Принц Миссх и три блондинки покинули пляжный клуб в Куомма в пять часов утра и направились на затененную пальмами парковку, где их ждала сверкающая белая копия довоенной модели «мерседеса». Но когда подошли к машине, две девушки испуганно вскрикнули, а Миссх прирос к месту. Шины были порезаны в клочья, а весь автомобиль изнутри и снаружи оказался перемазан экскрементами.

На несколько минут Миссх застыл, точно статуя. На глаза навернулись слезы. Потом он медленно обошел машину кругом. Притихшие, оробевшие девушки молча стояли в стороне. Затем принц резко развернулся на каблуках ботинок от «Морески» и стремительно зашагал обратно к зданию клуба. Подойдя к стойке ресепшен, набрал номер тайной полиции и распорядился, чтобы прислали машину. А пока дожидался ее прибытия, погрузился в глубокие раздумья. Ситуация складывалась на редкость неблагоприятная. Необходимо было что-то предпринять, и как можно быстрее.

Возвращаясь во дворец в бронированном «линкольне» и ужиная с отцом, принц хранил молчание. После трапезы поднялся в свои покои, занимавшие этажи с шестидесятого по семьдесят пятый. Всю ночь он провел без сна, занятый важными размышлениями. Только дурак не заметил бы, что революции осталось ждать совсем недолго. Миссх вспомнил вечер в 1979 году, когда они с отцом ездили в Иран и встречались с шахом, одним из лучших друзей Квоззохока, которым он искренне восхищался. Шах упоминал о беспорядках в стране, отец же только отмахнулся и сказал, что не следует тревожиться по пустякам. Шах был свергнут с престола, но даже этот случай ничему не научил Квоззохока. Прав был тот человек, который сказал, что история ничему не учит и люди наступают на одни и те же грабли, подумал Миссх.

Иран во многие сотни раз больше Умм-аль-Амнаха, однако и политическая ситуация, и народ были во многом сходны. Признаки недовольства в обоих государствах тоже не слишком отличались. Чтобы урегулировать ситуацию, необходима помощь, причем очень серьезная и как можно быстрее. Но принц не знал, к кому обратиться. Армия Умм-аль-Амнаха достаточно сильна, но мала. Благодаря щедрой плате многие военные сохраняют верность правящей династии, однако, если дойдет до дела, найдется немало тех, кто откажется воевать против своих соотечественников – так же как многие тайком не исполняли приказания по уничтожению колодцев. Сейчас очень пригодилась бы помощь Запада, рассудил Миссх, но на нее рассчитывать не приходится. Когда Квоззохок объявил о независимости Умм-аль-Амнаха и отделился от Эмиратов, западный мир неодобрительно отнесся к этому решению.

Тогда Квоззохока поддерживали ливийцы и русские. По этой причине прозападно настроенные Арабские Эмираты решительно отреклись от Умм-аль-Амнаха. С тех пор отношения между двумя государствами и в лучшие-то времена были напряженными. Не редкостью были стычки в приграничных районах. Инициатором чаще всего выступал Квоззохок, мгновенно реагировавший на малейшие нарушения государственных границ Умм-аль-Амнаха. Запад и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь Квоззохоку, иначе есть риск настроить против себя ОАЭ, с которыми налажены важные экономические связи.

С Ливией и Россией отношения тоже успели испортить, когда избавлялись от влияния этих стран. Оба правительства остались недовольны тем, как повел себя Квоззохок после того, как они помогли Умм-аль-Амнаху добиться независимости. После такой неблагодарности вряд ли они согласятся еще раз помочь Квоззохоку – а если и согласятся, то лишь при условии, что тот отныне будет полностью им подчиняться.

Принц жалел, что нельзя обсудить ситуацию с отцом, отлично понимал, что эмир ничего не захочет слушать. Квоззохок просто не поверит, что его подданным, тому самому народу, которым его семья правила на протяжении более тысячи лет, может прийти в голову идея поднять восстание. А если рассказать отцу про неприятный инцидент с «мерседесом», он просто прикажет залить бетоном еще пару колодцев, что, естественно, только усилит недовольство населения и сделает обстановку еще более взрывоопасной.

