Уже в темноте древний город было не узнать, сейчас он больше походил на место обороны полков семнадцатого-восемнадцатого веков: редуты, фашины, противокавалерийские рогатки и пара сотен человек с палками и оружием пролетариата.

Ночь прошла в напряжении, но спокойно. Были и ложные тревоги, и выстрелы по теням и лесным зверям, заглянувшим на огонёк. Несколько незнакомых землянам и мало похожих на земных животных были убиты. На рассвете пропали два парных поста – люди просто исчезли, хотя в пятнадцати метрах от них стояли товарищи. Но никто ничего так и не заметил.

Отошли от отравы, скармливаемой пигмеями, все бывшие пленные, сразу на порядок увеличив коли-чество боеспособных людей и постов. К полудню, когда большая часть людей, стоявших на часах ночью, стала вырубаться, был собран на скорую руку совет.

– Нам нужно уходить из этого места. Здесь мы как в западне, – горячо говорил один из мужчин, вошедших в наскоро созданный штаб, вроде бы Николаем представился, если слух меня не подвёл.

– И куда идти? – поинтересовался у него Олег. – Туда? Туда? Или, быть может, туда?

Он с каждым вопросом направлял палец в разные стороны.

– Да хоть куда, только не здесь оставаться!

– Здесь есть вода, есть место, где можно держать оборону. Людям нужно немного прийти в себя, а не гнать их по джунглям, как до этого с ними такое проделали дикари, – возразил третий член штаба, высокий крепкий мужчина в годах. Абсолютно седой, с короткой стрижкой и прямой осанкой, которую я бы назвал строевой выправкой, он сколотил отряд из двух десятков мужчин и женщин, вооружив тех самодельными пращами, копьями и камнями. Подбирал людей сам и явно знал, кто ему требуется. Лично я заметил, что все его подчинённые знали, что такое дисциплина, что значит служить и сражаться.

– Прости, запамятовал немного, как тебя зовут? – обратился к нему Олег.

– Матвей Владимирович, согласен просто на Матвея или Медведя.

– Медведя? Хм, ладно. Я в чём-то согласен с Николаем: уходить нужно. Но не сейчас и не просто так, наобум.

– Высылать разведчиков? – догадался Медведь. – Не советую. Большие отряды не пошлёшь, а маленькие перещёлкают дикари своими дротиками, или сожрут хищники. Всё-таки эти джунгли не наша вотчина, ориентироваться в них способны менее половины процента из наших людей.

– Но и оставаться тут нельзя, согласись.

– Я-то точно с этим согласен, – буркнул Николай. – Когда сюда придут шаманы вроде нашего пленника, тут всем мало не покажется. Против их гипноза устоит лишь каждый десятый, да и того обстреляют из-за кустов и камней. Кстати, зачем он вам? Никто же не разбирает их тарабарского наречия.

– А вот сейчас мы и спросим нашего друга, без которого наше спасение могло бы немного затянуться, – Олег кивнул в мою сторону. – Давай, Максим, рассказывай, о чём там хочешь нам поведать.

Я встал с камня, который использовал вместо стула, отряхнул штаны, посмотрел на сидящих рядом людей сверху вниз и сел обратно.

– Да не нервничай ты так, – добродушно усмехнулся Матвей. – Говори уж, что там.

– Я знаю, как нам уйти из этого места совсем безопасно и быстро. И в место тихое, чистое от этих джунглей. И вопрос по поводу шамана заодно решится, – торопливо произнёс я, потом опять поднялся и несколько раз махнул рукой Бамсу, который сидел в двадцати метрах от места проведения совета и старательно боролся с дрёмой. – Сейчас подойдёт один человек и скажет что-то интересное.

Через минуту рядом стояли Бамс и мужчина лет сорока с хвостиком. Худощавый, среднего роста, чуть-чуть сутулящийся и близоруко щурящийся. Длинные светлые волосы собраны в хвост на затылке, лоб высокий, подбородок тяжёлый, но из-за опущенных уголков губ выражение лица слабовольное. Одет в мятые и грязные тёмно-серые брюки, синюю в черную полоску рубашку с закатанными рукавами, на сгибе левой руки висел пиджак.

– Борис Маркович, художник и скульптор, – представился он под нашими внимательными взглядами.

– Вы знаете что-то интересное, важное? Поможете вернуться домой? – угрюмо спросил Николай.

– Домой навряд ли, – развёл художник руками. – Но может быть моё знание поможет выбраться из этого города и джунглей…

Художника перенос выбросил среди небольших холмов, граничащих с необъятной равниной. С высоты он видел где-то вдалеке тёмную полоску леса, до него было километров пятнадцать. Холмы были покрыты редкими зарослями высоких деревьев, на равнине имелись крошечные рощи. Совсем рядом с холмами текла могучая река, противоположного берега которой мужчина не увидел. А может быть, и вовсе это было море при таких-то размерах.

На одном из холмов он увидел какие-то развалины и остатки большой дороги из огромных красноватых плит. Заинтересовавшись, он не поленился сходить, даром что расстояние было небольшим, и управился за полчаса. На макушке холма среди груд камней, некогда бывших зданиями и стеной, стояло огромное каменное кольцо, покрытое едва заметными трещинками, сколами и чёткими незнакомыми узорами или схематическими рисунками, часть из которых светилась!

– У меня хорошая память, почти фотографическая. Я могу прямо сейчас показать эти знаки на нашем кольце, вон том, – художник махнул рукой в сторону портала, огороженного таким количеством рогаток и камней, что в них и танк запнётся. – И сквозь тот портал и обратно.

– Что? Что? – тут же вскинулся Матвей-Медведь. – Там два портала было?

– Я не знаю, честно. Просто попозже я решил осмотреть кольцо со всех сторон и прошёл сквозь него. Кто мог знать, что это портал, – вздохнул рассказчик. – А там хорошо было, часа четыре провёл среди холмов и ни одного пигмея не увидел.

– Разделяю горе, но мне бы поподробнее насчёт второго портала, – поторопил его Матвей.

– Я когда прошёл сквозь кольцо, то оказался на макушке пирамиды, опешил от неожиданности, но любопытно стало. Я несколько раз проходил сквозь него и оказывался то среди холмов, то на пирамиде. Спустился вниз и почти сразу заблудился в зарослях. И отошёл-то на десяток шагов, да вот на тебе. А потом наткнулся там на этих пигмеев, – художник невразумительно мотнул головою в сторону джунглей. – Мигом связали и поставили в строй с другими из нашего города, потом привели к ещё одному кольцу, и потом я оказался здесь. Но когда спускался, то запомнил знаки и на том кольце, что на пирамиде. И вот когда с Максимом осматривали наши развалины, мне в голову пришла мысль, что если заставить заработать знаки на нашем кольце, те самые, которые светились на портале на пирамиде, то мы перейдём в холмы.

– Мать-перемать!.. – с чувством выразился Николай, потом вскочил со своего камня и посмотрел на меня. – Макс, ты об этом когда узнал? Почему молчал?

– А смысл? Люди все на взводе, вот-вот нападение может случиться. В такой момент заикаться насчёт перехода? А если не выйдет? Да нас тогда на части порвут. Плюс без шамана такая фишка не выйдет, а ему нужно промариноваться было, прочувствовать на собственной шкуре, что такое быть пленником, – ответил я.