– Я тебе сейчас его устрою, – прошипела Алекса, не поднимая головы. – Учти, Охотник, если вы Лизке не поможете, то я сама это сделаю… любыми средствами.

Миг, и она взвизгнула, ощутив себя в жестком захвате. Кир легко приподнял Алексу, со всего маха припечатывая спиной к постели. Сам уселся сверху. Прижав запястья вампирши к матрасу, Охотник приблизил лицо так, что Алекса ощутила его дыхание.

– Дура, – тихо и злобно проговорил он. – Думай, что говоришь, идиотка клыкастая. За тобой и так… – Кирилл осекся и продолжил: – Как-то не хочется получать заказ на собственную жену.

– Жалко будет? – прошептала Алекса, стараясь не обращать внимания на холодок вдоль позвоночника и боль в запястьях. Вне боевой фазы ее сила и реакция сильно проигрывали натренированному на убийства Охотнику.

– Жалко у пчелки. Я привязался к тебе. – Кир потемневшим взглядом изучал лицо Алексы. Та прищурилась, стараясь не показывать страх.

А вот нараставшее желание скрыть не удалось. Оно проявилось в блеске зеленых глаз, в чуть прикушенной губе. Оказывается, это возбуждает: быть придавленной к постели Охотником и чувствовать беспомощность. Эдакая ролевая игра с ноткой садо-мазо.

Кир, кажется, тоже это ощутил. Потому что внезапно наклонился и поцеловал: грубо, заставляя подчиниться.

Он был единственным, ради которого Алекса могла позволить себе побыть слабой. Начавшаяся ссора быстро переросла в нечто другое, не менее бурное и жаркое. Отвечая на поцелуй, вампирша задергала запястьями, требуя свободы. Низ живота уже горел от желания, оно требовало выхода. Высвободив одну руку, Алекса прикоснулась к джинсам Охотника и почувствовала под грубой тканью твердый и чуть пульсирующий орган.

– Моя очередь, – прошептала в губы Кирилла. Одно движение, и вампирша с магом поменялись местами. Теперь процессом руководила она. Слабый треск расстегиваемой молнии прозвучал весьма интимно. Потому что оба знали, что произойдет потом. Кирилл откинул голову назад, издав едва слышный стон, пока губы и язык вампирши творили с ним нечто невообразимое. Он держался уже из последних сил. Одновременно не желая останавливать Алексу и стремясь подарить ей не меньшее удовольствие.

Не выдержал. Перехватил инициативу. Чтобы заставить жену извиваться под ним, стонать.

Дикое желание оставить на ней свое невидимое клеймо. Показать, кто здесь главный. Заставить подчиниться и не наделать глупостей. Она ведь могла, Кир ее хорошо изучил.

– Смотри мне в глаза. – Он дернул ее за волосы, вынуждая задрать голову как можно выше. – Не. Смей. Делать. Глупости, – проговорил на каждом выдохе, как заклинание. Алекса лишь простонала, потерявшись в ощущениях. Она сейчас готова была согласиться на что угодно, лишь бы не прекращалась жестокая и томительно-сладкая пытка. А когда ритм его движений изменился, стал более резким, то Алекса не выдержала и заорала. Она извивалась и продолжала кричать от накатывающих волн удовольствия, позволяя Охотнику выпивать крики вместе с поцелуями. А после обессиленно распласталась по влажной простыне, чувствуя, как из тела вытекают все силы.

– Я поняла. – Голос звучал хрипло. – Я поняла твой замысел. Ты хочешь залюбить меня, чтобы я не смогла ходить.

– Точно! – выдохнул упавший рядом Кирилл. – Вот прямо в точку попала. Ооо, а подушечка-то целая. А то в прошлый раз я себя ощущал лисой в курятнике, где всех выпотрошили.

– Идиот, – сил не было даже придумать более изощренное ругательство. Покачиваясь на волнах дремы, Алекса чувствовала, как внутри разжимаются тиски. Кир мог сколько угодно пренебрежительно отзываться о Лизавете, но он ей поможет. Сделает все, что сумеет. Повернув голову, вампирша приоткрыла глаза и увидела, что Охотник уже спит. Улыбнулась краем губ и пальцами провела по светлым волосам, наполовину закрывшим лицо мужчины.

Но идиллия длилась недолго. Уже через час Кирилла дернули на работу. Алекса сквозь сон слышала, как он чертыхается и натягивает джинсы. Вернулся уже под утро, раздраженный, и буквально рухнул на кровать. А вот Алекса уже выспалась. И жаждала мести. Поставив будильник на восемь утра, полюбовалась на то, как муж с ворчанием пытается спрятать голову под подушку, а после садится и злым взглядом осматривает спальню.

– Рота, подъем! – Алекса, уже в белом тонком сарафане, подкрашенная и довольная, протягивала кружку. – Сам просил разбудить тебя, даже если будешь сопротивляться. Давай лопай и дуй в больницу к Лизке. У тебя на телефоне десять пропущенных от Дарьяны. Она тебя преследует?

– Именно в такие моменты я понимаю, что люблю убивать. Она должна подъехать с отчетом. Я же сегодня на работу не иду, только к Лизавете в больницу. – Кир потряс головой. Вставать не хотелось. В спальне царили приятная прохлада и полумрак, тогда как на улице уже плавился асфальт.

– Рада за то, что занимаешься любимым делом. – Алекса отдала ему кружку. – Я буду на работе ждать твоего звонка. Давайте, господин Охотник, шевелите ластами или что там у вас. Завтрак на столе, а мне пора. Тем более Адель, зараза, трубку не берет.

– Опять загуляла с местной молодежью? – зевнул Кирилл. – Отрывается бабулька. Зажигает.

– Вот придурок! – разозлилась вампирша за подругу. – Ей всего-то восемьдесят пять.

– Самый сок, ага. – Охотник увернулся от брошенной в него тапки и погрозил кулаком. Показав язык, Алекса удрала, только сверкнули рыжие непослушные кудри. Спустя пару минут хлопнула входная дверь, в квартире воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным звуком работающего кондиционера и гудением холодильника на кухне. Живая тишина. Уютная. Разве что малость прохладная. Но Кир уже привык. Вампиры предпочитали жить в холоде. Жара ускоряла обмен веществ и повышала жажду крови. Алекса как-то призналась, что лучше всего чувствует себя зимой или ранней весной. Поздняя осень тоже годится.

– Возможно, там, откуда прилетел вирус, средняя температура была гораздо ниже, – сказала она Кириллу. Тогда был зимний вечер, они уехали на новогодние праздники в Альпы, где сняли небольшой домик. Кирилл сидел у камина и пил глинтвейн, Алекса устроилась на широком подоконнике у приоткрытого окна. И с наслаждением вдыхала морозный воздух.

– А как же мы? Я не любитель холода.

– Мы можем только предполагать, – размышляла вампирша, глядя на чистое звездное небо. – Возможно, вся эта зависимость от крови, непереносимость повышенной температуры и прочее – результат приспособляемости. Вирус живуч, поверь, я с ним работала. Есть теория, что на его родине жило нечто среднее между нашими видами.

– М-м-м, умный маговампир долгожитель?

– С хорошей регенерацией и быстрой приспособляемостью. Идеальное существо, – чуть тоскливо произнесла Александра, у которой опять не ладились опыты. Но поделиться с Киром проблемой она не могла.

– Ну не зна-а-аю! – В отличие от нее, Охотник явно не страдал от своего несовершенства, о чем и заявил: – Я себя вполне так идеальным ощущаю. Второй бокал вон пью и трезвый, аж самому противно.