Сердобольная женщина протянула мне листок садресом и подробно объяснила, как туда добраться.

– Придешь и скажешь, что ты от ЕкатериныИвановны. Тебя там ждут.

– Вы не представляете, как я вам благодарна.

– И не говори больше, что в Москве людиплохие.

– Не буду. Они здесь самые хорошие.

Хотя гостиница была в самом центре, недалекоот Кремля, я нашла ее с огромным трудом. Путалась, блуждала, постоянноспрашивала у прохожих, как найти нужный мне адрес. Попав в холл гостиницы изаполнив бланк, я вызвала улыбку у портье, когда полезла в лифчик доставатьденьги и рассчитаться за номер.

– Хотела в свитере внутренний карман пришить итуда положить, но подумала, вдруг будет жарко и я не смогу весь день париться вшерстяном свитере, – попыталась я оправдаться.

– Ни вы первая и ни вы последняя так деньгидостаете, – рассмеялась женщина.

– Так надежнее.

– Вот и правильно. Главное, что деньги целеебудут. Открыв дверь своего номера, я увидела молодую девушку, которая, похоже,собиралась на свидание.

– Привет! – поздоровалась я и, бросивсумку, села на кровать.

Девушка оказалась провинциалкой, как и я.

– Ты куда собираешься на ночь глядя? –поинтересовалась я, открывая баночку колы.

– С итальянцем познакомилась. Не поверишь,прямо на Красной площади. Он сюда по работе приехал. Это уже мое третьесвидание. Сегодня идем в ресторан.

– Ух ты! А ты знаешь итальянский?

– Это он знает русский.

– Здорово. Послушай, а где я здесь могу помежгороду позвонить?

– На первом этаже. Там телефонная будка стоит.Ты голодная?

– Я бы съела что-нибудь, но уже все закрыто.

Лида подала на стол плавленый сыр и нарезанныйхлеб. Я принялась намазывать сыр на хлеб и наблюдать за сборами своей новойзнакомой.

– Я, возможно, сегодня ночевать неприду, – предупредила она. – Если что, увидимся утром.

Спустившись на первый этаж, я нашла телефоннуюбудку и позвонила маме:

– Мамочка, у меня все хорошо. Завтра же поедув институт и буду все узнавать.

Мама всхлипнула и сказала, что сильно за меняпереживает.

– Дима как узнал, что ты в Москву сбежала,такое устроил... В твоей комнате ящик водки и ящик шампанского на свадьбу стояли,так он стал доставать бутылки и бить о стены. Никто не мог его остановить, покавсе не разбил, не успокоился. Ругал тебя по-страшному.

– Чем все закончилось?

– Родители его звонили, называли тебяпоследними словами. Сказали, ты опозорила их сына, что за него мечтает выйтизамуж любая девушка. За то, что ты сбежала со свадьбы, прощения никогда тебе небудет. В общем, когда Дима уходил, сказал, чтобы ты ему больше на глаза непопадалась. Если тебя когда-нибудь встретит, то вырвет ноги.

– Спички вставит, – добавила я и ощутила,как с души упал камень. Наконец все разрешилось.

Поговорив с мамой, я зашла в лифт, подняласьна свой этаж и увидела в холле на диване пожилого солидного мужчину. При видеменя у него загорелись глаза.

– Добрый вечер. А вы из какого номера?

– Из этого, – показала я.

– А я на этом же этаже в люксе живу.

– Очень за вас рада.

– Вы когда-нибудь жили в люксе?

– Нет и не горю желанием.

– Зря. Здесь очень хорошие номера. Я всегда,когда в Москву прилетаю, заранее бронирую только люкс.

– Мне и в простом неплохо. Главное, чтобыкойка была.

– Вы такая непривередливая?

– Мне сейчас не до жиру. Придет время,наверстаю. Будут в моей жизни еще и люксы, и завтрак в постель, и лучшие номерапо всему миру. И заработаю я на это сама!

– Вы, наверное, модель? – Мужчина бросилна меня оценивающий взгляд. – Кстати, сейчас будет очень хороший сериал.Вы любите сериалы?

– У меня в номере нет телевизора.

– Так, может, пойдем, посмотрим ко мне в люкс?У меня хороший большой телевизор. И вообще, если у вас номер проходной, вымогли бы переночевать у меня. Мне одному скучно. Вдвоем веселее.

– Да пошел ты вместе со своим люксом! –окрысилась я и что было силы хлопнула дверью своего номера.

В театральный я так и не поступила. Срезаласьна этюдах. Мне нужно было изобразить ключ. Я легла на пол, руки в боки, ипроизнесла:

– Я ключ. Меня потеряли.

Преподавателей это не впечатлило. Они сказали,что у меня плохо с фантазией... Наверное, именно в ту минуту я поняла, чтотаких провинциалок, как я, полно и каждая хочет не просто зацепиться в Москве,но и ее покорить. Уверенности в своей неотразимости поубавилось. И все же я несобиралась сдаваться.

Ослепительно яркие огни большого города всегдавлекут к себе молодых, заманивая надеждами и перспективами, а те слетаются изпровинции, как мотыльки на огонь. Проходит совсем немного времени, и с глазспадает пелена сладких грез, и все провинциалы сталкиваются с реальнымитрудностями и тяготами, которыми награждает их большой город. Выживаютсильнейшие и далеко не все. Большинство провинциалов устают от чересчурутомительного бега по кругу, слишком большого напряжения, связанного с вечнымразочарованием, сходят с дистанции и возвращаются домой – в привычный кругвполне разрешаемых житейских проблем и обязанностей. Хоть и говорят, чтобольшой город зажигает верой, но он очень быстро отбирает эту веру и возвращаетпровинциалов в жестокую реальность, напоминая расхожую истину о том, гдеродился, там и сгодился.

Несмотря на трудности, я по-прежнему любилаМоскву и мечтала остаться в ней навсегда. Обожала гулять по шумной Тверской,спускаться к Манежной площади, оглядываться на Тверскую и осознавать, чтоименно здесь сутки длятся намного больше, чем где-либо в Москве, аавтомобильные пробки тут могут случаться и после часа ночи. Я любиларазглядывать прохожих, любоваться красивыми витринами, уставленными дорогимисумками или одеждой с аксессуарами. После Манежной площади я шла на Красную,особенно красивую ночью. Затем спускалась вниз, за храм Василия Блаженного, наБольшой Москворецкий мост, и любовалась завораживающей панорамой города. Чтобыоставить в памяти шикарный вид на Кремль, тот самый, который я с детства виделав школьных учебниках и в различных телевизионных заставках, я шла на БольшойКаменный мост и Софийскую набережную.