Несколько партизанских групп, которым удалось подобным образом ускользнуть, действительно вошли в состав партизанского движения в Брянской области. Остатки полка Лазо действовали там весьма активно. Сам Белов был доставлен в Брянскую область и занимал важный пост в партизанском движении к западу от Брянска. Но судьба этих партизанских формирований не рассматривается в данной главе.

Планируя операцию «Ганновер», немцы предвидели, что многие партизаны попытаются укрыться и потребуются значительные усилия для полной очистки от них этого района. Это предвидение оказалось верным. В конце операции в районе оставалось много партизан и солдат регулярных войск (порядка 2000–3000), скрывавшихся по отдельности или мелкими группами. Немецким Верховным командованием особо подчеркивалась необходимость постоянного наблюдения и тщательных поисков. В этой связи было сочтено целесообразным продолжать использовать в этом районе значительное количество регулярных войск[42].

Выполняя поставленную задачу, немецкое командование, отвечавшее за безопасность в этом районе, разрабатывало планы по наведению порядка с помощью военных мер и претворяло их в жизнь. Эти действия, к числу которых можно отнести мелкую операцию против насчитывавшего 300 человек партизанского отряда в западной части района[43], были, как правило, успешными. Донесения указывают на то, что в период с середины июля до конца сентября немцы проводили облавы на все еще остававшихся на свободе партизан и препятствовали действиям мелких партизанских групп. В результате одна из находившихся в этом районе немецких армий смогла доложить, что в период с 1 октября 1942 года по 18 января 1943 года в тылу армии практически не было партизан.

Хотя для наведения порядка немцы в первую очередь рассчитывали на длительное присутствие военных сил, они вскоре поняли, что для восстановления мира и спокойствия на отвоеванной у партизан территории потребуются политические меры.

В разрабатываемых ими планах особо подчеркивалось, что важной предпосылкой успешного использования политических мер по наведению порядка является тщательное разграничение между партизанами и их пособниками, с одной стороны, и остальным населением – с другой. Коллективного наказания – подхода, часто использовавшегося немцами в силу его простоты, – в этом районе следовало избегать. (В документах указывается, что такие предосторожности немцами действительно соблюдались.) Требовались усилия, чтобы заставить население оказывать помощь в поимке остававшихся на свободе партизан; бережное обращение с населением должно было послужить побудительной причиной для оказания такой помощи.

Для выполнения этих планов немцы стремились заручиться поддержкой населения путем пропаганды. К пропагандистским мерам можно отнести попытки обвинить партизан во всех выпавших на долю населения бедах и стремление убедить последних в том, что такие действия партизан, как грабежи, пагубно отражаются на мирных жителях, но не причиняют никакого вреда немцам.

Вторым направлением в использовании мер политического характера стало восстановление отрядов вспомогательной полиции. Об этом свидетельствует приведенный ниже документ.

«Уполномоченный по сельскому хозяйству 22 ноября 1942 г.

ДОКЛАД О МЕРАХ ПО НАВЕДЕНИЮ ПОРЯДКА И ВОССТАНОВЛЕНИЮ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В РАЙОННОМ ЦЕНТРЕ ВСХОДЫ

4 июня 1942 года отдел экономики поручил мне заняться перестройкой сельского хозяйства в районе Всходы – Знаменка, который был недавно освобожден.

…Через несколько дней я поселился во Всходах. Поначалу не приходилось и думать о проведении работы по перестройке; даже сильные [немецкие] подразделения подвергались постоянным атакам партизан, находящихся в населенных пунктах, лежащих в стороне от дорог. В окрестностях осталось небольшое количество скота, и я, организовав вооруженные патрули, решил собрать его, поскольку партизаны все равно бы его убили. Таким образом постепенно нам удалось собрать 30 коров. Теперь население могло ежедневно получать молоко. Организуя патрули, я познакомился с русскими, которые действительно хотели сотрудничать с нами. Более того, о нас стало известно в округе, и нам ежедневно сообщали о партизанских лагерях, местах их убежищ и нападениях. Во взаимодействии с охраной моста[44]мы расширили границы патрулирования. Когда вскоре после моего прибытия военная администрация была переведена в другое место, я стал выполнять ее обязанности. Я назначил нескольких хорошо известных мне русских старостами деревень и вооружил их. Они оказывали нам важные услуги и оказались очень полезны в борьбе с партизанами. Но существовала постоянная опасность того, что их могут убить, и я принял решение организовать в ряде населенных пунктов отряды самообороны. Прошедшие тщательную проверку люди были вооружены захваченным или полученным мною оружием. Был составлен список получавших оружие лиц с указанием номера и типа каждой единицы оружия. Надежный человек, главный агроном [района] был назначен начальником полиции и наделен властными полномочиями. Эти мероприятия оказались весьма успешными; после того как удалось отбить несколько атак партизан на деревни и даже взять пленных, все больше населенных пунктов стали проявлять интерес к организации отрядов самообороны. Я со своими помощниками разъезжал по окрестностям, помогая в организации сил самообороны и уничтожении мелких партизанских групп.

Повсюду я объявлял, что лица, имеющие оружие без моего на то разрешения, будут наказаны и все имеющееся оружие следует сдать. Поначалу сдача оружия проходила медленно; затем мы провели обыски домов в нескольких деревнях, и если находили оружие, на которое не имелось разрешения, то мы разоружали и отряды самообороны. Слухи об этих мерах распространились очень быстро, в результате чего отряды самообороны оказались заинтересованы в сдаче [незаконного оружия], поскольку в противном случае им тоже грозило наказание.

[Отрядам самообороны] выдавались только винтовки и пистолеты; все пулеметы и автоматы были изъяты.

Русские, получившие оружие, весьма рьяно защищали свои деревни, и им удалось взять много пленных. В случае допущенных силами обороны ошибок принимались строгие меры, но это потребовалось всего в нескольких случаях.

В конце августа, после организации местной военной администрации, я передал ей списки членов отрядов самообороны, большинство из которых вошли в состав местной вспомогательной полиции…»