– Подлецы! Обманщики! По-прежнему они здесь, эти негодяи!

– Кого вы так ругаете, сэр? – осторожно спросил Артур.

– Этих стервятников, что около лестницы! – Уиллбери ткнул пальцем в их сторону и заговорил еще громче: – Сборище мошенников, шарлатанов, надувал! Они за бесценок скупают изобретения у несведущих людей! Обещают помощь в получении патента – и обжуливают! У них нет ни чести, ни совести… Вот и сейчас стоят здесь и ждут очередную жертву. Не верьте им! Гоните в шею!.. Не подписывайте с ними никаких договоров! Не давайте им деньги под их лживые обещания…

Его голос разносился по всему залу. Те, кого он обличал, начали потихоньку расходиться, прятались за колоннами, позади палаток. К еще большему удивлению Артура, Уиллбери распалился до такой степени, что выхватил из своего мешка большую репу и запустил в спину последнего из тех, для кого не пожалел стольких ругательных слов.

Таинственные крольчихи

Уиллбери запустил в них репой

Бегство этих людей было одобрено аплодисментами многих находящихся в зале изобретателей и кандидатов на это звание. Уиллбери удовлетворенно потер руки.

– Прекрасно! – сказал он, переводя дыхание, и добавил: – Когда я был юристом, мне доставляло особое удовольствие выигрывать в судах дела против этой нечисти. И если когда-нибудь я вернусь к адвокатской практике, то исключительно ради того, чтобы еще повоевать с этой мразью… – Видя, что Артур так и не понял причину его бурного негодования, Уиллбери уже гораздо спокойней проговорил: – А теперь на поиски Марджори.

Он огляделся, быстрыми шагами подошел к группе людей, стоящих в очереди к палатке, и спросил:

– Кто-нибудь знает, кто такая Марджори и где ее искать, джентльмены?

Сразу несколько рук указали в сторону балкона на втором этаже, и они с Артуром поспешили туда.

Обстановка на балконе напоминала странный привал путешественников где-нибудь в степи или в лесу. Впрочем, Артур не знал ни того ни другого. Он просто увидел диковинную картину: большой письменный стол, на нем чернильница, перо, лампа, толстая книга, а рядом разбита палатка, возле которой керосиновая плитка с чайником, тут же кружка, и перед входом в палатку в шезлонге с книжкой в руках – немолодая женщина со страдальческим выражением лица.

Уиллбери осторожно кашлянул, женщина подняла голову.

Марджори сидела с книжкой перед входом в палатку

– Добрый день, Марджори, – сказал он. – Я пришел с моим юным другом Артуром. Как поживаете?

Женщина отложила книгу – это были какие-то математические таблицы – и ответила:

– Не очень хорошо, мистер Ниббл. Вынуждена торчать здесь уже не первый месяц, и по-прежнему… – Она перебила сама себя, протянула руку Артуру и сказала: – Прошу прощения. Рада вас видеть, молодой человек. Рассказывайте, что вас привело ко мне.

– Нет уж, – возразил Уиллбери. – Сначала поведайте о своих бедах.

Марджори не стала ломаться и рассказала, что три месяца назад явилась сюда, в Патентное бюро, со своим новым изобретением, благополучно прошла проверку на первом этаже в одной из палаток, и ее направили на второй этаж к некоему Эдварду Трауту, который взял у нее изобретение для проверки, как он выразился, на «подлинность». Это ее немного удивило, но он сказал, что теперь все стало строже и ему поступило такое указание.

– И вы отдали? – воскликнул Уиллбери.

Марджори опустила голову:

– Сама не знаю, как могла так опростоволоситься. Он поклялся, что вернет на следующий день, и исчез.

– Как? Совсем?

– Да. Его не нашли до сих пор. И моего изобретения тоже. У меня осталась только его расписка в том, что он получил мой аппарат, но в ней, конечно, нет ни чертежа, ни описания, и даже если он находится сейчас где-то у них в Бюро или валяется на складе и я найду его, все равно не смогу доказать, что он мой. Но я не уйду, пока они не вернут его мне!

Чиновник, изучающий одно из изобретений

– Это ужасно, Марджори! – вскричал Уиллбери. – Как вы здесь выживаете, бедняга?

– Мне немного помогают другие изобретатели. Но, конечно, я не собираюсь провести тут остаток жизни… Больше всего меня беспокоит, что этот ворюга-чиновник мог совсем удрать с моим изобретением, и тогда дело вообще может обернуться очень плохо. Потому что оно…

Она замолчала.

– Договаривайте, – попросил Уиллбери. – Вы хотите сказать… В чем заключается изобретение?

Марджори настороженно огляделась и прошептала:

– Я знаю, что могу доверять вам, мистер Ниббл… однако в данном случае будет лучше, если никто до поры до времени не услышит, что оно такое…

– Хотите сказать, оно из тех, за которыми могут охотиться другие с дурными целями?

«Я знаю, что могу доверять вам, мистер Ниббл…»

– Да… Да, мистер Ниббл. Скажу без похвальбы: оно – просто фантастика! Я работала над ним без устали последние два года… Но в злодейских руках оно может быть опасным. Очень опасным. Поверьте мне…

Она в отчаянии закрыла лицо руками. Уиллбери ласково отвел ее руку.

– Не отчаивайтесь, Марджори, – сказал он. – И на нашей улице будет праздник. Что-нибудь придумаем… А пока… – Он достал из сумки еще не совсем остывшие пирожки. – Пока поешьте вот эту вкуснятину. Я же удалюсь, чтобы перемолвиться несколькими словами с мистером Льюисом Траутом, он здесь, как вы знаете, большой начальник.

– Да, знаю, – безнадежным тоном сказала Марджори. – Он отец того, кто украл мой аппарат. Меня к нему и близко не подпускают все его сотрудники!

– Думаю, мне удастся увидеть его, Марджори. Особенно если напомню о некоторых судебных делах с его участием, которые мне приходилось вести в прошлые годы.

С этими словами Уиллбери направился к одной из самых шикарных дверей из тех, что выходили на балкон.

Марджори проводила его взглядом и посмотрела на пироги.

– Ух ты, – произнесла она и, обратясь к Артуру, спросила: – А с чем они, не знаешь?..

После первого пирожка она заметно повеселела и предложила Артуру принять участие в еде, от чего тот не отказался, а вскоре прибавил к быстро исчезающим пирогам небольшой тортик. Он осознал вдруг с некоторым удивлением, что, по существу, чуть ли не первый раз в жизни слышит женский голос и нормально разговаривает с женщиной. (Та, которая ругала его и грозила палкой, не в счет.)