– Разносолы значит – деликатесы, – пояснил Уиллбери.

– А что такое деликатесы?

– Это всевозможные яства… Что? Тоже не знаешь? Ну, в общем, самая различная еда, о которой твой дед почти забыл, а ты, как видно, и не знал, бедняга. Я постараюсь немного познакомить тебя с ней.

Уиллбери отложил перо и поднялся с кресла:

– Готов, Артур? Нам с тобой пора отправляться. А гномы остаются в доме…

Когда вышли на улицу, Артур даже немного испугался: он никогда не бывал в городе в середине дня и потому не видел такого столпотворения – люди, повозки, шум, гам…

Уиллбери и Артур отправились на рынок

Трое мужчин в высоких шляпах сидели в одной из повозок

Но ни он, ни Уиллбери во всей этой сумятице не обратили внимания на одну из повозок, в которой сидели трое мужчин в высоких шляпах. Как только Уиллбери и Артур двинулись в сторону рынка, мужчины вылезли из повозки, и у одного из них оказался в руках железный прут, а у двух других – большие старые мешки.

Мужчины оглянулись по сторонам и быстро зашагали в сторону бывшего зоомагазина, где проживал теперь мистер Уиллбери Ниббл со своими питомцами.

Мужчины быстро зашагали в сторону бывшего зоомагазина

Ранним утром на рынке в Рэтбридже

Второй раз за этот день Артур шел по улицам Рэтбриджа. Но сейчас они были заполнены людьми: мужчины и женщины, торговцы и крестьяне, уличные музыканты и множество детей, а также лошади, собаки, поросята, куры, гуси, индейки – кого и чего только не было! Больше всего он смотрел на детей: он их почти не видел раньше – во время ночных вылазок в город за едой они ему почти не попадались. И он завидовал легкости и раскованности, с какими дети ходили и бегали по улицам, смеялись, толкали друг друга, гоняли мяч по лужам, играли в неведомые ему игры.

– Уиллбери… – проговорил он, в первый раз называя своего спасителя и нового друга по имени.

– Да, дружок… – откликнулся тот.

– А что дети… что они вообще делают?

– Ну, что… Ходят в школу, читают книжки, дерутся, плачут, гогочут, если смешно. Играют с друзьями.

– Правда? У меня не было друзей.

Уиллбери остановился, положив руку ему на плечо:

– Теперь они у тебя есть. И будут еще…

Артур улыбнулся: ему стало легче – как будто с души, на которую давили разные гири, одна упала. Та, которая была чуть ли не самая тяжелая. И еще громче зазвучали в его ушах крики детей и торговцев, лай собак, стук конских подков по камням мостовой, скрип колес, щебетание женских голосов…

Женщин в городе было очень много. Артуру казалось, их намного больше, чем мужчин и детей, не говоря уж о собаках и курах. Женщины неспешно прогуливались по улицам, все время переговариваясь друг с другом, не смолкая ни на минуту. Такое, во всяком случае, было впечатление у Артура. Почти все они носили туфли на немыслимо высоких каблуках, и Артур боялся, что женщины вот-вот упадут. Тем более что все они были крупные и полные. Но они не падали, и это было странно. И вообще они как-то странно выглядели – особенно если смотреть сзади. Они казались чересчур круглыми, что ли, а может, чересчур квадратными или кубическими, конусообразными, пирамидальными и еще, бог знает, какими… Артур никогда не ходил в школу и не учил геометрии, а следовательно, не мог правильно определить истинную их форму. Но что не составляло особого труда заметить: большинство женщин явно соперничали друг с другом.

Женщины на улицах были одеты очень странно и не умолкали ни на минуту

Артуру довелось услышать обрывок разговора двух из них.

– …Только взгляните на нее!

– На кого? На Дженни?

– Ну да! Соорудила себе шестиугольную спину и не нарадуется! Последний писк!

– Еще в ботфортах и на таких шпильках! Как они ее выдерживают? Забыла, что ботфорты уже две недели как вышли в тираж!

Артуру казалось, они говорят на иностранном языке, он беспомощно взглянул на Уиллбери. Тот рассмеялся и шепнул ему:

– Не удивляйся, старина. Эти женщины – жертвы моды.

Последних слов Артур тоже не понял, но спрашивать не стал.

Они уже подходили к рынку, народа становилось больше, чаще стали попадаться на глаза бедные люди, а то и просто оборванцы. На рыночной площади эти люди уже стояли стеной.

На рыночной площади Артур увидел множество бедно одетых людей

– Держись крепче за мою руку, чтоб не потеряться, Артур, – сказал Уиллбери.

Мальчик вцепился в него, они врезались в толпу, стали медленно пробиваться сквозь нее. Разглядеть что-то в этом скопище Артуру удавалось с большим трудом, но все же разок его взгляд упал на ряды прилавков, и у него перехватило дыхание: чего там только не было! Грозди колбас, кипы новой и подержанной одежды, какие-то непонятные инструменты и приспособления; бутыли с загадочными напитками и микстурами; ведра, котлы, цветочные горшки, сковородки, поломанная мебель, игрушки, часы… Всего не перечислить! А какие запахи съестного – печеного, соленого, вареного, жареного! Просто дрожь пробирает…

В конце концов они добрались до рядов, где Уиллбери закупил все по списку, и с раздутыми мешками двинулись в обратный путь. Уиллбери задержался у палатки, где торговали пирогами, которые готовились тут же – с пылу, с жару, и где стояли несколько человек в промасленных передниках и халатах и усердно жевали горячее угощение. За прилавком, с края которого находился довольно странного вида медный котел с трубой, был мужчина в очках. Время от времени он подбрасывал уголь в нижнюю дверцу котла.

– Надеюсь, ты не откажешься попробовать лучшие пироги во всем Рэтбридже? – сказал Уиллбери Артуру, и тот сглотнул набежавшую слюну и не отказался.

Пирожковая лавка мистера Уитворта