— Значит, будем ужинать.

Владислав заказал пиццу, клюквенный морс, зеленый чай и пирожное. Все в двух экземплярах.

— Оксана, ты почему сбегаешь?

— Мне надо вернуться в интернат. Там работа встала. Всякие проблемы ждут моего решения. Здесь без меня справитесь.

— Ты можешь оказать моральную поддержку сыну.

— Ничего, он достаточно взрослый. Пакостить матери уже умеет. Шпиончик. Иногда мне кажется, что он не мой сын.

— Ты чего так круто о сыне? Может быть, он пошутил насчет съемки и передачи отснятого материала мужу.

— Нет. Муж мне говорил, что у него есть неопровержимые доказательства пребывания моего любовника в нашей квартире. Думаю, что он имел в виду съемку, произведенную Мишкой.

— Ты когда уезжаешь в N-ск?

— Через полтора часа.

— Скажи, только честно, что у тебя произошло с Матвеем Ивановичем?

— Ничего особенного. Мужик он хороший. Но не для меня. Хотя сначала он мне понравился.

— Что за инцидент был в квартире, где живет твоя подруга?

— Он тебе и это рассказал! Просто я хотела его отшить. Никакой групповухи я не собиралась организовывать. Если увидишь его, скажи, что это был глупый розыгрыш.

— Передам. Тебя кто-нибудь будет провожать?

— Да, должен подъехать мой давний друг по работе в колледже.

— Ну что же, не буду вам мешать. Желаю счастливой дороги. Успехов в труде.

— До свидания. Будешь в N-ске — заходи в гости. Я женщина свободная.

— Подумаю.

Глава 9

На следующий день, утром, Владислав и старший лейтенант Грибков сидели в кабинете полковника и обсуждали операцию по поимке с поличным Сударевой Жанетты, она же Сидорова Евгения Бориславовна. У полковника на столе лежали поднятое из архива уголовное дело в отношении Сударевой Ж. Б. и материалы разработки на нее же.

— Я внимательно ознакомился с материалами. Усматриваю, что вместе с Сударевой действует организованная группа. Руководителем является некто Машинист. Я верно говорю?

— Правильно, товарищ полковник. Только Жанетта его не сдаст. Сама пойдет на зону.

— Так. А как же ваша агентурная работа, товарищ старший лейтенант? Где информация и свидетели его организующей деятельности? Ведь он главный здесь, а не Сударева. Он, значит, будет в казино отсиживаться с девками, а она на зоне клопов кормить? Это ведь его охранники деньги у нее забирали. Так ведь, по твоим оперативным данным, я понимаю? А, Игорь Степанович?

— Верно, Иван Александрович. Его охранники забирали у нее деньги. Конечно, и ей перепадало. Информация из надежного источника.

— Источник, говоришь, надежный. А как нам задержать с поличным этого Машиниста?

— Товарищ полковник, пусть им занимаются опера из отдела по борьбе с организованной преступностью. Я передам им свои наработки.

— Вот так всегда. Мы получаем информацию, а они получают ордена.

— Товарищ полковник, зачем нам ордена? Нам надо чисто дело закончить. Спецназ подключить требуется. Никто не знает уровень подготовки охранников. Может быть оказано сильное сопротивление с применением оружия, — вмешался Владислав.

— Спецназ подключить я вам помогу. Вы там парнишку под пули не подставьте.

— За Михаилом контроль будет самый действенный. Обеспечим полную его безопасность: наденем на него бронежилет, пусть спрячется под стол, как только Сударева возьмет деньги в руки. Кстати, это будет для спецназа сигналом начать захват. Стол там крепкий, из дубового массива. План квартиры у меня есть. Плохо, что квартира на втором этаже. Будет соблазн для охранников выпрыгнуть в окно. Для этого нужны дополнительные сотрудники спецназа, и не просто так, а под легендой, не вызывающей подозрений у охранников. Я имею в виду ожидание преступников под окнами на случай возможного задержания, если охранники попытаются выпрыгнуть из окна, — пояснил Грибков.

Разработчики еще долго обсуждали план захвата преступницы. Затем все действия детально обсудили с руководителем группы спецназа. После этого план операции подписал полковник.

* * *

Игорь и Владислав сидели в автомобиле и не отрываясь смотрели на экран ноутбука, на котором достаточно четко были видны действия Сидоровой в квартире. На вид ей можно дать лет сорок пять. Она прекрасно сохранилась. Северный климат ей не повредил. В красном платье, неплохо подчеркивающем ее слегка располневшую фигуру, она выглядела даже, можно сказать, соблазнительно. Большое декольте открывало ее, может быть, излишне крупную грудь. Немного портили портрет рыжие, явно крашеные волосы, коротко подстриженные и торчащие во все стороны.

«Не совсем удачный выбор прически в ее возрасте», — про себя отметил Владислав.

Игорь ранее приводил Владислава в гостиницу, где в то время находилась Сидорова-Сударева. Он видел ее, но не знакомился и не разговаривал с ней. Владислав невольно мысленно сравнил ее настоящую внешность с фотографией из уголовного дела. На фото до судимости она выглядела гораздо моложе. Взгляд у нее был растерянный, ищущий помощи от любого, кто мог ее видеть. Сейчас в ее движениях, во взгляде усматривались решительность и властность. Это была женщина, способная на все ради денег. Размышления Владислава прервал Игорь:

— Владислав Сергеевич, внимание — вошел Михаил.

— Вижу.

Владислав отметил, как быстро изменилось выражение лица мошенницы. Она поздоровалась с Михаилом и предложила ему присесть за стол. Жанетта смотрела на него с любезной улыбкой. Было непонятно, она действительно хочет помочь ему купить квартиру или обманывает, собираясь похитить его деньги. В это же время из кухни вышли два бугая в полевой форме армейского спецназа. Они не ответили на приветствие Михаила, молча сели на диван, пристально наблюдая за действиями Михаила и Сидоровой.

Владислав попросил Игоря больше внимания уделять охранникам. От них можно было ожидать много разных неприятностей:

— Информируй об их действиях группу захвата.

— Владислав Сергеевич, у спецназа такая же или еще лучше аппаратура. Они все видят.

— Все равно. Если заметишь, что кто-то из холуев Машиниста имеет оружие или приготовился к нападению либо к бегству, главное — не упустить чего-то угрожающего жизни Михаила, немедленно звони руководителю группы захвата.

У Владислава было двойственное отношение к Сидоровой-Сударевой. Из архивного уголовного дела он узнал, что у нее до совершения преступления погиб муж. Какой бы он плохой ни был, но она от него имела двух дочек. Затем умерла мать, убившая ее мужа. Одна беда за другой, одна трагедия потянула за собой другую. Большие материальные расходы, долги… Она попала в бедственное положение, и «добрые» люди подтолкнули ее на совершение преступления. До этих событий она всю свою сознательную жизнь была обычным честным человеком. Что ее побудило снова вернуться на криминальную тропу? Владислав внимательно вглядывался в лицо мошенницы, вслушивался в ее слова и фиксировал интонацию, с которой они произносились:

— Миша, ты на правильном пути. Лучше квартиры, чем эта,