На рассвете Миссх наконец принял решение. Сейчас им нужна армия наемников. Единственное, что интересует профессионалов, для которых война лишь способ заработка, – деньги, и только деньги. На них не повлияют ни политические, ни религиозные соображения. Однако Миссху раньше с наемниками дела иметь не приходилось, а значит, надо обратиться за советом к тому, кто разбирается в таких вещах. Спросить, какой численности должна быть армия и как проводить отбор. А лучше всего, если этот человек согласится сам все устроить. У Миссха был один знакомый, который, возможно, сумеет помочь. Через него правящая семья приобрела большую часть вооружений за последние восемь лет. Этот ушлый тип мог достать все, что угодно. Канонерками, танками и самолетами торговал, будто продуктами на рынке. Миссх поднял трубку и набрал номер телефона в Афинах. После трех гудков с того конца провода послышалось «алло».

– Джимми Кулундис? – уточнил Миссх.

– Слушаю, – ответил греческий торговец оружием.

– Это Абби Миссх. Есть одно важное дело…

Белый мяч для гольфа красиво взлетел над аккуратно подстриженным фервеем. Казалось, он взмыл высоко над горными пиками, окружавшими поле, принадлежавшее курорту Кран-Монтана в Швейцарских Альпах. Мужчина, стоявший возле одиннадцатой лунки с деревянной лакированной клюшкой номер три в руках и следивший за полетом мяча, отличался маленьким ростом и полной фигурой. Одет он был в ярко-красную футболку от «Лакост», зеленые брюки в шотландскую клетку, белые спортивные туфли и желтую кепку с козырьком. Вдобавок игрок был увешан массивными, вульгарными цепями. Когда мяч приземлился, на секунду его заслонило облачко дыма от сигары «Боливар», жалкий остаток которой мужчина сжимал в пожелтевших от табака зубах.

Мяч подпрыгнул на траве и покатился к флажку, но потом остановился – как показалось игроку с того места, где он стоял, всего в нескольких дюймах от лунки. Джимми Кулундис, греческий мультимиллионер, заработавший состояние на торговле оружием, усмехнулся, вынул сигару изо рта и смачно сплюнул. Его спутник, высокий мужчина с правильным, но каким-то немужественным лицом, нахмурившись посмотрел на мяч, потом с неодобрением бросил взгляд на плевок. На этом человеке была кремовая шелковая рубашка, галстук с узором «пейсли», желтый кашемировый кардиган и безупречно подогнанные по фигуре бежевые брюки. Слегка смущенный поведением грека, он посмотрел туда, где в сопровождении мальчиков, подносящих клюшки, дожидались своей очереди марокканский посол в Швейцарии, французский министр иностранных дел, французский атташе по торговле и бывший премьер-министр Франции Кув де Мюрвиль. На лицах у всех присутствующих читалось глубокое отвращение.

Клод Луи Сантене Жарр ду Шарневро Дюкар де Лусель, пятнадцатый виконт Лассер, как и подобает истинному аристократу, наградил Кулундиса вежливой улыбкой, которая, однако, ясно демонстрировала: ни манеру игры, ни плевок виконт не одобряет. Тем не менее приходилось нехотя признать, что удар весьма недурен.

– Неплохо, а? – с торжествующим видом поинтересовался грек и принялся ковырять пальцем в ухе.

Между тем пришла очередь виконта. Взяв деревянную клюшку номер четыре, он с силой размахнулся. Мяч взлетел высоко и приземлился точнехонько между корнями сосны примерно в восьмидесяти ярдах справа от поля. Виконт убрал клюшку в сумку, и оба мужчины вместе со своими тележками зашагали к мячу. За них данную обязанность могли исполнить сотрудники гольф-клуба, однако этим двоим нужно было поговорить без посторонних ушей. Здесь, в Кран-Монтана, месте проведения одного из самых престижных гольф-турниров Европы, они встречались летом примерно раз в месяц, чтобы обсудить дела.