Лицо Гориана стало суровым, и его энергетическая карта приобрела злобный темно-красный оттенок.

— Я знаю тебя, Миррон. Я знаю, что это неправда.

— Мне было четырнадцать! — отрезала она, ухватившись за обретенный самоконтроль. — Ты ничего не знаешь обо мне. Как ты смеешь приходить сюда и ждать, что я буду потворствовать твоим ребяческим фантазиям? Ты не напугаешь меня, Гориан. При всей твоей хитрости ты начисто лишен мужества. Мужество распространяет слово Восхождения поверх шрамов ненависти. Оно приносит истину тем, кто ее не видит и страшится того, чего не может уразуметь. — Миррон устремила взгляд на Гориана, поймав себя на том, что чуть ли не жалеет его. — Какие бы силы ты в себе ни развил, они могут послужить только разрушению и гибели.

— Да, но зато что это за силы, — сказал Гориан тихим резонирующим голосом, в котором не осталось и нотки гнева. — И как много я могу показать тебе. Расширить твои горизонты. Только мне ведома настоящая истина.

— Уходи отсюда, меня от тебя тошнит! Стоит мне крикнуть, и завтра от тебя останутся одни головешки.

— Ты не сделаешь этого, — улыбнулся Гориан, шагнув к ней. Миррон встретила его взгляд.

— Испытай меня.

Но Восходящий лишь рассмеялся и потянулся к ней, и, когда его энергия обволокла ее, Миррон почувствовала, что у нее нет голоса, чтобы осуществить угрозу.

* * *

Разбудило Миррон утреннее солнце. Она лежала в постели, аккуратно укрытая одеялом. Облегчение от того, что страшный сон кончился, согрело ее, и весь страх, испытанный в первый момент пробуждения, показался абсурдным.

Миррон повернула голову. Что-то лежало на подушке рядом с ней. Она нахмурилась. Один из ставней мягко хлопнул в раме.

«Я закрывала…»

Она соскочила с постели с именем Кессиана на губах и вылетела за дверь, мимо бумаг, разбросанных по мрамору, и людей, стоявших в прихожей. Дверь в комнату Кессиана оказалась открытой. Его постель была пустой и холодной.

Миррон резко обернулась, скользя взглядом по лицам. Ардуций и Оссакер. Гвардейцы Восхождения. Джеред. Почему все они здесь? И почему такая боль на их лицах?

— Где он? Где Кессиан?

Она осознала, что пронзительно кричит. Никто из них не ответил. Они лишь отводили взгляды.

— Помогите мне, — простонала Миррон, в голове ее что-то ревело. — Вы должны мне помочь.

Женщина охнула, побежала обратно в свою спальню и схватила кольцо, лежавшее на ее подушке. У всех изначальных Восходящих имелись такие кольца. Их изготовил Брин Марр, кузнец из Вестфаллена. Тогда они, конечно, были велики, и он не дожил до того времени, когда ставшие подростками Восходящие их надели. У нее все еще хранилось ее кольцо, и она знала, что Осси и Арду сберегли свои.

Миррон разжала кулак и посмотрела на символ Восхождения с красивой гравировкой, окружающей одну-единственную букву. Гориан тоже сохранил свое кольцо… А потом женщина села на кровать и дала волю слезам. Мужчины молча стояли в дверях.

— Он забрал его. Гориан забрал моего сына!

…Миррон держала в ладонях парусную лодочку своего мальчика. Она сидела на его кровати, запах его комнаты пронизывал ее, следы покоя и уюта — бегущие крапинки энергии — быстро растворялись в воздухе. Стремительно исчезали. Точно так же, как и Кессиан.

Все это походило на кошмарный сон. Новость распространилась подобно степному пожару: сохранить тайну не удалось, и дворцовый корпус бурлил. Нашли три древних трупа — то, во что превратились юные дворцовые стражи, которые имели несчастье прошлой ночью встретиться с Горианом. Началось расследование. Адвокат потребовала ответов, Академия была напугана, в Вестфаллен отправили предостережение, призывая быть настороже. Харбан выразил свое сожаление, но он не имел никакого отношения к потере Миррон. Сам он уже отбыл в Карк, предупредить соотечественников о надвигающейся беде.

Миррон чувствовала себя на удивление спокойной, ее лишь мучило смутное ощущение, будто она упустила что-то важное. Она понимала, что должна испытывать отчаяние и панику, но, выплакавшись в объятиях Эстер Наравни, почти пришла в себя. Хотя знала, что это временное ощущение. Словно находишься в центре бури.

— Во всяком случае, мы знаем, что он не причинит мальчику вреда, — сказал ей Джеред.

— Это не утешает, — отозвалась Миррон.

— Но мы все равно должны об этом помнить, — настаивал Пол. — Цепляться за эту мысль, чтобы сохранить рассудок, если не спокойствие. Это не похищение с целью выкупа, не попытка отомстить или навредить любящим родителям. Ему нужен Кессиан. А Кессиан замедлит его действия.

— Но мы ничего толком не знаем. Все, кто видел, как он вошел, мертвы, а как он уходил, вообще никто не видел. Как это возможно? — Миррон усилием воли разжала руки и положила лодочку на постель, опасаясь поломать ее. — Это дворец Адвоката.

Оссакер пожал плечами.

— На протяжении десяти лет мы были учителями и проповедниками. Гориан развивал иные способности. Очевидно, что он может делать и другие вещи, о которых мы не имеем никакого представления, не говоря уж об оживлении мертвецов. Нужно просто принять это как данность и ничему не удивляться.

— Даже у него есть свои пределы, Осси, — заметил Ардуций.

— Я хочу лишь сказать: ничего нельзя сбрасывать со счетов, — подчеркнул Оссакер.

— Мы найдем его, — пообещал Джеред. — Но в первую очередь нам нужна информация о том, как он проник во дворец, как вышел, куда направился. А от тебя, Миррон, мы должны узнать, зачем ему мог понадобиться Кессиан. Если предположить, что это не просто желание отца быть со своим сыном.

— У моего сына нет отца, — огрызнулась Миррон.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ведь в таком случае мы сможем наметить план и начать преследование.

— Нельзя медлить, — заявила Миррон. — Я не хочу рисковать тем, что Гориан изменит его, настроит его против меня.

— Не беспокойся. Я верну его в твои руки прежде, чем ты узнаешь об этом, — сказал Джеред.

— И даже раньше, чем ты думаешь. — Миррон вскинула голову. — Потому что я отправлюсь с тобой.

— И мы ее не оставим, — подхватил Ардуций.

— Я полагаю, что это неразумно, — нахмурился Джеред.

— Думай как тебе угодно, — отрезала Миррон. — Но ничто и никто не помешает мне найти и вернуть моего сына.

— И убить того, кто его забрал, — добавил Оссакер.

Миррон закусила губу.

— И это тоже, — прошептала она.

* * *

Йури Лианов, мастер гавани гестернского порта Вустриаль, приложил к глазам увеличитель и снова посмотрел на корабль, который неуклонно двигался на веслах к отведенному для него месту у причала. Ему было не по себе, хотя он решительно не мог взять в толк почему.