Тимур. – Начиная поход, я обращался к гадателям, даже – к черным колдунам Магриба, и никто из них не мог мне ответить наверняка – кто победит. Никто, кроме тебя, человек ниоткуда! Помнишь, лет пять назад ты открыто говорил об этом одному из моих темников?

– Да помню, – Раничев не знал, что еще сказать.

– Ты, Ибан Ниоткуда – мой талисман, волшебный амулет, направленный против Баязида. Когда-то ты пророчил ему поражение и смерть – ты и должен приблизить это! Так сказал мой астролог, ученейший Каризи-ходжа. Исполни свое предназначение – и ты вновь встретишься с любимой! Если помнишь, я всегда выполняю свои обещания. Колдун Хасан ад-Рушдия будет ожидать в Тебризе.

– Так, значит, это по его милости, я оказался черт знает где и не мог выбраться?

– Это я ему приказал, – напомнил Тимур. – Звезды говорят – ты и только ты поможешь мне победить Баязида. Отправляйся к нему, стань моими глазами и ушами.

– Как только Баязид окажется в твоих руках, вспомнишь ли ты свое обещание, о великий эмир?

– Ты смеешь не доверять мне? – Тамерлан гневно сверкнул глазами.

– Доверяй, но проверяй – есть такая пословица, Повелитель! – ухмыльнулся Иван и, пожав плечами, добавил: – Что ж, коль на то пошло, я готов и вновь служить тебе.

– Ты правильно решил, Человек ниоткуда, – эмир устало махнул рукой, давая понять, что аудиенция закончена. – Как проникнуть в стан Баязида – придумай сам. Мои визири обеспечат тебя всем необходимым.

Выйдя из шатра эмира, Раничев в сопровождении слуг зашагал меж кибитками хозобслуги – передвижными кузницами, шорными мастерскими, обозом. Там, за кибитками, специально для него был разбит небольшой шатер приятного глазу светло-салатного цвета с золотистым бунчуком на верхушке.

– Великий эмир, да продлит Аллах его годы, приказал, что бы ты ни в чем не нуждался, уважаемый господин, – остановившись у входа в шатер, с поклоном произнес один из слуг, пожилой седобородый мужчина в чалме и длинном полосатом халате. – Скажи, что тебе нужно? И все будет, и даже – сверх этого.

– Для начала – перо и бумагу, – подумав, распорядился Иван. – Да, и переодеться… и что-нибудь выпить.

– Осмелюсь рекомендовать прекрасное ширазское вино, господин.

– Ширазское, говоришь? Ну давай, тащи!

Раничев ухмыльнулся – все ж таки еще не забыл тюркские слова.

Шатер ему понравился – в меру просторный, выстланный внизу плотной материей из верблюжьей шерсти. Широкое ложе с маленькими голубыми подушечками, плоский сундук, рядом – небольшой столик.