Смотрю в его глаза, и вижу, как яркий, заразительный огонек улыбки, блеснул в них, как ранозаживляющим бальзамом, мазнув, по моим расшатанным нервам.

Снимает футболку, делая шаг навстречу, натягивает ее на меня, притягивая к себе, делясь со мной жаром своего тела, отогревая замершую, скованную льдом холода эгоистичной боли, окоченевшую душу. Прижимает так крепко, обнимая руками, и я утыкаюсь носом в его голую грудь, жадно втягивая любимый запах.

И тело ломит так, будто оно, действительно, начинает отходить от сильнейшего обморожения! Колет иголками, пропуская тепло любимого мужчины в каждую клеточку, наполняя их новыми чувствами…

И я дрожу в его руках от переизбытка захлестнувших меня эмоций!

А он целует мою макушку и шепчет:

– Сейчас, родная, отогрею… Теперь отогрею…

И я понимаю, что он отчаялся достучаться меня, равно как и я, в том проклятом подвале, потеряла надежду быть им спасенной! Мы оба все это время находились в абсолютно одинаковом положении, так как моя боль была лишь ярким отголоском его агонии, мое отчаяние передавалось ему неконтролируемой ненавистью к себе…

Подхватывая меня на руки, быстро заносит внутрь спальни, бережно усаживая на самый край кровати и, к моему удивлению, разворачивается к шкафу, раскрывая, внимательно разглядывая его содержимое. Откидывая на кровать выбранные вещи, помогает мне одеться, заботливо подворачивая длинные спортивные штаны, натягивая на меня, через голову, толстовку с капюшоном, прикрывая им волосы…

Следя за сашиными действиями, только сейчас, я понимаю, насколько мне необходимо его внимание, забота, участие, как сильно я нуждаюсь в нем, какой была дурой, не позволяя приближаться ко мне.

– Мы уезжаем, маленькая!

Я смотрю непонимающим взглядом, но он не дает мне шанса на ответ, и за всеми его хаотично-быстрыми сборами, я не заметила, как уже сижу вместе с ним на заднем сиденье машины, которая быстро увозит нас из города, разрезая ксеноновыми фарами ночную мглу…

Как только мы выехали на трассу, Саша, подтянув меня ближе, не обращая внимания на водителя, пересаживает к себе на колени, и я благодарно вздыхаю, утыкаясь холодным носом в его шею, обнимая руками, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке.

– Отогрею тебя на целебных, горячих источниках Мелчхи, здесь совсем недалеко, – шепчет он, теплым дыханием шевеля мои волосы на макушке. – Можно и я украду тебя на пару дней?

Я, не поднимая головы, улыбаюсь ему в шею, принимая шутку, губами задевая его кожу, и он шумно втягивает воздух…

***

Доехали мы, и правда, очень быстро.

Оказалась, что от столицы до села Мелчхи, всего-то пятьдесят километров!

Большой гостиничный комплекс встретил нас приветливыми огнями. Фасад здания был прекрасно освещен ночью, как и бесчисленные мощеные каменные тропинки, ведущие вниз, к самим целебным источникам, которые светились, будто изнутри, заботливо подсвеченные, манящие своим ярко голубым цветом воды и завораживающим, поднимающимся от них горячим, стелящимся по поверхности, паром…

Все место выглядело нереально-фантастически, восхитительно, производя на меня неизгладимое впечатление.

Решительно минуя центральное здание, Саша, подхватив меня на руки, понес в самый крайний уединенный домик в стиле шале.

Нас, явно, здесь ждали, потому что двери были услужливо открыты, а в гостиной приветливо полыхал, совсем недавно разожженный кем-то, камин. Стопки больших белых махровых полотенец были аккуратно сложены у самого выхода на приглашающе распахнутую террасу, минуя которую, мы попали в настоящую сказку…

Уединенное место поражало своей первозданной красотой!

Совсем небольшая природная каменная чаша, наполненная горячей прозрачной водой, с окутывающим ее, парящим сиянием, лишь немного искусственно-подсвеченная, что ничуть не портило общей картины, а лишь добавляло месту загадочности. Небольшие огоньки, как светлячки, мерещились то тут, то там, заботливо спрятанные в разбросанных повсюду горных камнях. Все это было сотворено природой и, ненавязчиво, разбавлено рукотворным комфортом.

Ведомая желанием потрогать воду, я подошла к самому краю, нагнувшись, зачерпнула ее ладонью. Захотелось ощутить реальность этого места. Оглянувшись и увидев, что Саша оставил меня одну, я быстро разделась, и пальцами на ногах, еще раз прикоснулась к манящей глади… а потом, решительно ступила в воду.

Горячая…

Опустившись с тихим вздохом по самые ключицы, я услышала тихий всплеск позади меня, и, сразу же, была притянута спиной к мускулистому обнаженному телу…

– Я отогрею тебя, маленькая… – шепчет прямо на ухо, крепко обнимая меня руками.

И я откидываю голову ему на плечо, от удовольствия прикрывая глаза, полностью доверяя ему, растворяясь в нем, сливаясь с этим волшебным местом…

Мы заслужили немного сказки!

– У меня никогда не было семьи, – неожиданно тихо начинает он, – я с детства не знал, что это такое, не видевший внимания и заботы, не знающий, не умеющий не только получать ее, но и дарить кому-то. Вырос черствым сухарем, не ведающим родительской любви. Да, я не могу произносить красивых слов, открыто признаваться в своих чувствах, и с уверенностью могу сказать, что до твоего появления в моей жизни, вообще никаких эмоций не испытывал, но… черт, как же трудно все это объяснить!

Я попыталась повернуться к нему, но он не дал мне этого сделать, крепче прижав к себе…

– Не оглядывайся, так легче… – шепчет мне в шею, разгоняя по моему телу тысячи мурашек. – Впервые, я могу сказать, что теперь у меня есть семья. Лиза, ты стала частью меня, самой дорогой частью, моим сердцем, которое жутко болит, ноет, когда тебя нет рядом. Мне очень тяжело учиться жить с этими чувствами!

Не удержавшись, я развернулась к нему лицом, сев на него, обняв руками, вглядываясь в родные глаза, до краев наполненные нехарактерной для них нежностью и, поддавшись порыву, прикоснулась губами к его губам, чувствуя, как крупные слезы настоящего счастья стекают вниз по моим щекам.

Этот поцелуй причиняет боль… Настолько он прекрасен!

Впрочем, как и каждый наш поцелуй…

Мне хватило одного взгляда, чтобы прочитать его душу по глазам!

Я видела в них все: неприкрытую нежность, яростное желание, переходящее в одержимость, даже больную зависимость, как точное отражение чувств, переполняющих меня, которые, из-за переизбытка, сейчас выходили из глаз слезами. Стекая по щекам, попадая на нетерпеливые губы, соединяя нас вместе.

Слезы – это те слова, которые хотело, но не смогло сказать сердце…

«Мои или его? Конечно мои! Разве мужчины плачут?!»

Запустила пальцы в его влажные от пара волосы на затылке, притянув голову ближе, слегка коснулась языком нижней губы, очерчивая ее, прикусывая, посасывая и он ответил мне, с характерным ему напором, перехватывая инициативу на себя, раскрывая мой рот, по-хозяйски врываясь внутрь, делясь со мной своим рваным выдохом.